девочкой в мире. Как минимум неделю. И никаких конфет, только фрукты. Скрещиваю пальцы, наблюдая за тем, как математичка ведет пальцем по журналу.

— Севастьянова, к доске.

Да чтоб тебя понос прихватил в автобусе! Медленно встаю из-за парты и под оглушающие удары сердца иду к доске. Беру мел и поднимаю взгляд на доску. Дважды перечитываю это ненавистное «Дано». Дано, дано… ничего мне не надо. Когда? Ну, когда это закончится? Сжимаю пальцами мел и нарочито медленно начинаю вырисовывать не менее ненавистное слово — «решение». Может быть, так удастся продержаться до звонка? Сейчас я уроню мел и случайно на него наступлю. Или имитировать носовое кровотечение? Да, точно. Погруженная в свои раздумья, я не сразу осознала, что позади меня стоит дикий хохот. Поворачиваюсь к одноклассникам и только спустя несколько секунд понимаю, почему они ржут, как лошади. На мне нет юбки!

Под оглушающий смех выбегаю из класса и несусь сломя голову. Вбегаю в спортивный зал и тут же сворачиваю в раздевалку. Сажусь на скамейку и закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Ровно до тех пор, пока не понимаю, что кто-то гладит мои ноги. Хотя, кто это — не трудно догадаться. Гулять, так гулять. Сжимаю руку в кулак, открываю глаза и со всей силы ударяю своему одноклассничку в нос.

— Да ты ебанутая, что ли?! — до моего сознания доносится громкий голос.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на, прикрывающего нос… Пете. Это что еще за фигня? Оглядываюсь по сторонам. Я — в машине. Черт, вот же дура, это был сон!

— Прости, я правда не хотела. Видимо, вырубилась и мне приснился кошмар.

— Я настолько ужасен, что снюсь тебе в кошмарах? — кажется, впервые за все время нашего знакомства я слышу в голосе Соболева самую настоящую обиду. А может быть, все дело в том, что только что я дала ему в нос так сильно, что у него не только слезы на глазах, но и кровь? Не мой день, вот прям совсем не мой.

— Нет, мне снилась школа, — на мгновение мне показалось, что я узрела на лице Соболева облегчение. — Меня к доске математичка вызвала. Ненавижу геометрию, — да, определенно выражение его лица изменилось. Кажется, я и вовсе поймала веселье в его взгляде. И это несмотря на кровь из носа. Достаю из сумки упаковку бумажных салфеток и протягиваю парочку Пете. — Приложи.

Соболев скручивает салфетки и запихивает в ноздри. Что я сделала с этим мужиком в очередной раз? А на третий вообще его добью? Недобитый пока еще Соболев, на удивление, подает мне руку.

— Пойдем.

А я, черт возьми, не могу. Ладно бы только под грудью ныло, так ведь нет же, поясница болит так, что вряд ли смогу подняться с сиденья. Пытаюсь встать, но все же у меня это не получается, даже с помощью его руки.

— Давай мы тогда к приемнику сразу подъедем, если не можешь идти.

— Не надо, все нормально. Я сама.

Самой получилось не очень. Каким-то образом Соболев все же умудрился поднять меня за подмышки двумя руками, а дальше дело уже пошло вполне сносно. Если уж честно, то это приятно — получать заботу, пусть и от постороннего мужчины. Никогда бы не подумала, что в такой ситуации мне еще может быть и весело. Но, смотря на полуголого Соболева в рваных шортах, с салфетками в ноздрях невольно хочется улыбаться.

— Ты чего?

— Ты выглядишь как алкаш. И у тебя кусочек задницы виден. Шорты-то драные сзади.

— Да и пох…

Договорить Соболев не успел. Оступился, то ли поскользнулся на ровном месте. И, несмотря на, скорее всего, болезненный удар коленом об пол, быстро вернулся в вертикальное положение.

— Все нормально, нормально, — поднимает вверх руку.

— Я же говорила, что не надо было ехать. Нет у меня никакого перелома ребер. Это пройдет. В итоге покалечен снова ты!

— Мне приятно, что ты за меня волнуешься. Но ты ходить не можешь. Надо все проверить.

— Это из-за поясницы. Может, ты мне там что-то вправил. Но это тоже пройдет, пару уколов в задницу, таблетки и все.

— Или переправил. Все, садись. Я быстро в сортир сбегаю и со всем разберусь.

Все то же место, благо не тот же час и не та скамейка.

— Подожди, — хватаю его за руку. — Возьми салфетки.

Вместо слов Петя подмигивает мне. В этот раз это выглядит совершенно не смешно. Скорее сексуально, несмотря на его нелепый вид. И вместо того, чтобы смотреть под ноги, он идет и пялится на меня. Вот же дурак. А я какого черта улыбаюсь?

Не знаю в какой именно момент поймала себя на том, что Соболев напомнил мне моего мужа. Они совершенно не похожи по внешности, а уж характером и подавно. Абсолютные противоположности. Наверное, смазливая внешность в совокупности с деньгами сыграли свое. И этот точно так же флиртует с медсестрой. Точно. Долбаное дежавю. Хотя, о чем я? Денис бы никогда не впрягался ради меня. И со мной бы точно ни в какую клинику не поперся. Ни когда был среднячком, ни когда стал «королем». Хотя, чтобы проконтролировать сделала ли аборт — поперся. И вот точно так же, просто один в один Соболев флиртует с какой-то сучкой, как и мой бывший муж, наклонившись к стойке ресепшена.

Так, стоп, успокойся. Это вообще не мой мужчина и никогда им не будет. Даже если теоретически предположить, что он меня привлекает, спать и связываться я с ним не буду. Мне не нужны никакие виды отношений. Одной хорошо. Правда, хорошо.

Опускаю взгляд на свои колени, как только Соболев становится возле меня.

— Сейчас все будет в лучшем виде. Я договорился.

— Спасибо. Деньги творят чудеса.

— Ну не только. Капелька моего обаяния, харизмы и великолепнейшего звездежа, — поднимаю на него взгляд. Нет, совершенно другой. Этот кажется… хорошим.

Дебилка. Снова впала в детство? Ничему жизнь не учит. Ничему…

— Как твой нос?

— Все пучком. До свадьбы заживет, — снова подмигивает и что-то в этот момент во мне конкретно так щелкает.

Не обольщаться, не думать о нем, не смотреть. Не влюбляться. Не влюбляться. Не влюбляться. Не влюбляться. Не влюбляться.

— Бляться…

— Ты чего? — я ляпнула это вслух?!

— Что?

— Ты чего качаешься как сумасшедшая?

— Меня это успокаивает. А я забыла свое успокоительное.

— И что ты принимаешь?

— Еду.

— Так ты есть, что ли, хочешь? Я сейчас шоколадку куплю.

— Не надо.

— Да я быстро, — снова провожаю взглядом Соболева и совершенно не понимаю, что со мной происходит.

Вокруг меня вьются сотни мужиков. От пациентов до врачей.