укладывается у меня в голове. И, черт возьми, приятно, что она такая… не рукожопая.

— У нас проблема, Петр Васильевич.

— Никаких проблем, Миша. Так уж и быть, раз ты крупнее, дам тебе колбасок побольше, — с лыбой до ушей произношу я, отправляя в рот сочный кусок помидора.

— Премного благодарен, однако я не об этом. Родник сдох. Когда починят неясно.

— Пофиг, позавтракаем и поедем в город. Заберу собаку, заодно пару упаковок воды куплю. А ходить мыться буду к Ваське. Чем ли не повод наладить побыстрее контакт? Садись давай.

— Я есть хочу как незнамо кто, — потирая руки, произносит он.

— И я. Налетаем. Кстати, сегодня ты остаешься в городе. Отдыхай. Чтобы пару дней я тебя не видел.

— Вы все равно не затащите ее в постель в ближайшую неделю, — невозмутимо бросает Миша, наяривая колбасу.

— С каким пор ты стал подрабатывать экстрасенсом?

— Примерно с тех, когда вы чакрологом. Я, конечно, уеду. Только лестницу вам починю, чтобы смогли залить воду, пока ванная не готова.

С каким мы упоением ели завтрак — не передать словами. Но ровно до тех пор, пока у обоих не задымились рты. Как угорелые начали заедать творящийся во рту конец света хлебом.

— Сука! — вскрикиваю и тут же запиваю остатками уже остывшего кофе.

— Кто? Василиса?

— Рамира.

— Рамиро. Кажется, так правильно называется сорт этих перцев. Думаете, ваш бульдозер это специально?

— Думаю, нет.

— А так пела, что перец сладкий. Все-таки, извините, но она стерва.

— Я думаю, это случайность.

— От этого не легче, — со слезами на глазах бросает Медведев, пытаясь заглушить пожар во рту очередным куском хлеба. — Вообще-то так и сдохнуть можно от ожога слизистой.

— Не преувеличивай. Мне уже почти сносно. Простим мою грешницу, я ей скоро грехи буду отпускать. Думаю, уже сегодня начнем.

* * *

Когда я понял, что что-то не так? Примерно через минут десять после завтрака, когда у меня в трусах… зашкворчало. Хотел шкварок — получай. Точно говорят, что надо быть осторожнее с желаниями. Помимо адского пожара, член просто ревел от нарастающей боли. Какого хрена?! И только когда я как полоумный начал нарезать круги по комнате, до меня дошло.

— Что случилось?! — видимо, вид у меня говорящий, ибо Медведев как минимум обеспокоен.

— Пожар.

— Где?

— В трусах! Похоже, перец, падла, впитался от рук, когда я отливал.

— Надо срочно смывать водой.

— Какой?! Которой у нас нет?!

— Можно водой из канавы или идите к своей Василисе.

— Ну просто охрененный повод.

— Ну как бы лучше так, чем получить ожог. Да и она все-таки врач, лекарства какие-нибудь есть, а писькины дела вообще сближают людей. У вас вообще комбо. Можно сказать, повезло.

— Да иди ты!

— Глаза хоть не трите, — слышу в вдогонку.

Не помню, как я оказался у дома Василисы. Ей-Богу, еще никогда так быстро не бегал. Дверь нараспашку, звук от работы триммера и благодаря этому я остался незамеченным. Парадокс в том, что сколько бы я ни мылил свое хозяйство, ни боль, ни пожар — нисколько не ослабли. Более того, по ощущениям стало все только хуже. Все, что хочется — это расчесать, к чертям собачьим, член.

— Это… так-то гель для женской интимной гигиены. Недешевый.

— С одной помойки разливают. Что бабам, что мужикам. Не верь им, — только спустя несколько секунд до меня дошло, что я говорю не со стеной, а с Василисой.

— Ты больше ничего мне не хочешь сказать? — мгновение и мне что-то прилетает на плечо. Полотенце. Ну и отлично. Главное сделать вид, что ничего не случилось. Все нормально. Просто зашел помочиться в ее раковину. С кем не бывает.

— Гель пахнет очень даже приятно. Мне нравится, — как ни в чем не бывало произношу я и, наконец, выключаю воду. Начинаю вытираться полотенцем и все… понеслась душа в рай.

Не могу, просто не могу, сука, остановиться!

— Что ты… ты совсем охренел?! Ты приперся ко мне, чтобы подрочить?!

— Нет, конечно. Почееее…..

— Ну ты и свинья, Петя!

— Поче…ааааа….ааа. почесать. Мать твою, это ты во всем виновата!

— Я?!

— Я сейчас тебя ненавижу, Вася.

— А я тут причем?!

— А кто мне подсунул сладкий, сука, оооочень сладкий перец? Это все из-за него! Сначала рот обжег, теперь член! У меня нет ни грамма воды, так что извини, что опорочил твою раковину и полотенце.

— Да, есть небольшой брак с перцем, но очень редко. Сама не знаю какой из них может быть острее. Он всегда был сладким, — наконец вижу на ее лице беспокойство. — Но так-то я и не просила чесать гениталии.

— Я их так-то и не чесал до этого момента!

— Ну а сейчас чешешь. Пойдем в гостиную, я… посмотрю, что там у тебя.

Вот не ожидал такого. Женщина, с которой хочется иметь определенные отношения, по сути, не должна рассматривать мой полыхающий член в таком состоянии. Но когда от обжигающей боли хочется лезть на стену, становится уже конкретно похрен.

— Убери полотенце. Так… может, тебе пока подуть?

— Правду говорят, что терапевты ни хера не знают. Дуть она собралась.

— Я просто… так-то не писькин доктор, — задумчиво произносит Вася, не отрывая взгляда от моего паха.

— Точно. Тогда позови сюда свою подружку, она все равно хочет залезть ко мне в трусы. Пусть хоть делом займется.

— Ну так-то она хочет залезть не в трусы, а на… тебя. Да ладно, что я членов, что ли, не видела. Сама справлюсь. Чего Светку просто так звать.

— Я очень рад, что даже в такой момент ты ревнуешь меня к своей подружке, но пошевелиться ты можешь?

— Так-то могу, но я… торможу в экстренных ситуациях.

— Ты издеваешься, что ли? И хватит тактоть.

— Прости. Мне немного не по себе.

— Давно членов вблизи не видела?

— И это тоже. Может, пока подорожник приложить?

Сучка! Нет, стерва! Вместо сочувствия, она пытается скрыть улыбку. Ну подожди у меня, Васенька, получишь ты у меня прямо сегодня.

— Так, все, успокойся. Тут максимум первая степень ожога. Просто гиперемия, ну в смысле покраснение. Это легкое повреждение эпидермиса. Но волдырей нет и каких-то изменения снаружи тоже. Тебе мочиться не больно?

— Прям щас помочиться, чтобы узнать?

— Не надо, я не сторонник уринотерапии. А если серьезно?

— До этого не было. А что?

— Ну мало ли ты почесал пальцами само отверстие мочеиспускательного канала. Если да, то там может и слизистую повредил, — вот сейчас Вася выглядит совершенно серьезно. Ни намека на шутки.

— Не чесал.

— Ладно, терпи. Не чеши, я постараюсь быстренько все найти.

Только делает шаг вперед и тут