не было… по крайней мере на постоянной основе. Отец все еще пытался на меня давить, но я ему поклялась, что покончу с собой, если он не остановится. Только это смогло его отрезвить. По его настоянию Чернов уехал из Заболотья и с тех пор появлялся у нас только по делам. Как они с отцом дальше решали свои вопросы и в чем они вообще заключались, я не знаю. А что касается семейных дел, то в свидетельстве Чернов так и записан отцом, но фамилия у дочери моя. Я не захотела и не стала менять свою фамилию, когда выходила замуж, и ребенку потребовала ее дать. А Чернов и не возражал, ему было пофиг.

— И, судя по Машкиной реакции, он так и остался отцом лишь на бумаге?

— Исключительно на ней! Маруся никогда его не интересовала. После моего бунта, когда я отказалась жить с Черновым и потребовала от отца его выставить, он к нам нередко заезжал по делам, но если меня еще мог зацепить словечком, то дочку вряд ли даже замечал до вчерашнего дня.

— А с чего вдруг вчера произошла такая перемена? Чернов пытался твоего отца шантажировать с помощью внучки, это понятно. Но ты совсем не догадываешься, что было причиной?

— Абсолютно! Все, что я смогла и успела понять, — это что они что-то не поделили. Начали ругаться еще в отцовском кабинете, потом выскочили из дома во двор. Чернов и его приятель чего-то требовали, отец все не соглашался. Тут Марусю и угораздило попасться им на глаза. Чернов схватил ее и заявил, что увозит, имеет на это все права, раз наш брак до сих пор зарегистрирован, а он записан в свидетельстве. И не отдаст до тех пор, пока отец не передумает. Я просила, я умоляла отца, чтобы он перестал с ними спорить! Но он стоял на своем! Хотя у него было время изменить свое решение: Чернов, пока его дружок засовывал Марусю в машину, еще сбегал за ее документами. Он ведь знал, где что лежит. Я его пыталась остановить, но он прошел мимо меня, на ходу засовывая в карман свидетельство о рождении. Ну а дальше ты знаешь. — Таня помолчала, в очередной раз пытаясь справиться с охватившими ее чувствами, потом снова заговорила: — Маруся мне успела рассказать, как вы с ней встретились. Немного — по пути, пока нас везли сюда, а остальное сейчас, пока ты ходил. Значит, ты подобрал ее на дороге?

— Да, она выскочила из леса, — Борису захотелось поинтересоваться у Тани, а не увезли ли Чернов с Хохлатовым из ее дома еще что-то, достаточно увесистое, что потом можно было закопать в лесу, но решил отложить этот вопрос до более подходящего времени. Пока же пытался выяснить картину в целом, не вдаваясь в детали. Спросил: — А сейчас они зачем за тобой заезжали, ты не догадываешься? И как тебя нашли, если тебя не было дома?

— Зачем — не знаю. А нашли проще простого. Не так далеко отсюда, в Бочаге, это между Терновкой и Заболотьем, моя тетя живет, так что Чернову не нужно было гадать, куда я могла уехать после пожара. Нарисовался вместе со своим дружком! Тетя хотела меня спрятать от него, но я знала, что с ним должна быть Маруся, поэтому сразу вышла во двор. Так что ему даже в машину меня тащить не потребовалось, я сама туда села. Понимала, что так просто он мне дочь не отдаст, поэтому это мой единственный шанс быть с ней рядом.

— Ясно. Ну, и что мне теперь с вами делать? Писать на Чернова заяву в полицию о похищении ребенка, смысла нет. Родительских прав он не лишен, так что формально имел полное право забрать с собой дочку.

— В том-то и дело, что имел, и никто его за это не привлечет. Полиция вообще не любит вмешиваться в семейные конфликты. — Таня покачала головой. Невысокая, худенькая, с кукольно-гладкими темными волосами до плеч и бледным лицом, она выглядела очень расстроенной и беззащитной. Борис перевел взгляд с нее на Машу. Та сидела в уголке, жадно наблюдая за взрослыми и пытаясь вникнуть в их разговор. Даже зайца ради такого случая перестала стискивать, а просто посадила его к себе на колени. Глаза большие и настороженные, с залегшими под ними тенями, и трогательно тонкая шея, как у птенца… Машка выглядела еще более хрупкой и растерянной, чем ее мать.

— У тебя есть какие-то родственники, которые могли бы о вас позаботиться? — спросил у Тани Борис, ободряюще подмигнув девочке. — Я мог бы вас туда отвезти.

— Родственники есть, но Чернов знает все их адреса. Их не так уж много, он начнет планомерно объезжать одного родственника за другим, и через пару дней мы снова попадем к нему в лапы. Так что единственный вариант скрыться подальше — это улететь в Сибирь, к моей двоюродной бабушке. Туда он, по крайней мере, доберется не сразу.

— Но рано или поздно все-таки доберется. Так что это не выход, а лишь отсрочка проблемы на несколько дней. Подумай все-таки, что ему от вас нужно? Может, есть даже смысл выйти с ним на связь и попытаться его расспросить? С безопасного расстояния?

— Телефон он у меня отобрал.

— А его номер ты помнишь? Если да, то позвонить можно и с другого аппарата. Озвучить ему свои условия, на которых ты будешь согласна выполнить какие-то его требования. Может, вам удастся прийти к согласию мирным путем, чтобы при этом больше никто не мотал Машке нервы.

— Ты любишь детей? — спросила вдруг Таня.

— Да, — ответил он просто.

— А у тебя дети есть?

— Тань… В нашей ситуации это не имеет никакого значения.

— Это что, такая большая тайна?

— Я просто не хочу тратить время на отвлеченные разговоры. К тому же я дальнобойщик, и при моей профессии о точном количестве детей вообще сложно говорить.

— Как и о количестве жен? — уточнила она не без тени лукавства.

— Судя по твоему вопросу, ответ ты и сама уже знаешь. Так что давай вернемся к тебе и к Машке. Что Чернову могло от тебя потребоваться? Именно от тебя, раз он отчего-то решил за тобой вернуться.

— Может, после Марусиного побега понял, что с ней рядом нянька нужна?

— Сомневаюсь. Во-первых, если одним из двух найденных в доме был твой отец, то Чернову больше не было смысла держать у себя девочку, пытаясь на него надавить. Во-вторых, если он действительно тиран, каким ты его описала, то нашел бы и