Но если он отследит ту машину, на которой я там побывал, и узнает, что она была арендована, то может задуматься. А тогда уже одной извилиной будет подать от той машины вот до этой, моей. В наш электронный век, с его регистрациями через интернет и видеофиксациями, нетрудно отследить абсолютно любую тачку. Главное — знать, что искать, а мы с твоим мужем уже встречались на трассе. И он наверняка запомнил мои номера, и связи в ГАИ у него есть, потому что слишком быстро он приехал за Машкой в отделение, почти следом за мной. Поэтому я решил сегодня перестраховаться от внезапного ночного нападения.

— А я по отдельным репликам Чернова поняла, что все случайно вышло, — задумчиво протянула Таня, наморщив лоб. — Что он приехал в отделение, чтобы заявить о пропаже ребенка, а Маруся — там! Вот он ее сразу и забрал.

— Ну, как вариант, — Борис не стал спорить. — И тем не менее мои номера он наверняка разглядел, так что я сегодня не стал светиться по городу.

— Сегодня — нет, но ведь потом наступит завтра, и так далее. Ты же не пропишешься на этой стоянке навечно?

— Естественно, нет. Завтра… уже сегодня… с утра ты все-таки попытаешься вспомнить номер Чернова, чтобы дозвониться до него и выяснить, что ему все-таки от тебя нужно. Исходя из этого, мы решим, как и куда мне вас с Машей определить, чтобы максимально обеспечить вашу безопасность. А потом я еду домой.

— Домой… — повторила Таня. — Ты так туда торопишься? Тебя там ждут?

— Еще как! Самый удобный в мире диван, да еще и с телевизором в придачу.

— И все?

— Для человека, который несколько недель провел за баранкой, это фантастическая компания! Диван, телик и несколько упаковок любимого пива.

— Но ведь ты кольцо обручальное носишь, — заметила Таня.

— Ношу, — легко согласился он. — И каждой своей женщине рассказываю, что исключительно ради нее, хотя бы кольцо, раз уж до штампа в паспорте не доходят руки. Вы ведь, девчонки, любите каждая считать себя единственной.

— И поэтому ты каждой врешь без зазрения совести?

— Я не вру, я просто поддерживаю те иллюзии, о которых мечтает любая моя, да и просто любая женщина. Кому плохо от того, что мои подруги могут чувствовать себя счастливыми? — Борис немного передвинулся, высвобождая из-под Тани ногу, начавшую затекать. Да и разговор пора было заканчивать. Врать не хотелось, потому что эта ложь оставляла на душе неприятный осадок. Однако рассказывать о своей семье малознакомой женщине, да еще и в такой сомнительной ситуации, он точно не собирался.

Таня поднялась, в замешательстве глядя на него.

— Иди спать, Танюш, — посоветовал он. — Утро вечера мудренее.

— И тебе совсем не интересно, что этим утром будет со мной и с Марусей? — обреченно спросила она после небольшой паузы.

— Если бы мне это было безразлично, я бы бросил вас еще этим вечером, просто высадил бы в городе и уехал. Да и в Терновку перед этим не рванул бы, желая убедиться, что под видом отца девочку не похитил какой-то мерзавец.

— Именно что мерзавец, хоть и отец! Слушай, — Таня снова присела рядом с Борисом, — возьми нас с собой! Хотя бы на время! Со мной у тебя не будет хлопот! А Маруся вообще тебя обожает! Тебе же не все равно, что с ней может случиться?

— Не все равно. Но это неудачная идея, Танюш. Я берегу свою личную территорию. И потом, если Чернов не дурак, то довольно скоро он и у меня вас отыщет.

— Ну ты же сможешь нас защитить!

— Как ты себе это представляешь? Я буду постоянно находиться около вас, забыв про личную жизнь и бросив работу? Мне снова в рейс, максимум через пару недель.

— За эту пару недель многое может случиться.

— Может случиться, а может, по закону подлости, все затихнуть ровно до минуты моего отъезда. Так что, следуя народной мудрости, я не стану давать вам рыбу, Танюш, а постараюсь дать удочку. Сделаю что могу, а дальше уже от тебя все будет зависеть. Постарайся до утра все-таки вспомнить черновский номер! Или подумай, у кого его можно спросить. У тебя же наверняка есть в этом районе кто-то из близких или даже просто хорошие знакомые?

— Да что ты все про близких заладил! — с досадой выдохнула Таня. — Все, кто есть, предпочитают держаться от Чернова подальше. Так что ни у кого его телефона нет! И я его тоже не помню! Вообще никаких номеров не помню, ни единого! Поэтому даже со своей мамой сейчас не могу связаться! Могу только гадать, где она, после этого пожара. Но даже если бы я точно знала, кто ее приютил, то все равно не смогла бы сейчас к ней поехать. Меня, в отличие от мамы, никто не возьмет к себе пожить, разве что на два-три дня, потому что никто не захочет из-за меня ссориться с Черновым. Так что если ты тоже хочешь бросить нас на произвол, то лучше не ищи на это причину. Просто будь как все и не вселяй в нас с Марусей надежду!

— Как я тебе уже говорил, уеду я только после того, как с вами все будет ясно. Постараюсь в кратчайший срок оценить все риски, выяснить все обстоятельства.

— Знаешь… а я тебе верю… — обдумав его слова, Таня немного оживилась. Взглянула ему в глаза и будто бы невзначай снова заскользила своей нежной ручкой по брюкам Бориса от колена и выше. Он выставил свою руку у нее на пути, останавливая это эротичное продвижение:

— Тань… не стоит опять начинать. Я тебе все уже объяснил. Еще могу сделать такое маленькое уточнение: я не из тех мужиков, которыми женщина может вертеть через секс. Это так, на всякий случай, если у тебя где-то таилась такая мысль.

— Нет, не вертеть. — Таня убрала руку и с тяжелым вздохом призналась: — Просто имей в виду на будущее, что ради дочери я готова на все… И ты мне нравишься, очень. Это не банальные слова, не только из-за того, что мне больше некого просить о помощи! Ты просто какой-то настоящий, именно такой, какими хотелось бы видеть и всех остальных людей. Очень хотелось бы! Но до тебя я ни разу таких не встречала. А встречала только подлецов и предателей! Даже мой отец… он же в свое время просто продал меня Чернову! И Марусю дал увезти, хотя ведь мог сделать так, чтобы Чернов ее оставил дома! Но не захотел. А вот ты, посторонний