От двери послышался скрип кресла. Рогдай, всеми забытый,медленно поднимался. Шлем он снял, и длинные седые волосы мощной волнойобрушились на плечи, сомкнулись с серебряной бородой. Морщинистое лицо былосерьезным:

— Ладно, отдыхайте. А волка помести в каморку Яны. Пусть ипод рукой будет, и под ногами не путается.

— А я? — воскликнула Яна.

— А ты в общую девичью, — рассудил Рогдай. — Верно,Светлана?

Яна явно собиралась возразить, затем ее глаза блеснули, онашироко улыбнулась:

— Добро... Как скажет царевна.

— Дядя сказал дело, — рассудила Светлана. — Мрак, иди-касюда...

В ее покоях была внутренняя дверь в крохотную каморку дляслужанки. Та должна являться даже на тихий зов, потому дверь была из тонкойдоски, которую можно проткнуть пальцем.

Пока Рогдай со Светланой беседовали, Мрак оглядел свое новоеместо. Толстые стены из каменных глыб, толстые ковры на стенах, массивные столи кресла, Так и веет надежностью для всякого, кто человек, а не волк. А волксразу почует, что от одной из стен тянет иным запахом. Да и звуки отражаютсяиначе. Правда, волк вряд ли часто бывает в этой комнате, а если окажется, товряд ли у него такое спросят.

Мрак торопливо понюхал толстый ковер. Даже ухватил зубами,приподнял край. Все как есть, серый камень. Если верить глазам. Люди им верят,хотя и говорят иной раз: глазам своим не верю. Говорят еще: куяв не поверит,пока не пощупает. Но здесь даже на ощупь камень всюду. Только волчий нос и ушимогут сказать, что на самом деле за ковром простые доски. Тонкие, слышно каждоеслово из той комнаты. Судя по запаху смолы, доску помазали живицей и щедропосыпали каменной крошкой. И этот камень, который заменили доской, достаточноширок, чтобы пролез человек. Даже, если он грузен!

Во дворце только и разговоров было, что о странном звере.Похоже, рассказ царевны о спасении огромным волком подтверждался. Лесной зверь,которого привела на шелковой ленточке, оказался крупнее обычного волка,массивнее, в каждом движении чувствовалась несокрушимая мощь и зверинаяловкость. Зверь не отходил от нее ни на шаг, сидел у ног во время обеда, азатем вместе отправились в летний сад.

Бояре опасливо держались в отдалении. Волк не бросался, нонедвусмысленно рычал, а уголок верхней губы приподнимался, показывая острые какножи белоснежные клыки. Вскоре все поняли, что если на зверя внимания необращать, то и он смотрит на них как на пустое место. Большей частью простодремал, лежа на медвежьей шкуре, а вскакивал лишь, когда Светлана куда-либоуходила. Она не решалась брать с собой всюду, хотя опускал голову и прижималуши, показывая какой послушный, не все разделяют ее мнение, и так испуганныевопли слышатся по всему ее пути, если даже ведет волка, держа за шерсть!

Волк норовил втиснуться за нею в любую щель. Смеясь,Светлана захлопывала дверь, и тут же волком завладевала ненасытная Кузя. Непо-детски серьезно проверяла шерсть, клещиков не оказалось, чистила уши, волкне возражал, блаженно жмурился, лишь иногда дергал ухом, если залезала чересчурглубоко, подставлял охотно другое, а когда закончила чистку, перевернулсяснова. Кузя расхохоталась:

— Это ухо я уже чистила!

Волк раскрыл пасть, лизнул ее в нос. Она засмеялась ещезвонче:

— Ага, подлизываешься?.. Какой хитрый! Ладно, почищу ещераз.

А потом чесала, Мрак блаженно щурился, чувствуя детские, нодостаточно умелые пальчики в его шерсти. Сперва чесала ногтями, потом принеслагустой гребень, расчесывала старательно, выбирая мелкие колючки и сосновыеиголки.

По жаркому воздуху, наполненному пряными запахами, плылилегкие звуки, и Мрак будто увидел бегущий лесной ручеек, блики на струях,блестящие спины камешков. Кто-то поблизости играл на дуде, играл красиво иумело.

Насторожившись, но в радостном предчувствии, Мрак понессятакими стремительными прыжками, что придворная челядь шарахалась в страхе,прижималась к стенам.

Под стеной на лавках и прямо на полу сидели воины, свободныеот стражи, два-три челядина, а дверях виднелись измазанные в копоти мордочкипомощников стряпух. На дуде играл красивый парень, статный и высокий. Золотыеволосы красиво падали на плечи, и Мрак сперва подумал о Таргитае.

Потом дударь чуть повернул голову, не прерывая игру, и Мракпонял, что это не Таргитай. У дударя лицо спокойное, красивое, румяное издоровое. Глаза спокойные, в то время как у Таргитая навсегда застыли вгорестном недоумении. Этот дударь, надо признать, умелее Таргитая. У тогобольше силы, ярости, крика, а этот берет переливами, точными звуками. Мракслышал восхищенные возгласы: «Во дает!», «Пальцы как живые!», «Не отличить — толи дуда, то ли подлинный соловей!»

Ерунда, сказал себя Мрак раздраженно. Далеко до Таргитая...Но ощутил невольно, что вслушивается, и в нем начинают подрагивать жилки,откликаться звукам, что исторгаются из невзрачной дудочки. Впрочем, это у Тархабыла невзрачная, а у этого — в золоте, затейливой резьбе. Да и сам в рубахе изтонкого полотна, пояс из тонкой кожи, сапожки на каблуке...

Кто-то из гридней сказал восторженно:

— Будто медом по душе... Иваш, это твоя лучшая песня!

Дударь отнял от губ сопилку. На лбу выступили мелкиекапельки пота. Он улыбался одними глазами.

— Добро, — произнес он. Голос был сильный, но с мягкостьюхорошо выделанной кожи, — значит, царю придется ко двору.

Кто-то гоготнул:

— Ну да, царю!

— Аль царевой бабке, — добавил другой со смешком. — Дляцаревны слова перебираешь аки камешки.

— И выграниваешь пуще алмазов!

Мрак стиснул челюсти. В глазах хлынуло красным, зашумело отприлива злой крови. Для царевны? Для Светланы! Кто еще смеет... Да прыгнутьсейчас на его ухоженную глотку, рвать острыми зубами теплое мясо, упитьсясладко-соленой кровью...

Едва не задушил себя, когда заставлял замереть на месте.Разве не должен весь мир расшибаться в лепешку для его Светланы? Отдавать ейлучшее, что у них есть: песни, клятвы. жизни, руки и головы? Жить для нее?

Уже без ненависти смерил его взором, статного и кудрявого, срумянцем во всю щеку. Такой может и за меч взяться, и коня за скаку остановить,и телегу перевернуть. Грудь широка, в руках тоже затаилась сила. Что ж, Иваш...Лицо у тебя честное. Ты на стороне Светланы — это уже хорошо.

Но быть ей моей!

Во дворе резали скот, кололи свиней и жарили мясо. Во дворецсъезжались знатные люди.

Мрак, лежа в углу, наблюдал за гостями. Первыми приехали, ато и даже пришли пешком, знатные мужи и бояре со своими семьями, но знатныенедостаточно, чтобы их ждали. Потому явились загодя, держались маленькимикучками, ревниво поглядывая на других, старались занять место поближе к золотойдорожке, по которой всегда проходил царь, а теперь пройдет его племянницаСветлана. Дочери бояр стреляли глазками по все стороны, выпадала возможность посмотретьна знатных воинов, а их матери посматривали на бояр и купцов, дочерей надовыдавать замуж.