Последними явились могущественные вожди племен: Горный Волк,известный своей отвагой и воинским умением, свой горный сброд он гордо именовалплеменем, а то и народом. Вторым был Руд, косолапый и мохнатый, похожий намедведя как видом, как и повадками. Руд, как слышал Мрак еще на веслах, совсемнедавно был вожаком разбойничьей дружины. Сколотил большой отряд, грабил купцовна дорогах. Однажды сумел перехватить огромный обоз артанцев, что прошлинеосторожно вблизи кордона. Руд тогда переправился через реку, ударил внезапно,стражу перебил, купцов утопил, обоз разграбил и с богатейшей добычей успелвернуться на свою сторону, прежде чем артанцы прислали войско.

Тогда-то Громослав Кривозубый, родной брат Додона ипредыдущий царь Куявии, и решил Руда привлечь на свою сторону. Он предложилвожаку разбойников свою дочь в жены, а также земли на краю кордона, дабы бдил изащищал. Говорят, Руд долго колебался, ибо любил одну дочь пастуха, намеревалсявзять в жены, если уговорит родителей. Но все же решился сменить лохмотьяразбойника на раззолоченную одежку владетельного князя. Так и зажил, а своихразбойников сделал богатыми владельцами деревень и весей. И теперь Руд открытопретендует на трон, так как женат на царской дочери, двоюродной сестреСветланы, а в жилах их троих детей течет царская кровь яфетидов.

За вождями встали за спинами, верховные волхвы или царевичи,у кого как принято. Только за Горным Волком высился простой походный волхв —звероподобный, сильный, изуродованный шрамами. Он больше походил на бойца дляучебных схваток, чем на служителя богам.

Особняком встал, привлекая взоры, высокий седой старик впанцире. Из-под шлема на плечи красиво падали длинные серебряные кудри, усысливались с бородой, что великолепными пышными прядями падала на грудь,закрывая ее как широкой лопатой. Борода блестела чистым серебром, как и густыекосматые брови на загорелом лице. Только на глазах старика была черная повязка.

Это был Гакон Слепой, отважный витязь, потерявший зрение ещев молодости в одной из схваток. С той поры он безуспешно искал смерти в бою,лез в гущу сражений, но гибель всякий раз обходил его стороной. Он бывал ранен,даже смертельно, так говорили волхвы, но всякий раз поднимался со смертноголожа.

За Гаконом стояли всего два воина, оба с яловцами Руда, таккак Гакон присягнул Руду на верность, а рядом с Гаконом держался мальчонка летдесяти, рука слепого лежала на его плече.

Светлана тоже украдкой наблюдала за прибытием гостей.Грозный и могущественный Горный Волк, который уже сейчас в состоянии захватитьопустевший трон, огромный Руд, сильный поддержкой обитателей долин, вот прибыли отважный Урюп, удельный князь, доказавший свою невероятную выживаемость в борьбес войсками Додона...

Последней прибыла вождь поляниц, женщин-воинов, Медея. Онаназывала себя царицей, правда, не Куявии, а царицей поляниц, но уже это быловызовом. В стране не может быть двух царей. Светлана смотрела на Медею снаибольшей тревогой. Она ожидала увидеть рослую женщину могучего сложения, подкожей одни мышцы и жилы, в крупных руках огромный топор, а за плечами составнойлук, который натянуть не всякому мужчине по силе. Но женщина, которая вошла взал, была молода, роста не выше среднего, с пышной развитой фигурой, сневероятно крупной грудью, на которую сразу начинали пялиться все мужчины, снежной белой кожей, длинными черными волосами, что сверкающим водопадомструились по спине. Черные как ягоды терна глаза внимательно оглядели зал,гостей. В них был острый насмешливый ум. Светлана предпочла бы, чтобы вместонее явилась огромная женщина с боевым топором за плечами.

За Медеей стояли с надменным видом, привлекая жадные итрусливые взоры мужчин, две поляницы. Обе в полном боевом наряде, только безмечей, зато с ножами на поясах. Одеждой им служили волчьи шкуры, что держалисьна правом плече, так что левая грудь была обнажена, а внизу край шкур недостигал и колен. Неслыханное бесстыдство по мнению горожан, ни одна женщина непоказывает прилюдно ноги выше лодыжки, но Светлана понимала, что поляницам такудобнее при скачке на коне. Как и обнаженные руки лучше пригодны для стрельбыиз лука, чем отягощенные одеждой. Да и стоит ли негодовать местным женщинам —мужчины еще как не против! — все равно потемневшие от солнца жилистые ногиполяниц, оцарапанные и в мелких шрамиках от ссадин, как и коричневые от солнцагруди, не зажгут мужчин.

Эти четверо уже сейчас выглядят властителями. Кто из нихпопытается устранить ее сегодня, не допустить до трона?

До нее доносились разрозненные голоса. Достаточноотчетливые, чтобы понять, для того и строились эти потайные оконца, дабы бдитьза поданными, знать их настоящие мысли.

— На этот раз, — говорил соседу один из приглашенных бояр, —Додону не минется... Ежели убили те двое воров, ладно, у царей жизнь такая, ноежели снова в слезах и соплях ударился в эту...

— Черную тоску, — подсказал сосед.

— Во-во! Виданное ли дело, царь — в черную тоску? И сидитгде-то? Кается в грехах, винится перед Родом, а тем временем трон займетдругой...

— Да уж пора, — услышала другой голос. — Царство — это конь,которого надо держать в узде. И с шорами на глазах. А рука Додона уже не та...

Голоса удалились, затихли. Не та, подумала Светлана сострахом. Говорят, Додон был силен и жесток, но с годами как будто что-то нашлона царя. Стал задумчив, отвечал невпопад. То кипел переустройством царства,укреплял кордоны и строил крепости для защиты от соседей, то забывал о них,уходил в сад и днями сидел там, глядя на цветы и воду в пруду... Дважды уженадолго исчезал из детинца вовсе. Правда, возвращался освеженный: устраивалказни, приносил в жертву пленных, ходил походами на соседей, находил предателейи сажал на колья, а земли и богатства отбирал в казну.

Знать бы, что стряслось с ним на самом деле! Ведь тела егоне нашли. Он жив, он обязательно вернется, большой и сильный, снова наведетпорядок железной рукой, покарает предателей, а народ вздохнет присмиренно...

Она вздрогнула, заслышав сзади шаги. Подошел Голик,постельничий, советник Додона. В последнее время Додон располнел и обрюзг, сталпохож на этого хитрого и холеного, но нечистого в делах боярина. А сисчезновением царя Голик стал распоряжаться все увереннее. Только поройСветлана видела в его глазах тревогу. Когда царь вернется... если вернется, онможет не одобрить излишнего рвения своего советника.

— Светлана, — произнес Голик негромко, — сегодня еще можноспасти Куявию.

Она покачала головой:

— Я не верю, что дядя мертв.

— Если он жив, он был бы здесь.

— Но у меня нет доказательств, что он погиб!

— Светлана, — сказал он настойчиво. — Здесь нет людей,которые бы не жаждали его гибели. Взгляни!

В зале уже собрались вожди и властители больших и малыхплемен. Их набралось около двух дюжин, не считая сопровождающих их волхвов,телохранителей, воевод. Сильные и яростные, они стали вождями потому, что несидели на печах, не хотели просто жить-поживать да добро наживать, а мечамираздвигали пределы своих владений, захватывали скот у соседей, строили кремли,пусть даже деревянные, крепили мощь племен, быстро и жадно готовились к новомуброску к мощи и власти.