– Подожди, – только я хотела свернуть его, Данил перехватил мою руку.

Он поднял голову и медленно, глядя на меня и касаясь моего уха кончиками пальцев, вытащил карандаш. Дыхание перехватило, и меня словно парализовало, хотя он не сделал ничего из ряда вон выходящего.

Только когда он склонился над наброском, я смогла сделать вдох. Встретившись взглядом с Игорем, я неловко заправила волосы за ухо, а затем опустила голову и стала следить за появляющимися на бумаге линиями.

– Я не такой хороший художник, как ты. – Данил добавил к рисунку фонари по обеим сторонам от скамеек. – К тому же, с этим мы можем не успеть. Но в перспективе точно нужно заняться подсветкой. И сделать её в общем стиле. Скоро день станет коротким, а именно в этом месте темно, как у негра в заднице.

– Как у негра в заднице! – засмеялся Мирон.

Я выразительно посмотрела на Данила. Тот усмехнулся. Подмигнул Мирону и попытался вернуть карандаш обратно мне за ухо, но я отстранилась.

– Согласна, – я забрала у Данила карандаш и свернула-таки ватман. Показала на стул, мельком бросив взгляд на руки Данила. Детского пластыря на указательном пальце не было. Там вообще не было пластыря – только едва начавшая затягиваться рана. Я не удивилась бы, если бы он даже не удосужился её обработать. Данил перехватил мой взгляд. В следующую секунду мы уже смотрели друг другу в глаза, карандаш выскользнул у меня из пальцев. Тёплое прикосновение по самым кончикам, словно невзначай…

Резкий удар по столу заставил меня очнуться. Игорь встал. Подошёл к столешнице и, забрав поднос с маффинами, вернулся.

– Я рассчитываю разделаться с оставшимся до ночи, – сказал он, ставя поднос на стол. – Иначе придётся остаться у тебя. Не такая плохая идея. А утром можно будет съездить ко мне.

– У Игоря своя сеть ресторанов, – решила я пояснить и добавила: – Успокойтесь оба. Хотите мериться тем, что у вас, судя по всему, чешется, делайте это в другом месте. Могу даже линейку дать.

Не глядя на них обоих, я расставила чашки. Улыбнулась Мирону и, выбрав самый красивый кекс, положила на яркое блюдце перед ним. Полила молочным сиропом. Только поставила бутылку на стол, Данил взял её и плеснул щедрую порцию на свой.

– Мой любимый, – добавил ещё. Глянул на тарелку Мирона и жестом предложил и ему.

Сын с готовностью закивал, и, не успела я сказать «нет», маффин буквально утонул в сиропе.

– У вас обоих ничего не слипнется?

– Не переживай, – Данил отхватил кусок ещё горячего маффина. Мирон закивал головой поддакивая ему. – Как слипнется, так и разлипнется. Да, парень?

– Да, – Мирон довольно облизал пальцы.

Я вздохнула. Игорь добавил в чай сахар, но к сиропу не притронулся. Мысленно я застонала и попросила небеса дать мне терпения. И дёрнуло же меня! Лучше бы я ещё два дня жила посреди коробок и хлама! Зато не пришлось бы наблюдать, как Мирон и Данил, словно дикари, уминают сладкое, и чувствовать себя так, будто меня прижали к стене, от которой мне никуда не деться.

Глава 10

Агния

– Спасибо, ваши услуги для меня уже не актуальны, – достаточно резко ответила я менеджеру, когда тот во второй раз предложил прислать ко мне сборщиков мебели. Не днём, так с утра. Видимо, слова «спасибо, не нужно» он воспринял по-своему.

Смахнув с лица волосы, я устало опустилась на нижнюю ступеньку лестницы. Положила рядом щётку с совком и устало вздохнула. На улице уже было темно, когда Данил и Игорь закончили с комодом в спальне. Перед тем, как я выставила обоих, Игорь напомнил о поездке в ресторан. Засранец.

– Ладно, всё остальное завтра, – я заставила себя встать и пойти в ванную.

Мирон уже спал наверху, предпочтя новой кровати лежащий на полу матрас. Я же собиралась ещё поработать. Хотелось как можно быстрее сделать заказ и приступить к проработке деталей. Большое складывается из мелочей: именно это не уставал повторять мой любимый преподаватель в университете, где я училась. Я была согласна с ним. Всё складывается из мелочей: обстановка помещения, территория парка и сама жизнь.

Мурлыкая под нос мелодию из старого сериала, я смыла с волос пену. Провела по ним ладонью и запрокинула голову. Прошедший день стал подтверждением тому, что для Игоря недостаточно быть мне просто другом. А что нужно мне самой? Что?! Я снова вздохнула, но на этот раз не от усталости: я окончательно запуталась в своих мыслях и чувствах.

Вдруг я услышала странный хлопок, словно закрылась дверь.

– Мирон? – я обернулась на звук. – Это ты?

В ответ не прозвучало ни звука.

– Мирон, это ты? – повторила я громче.

И опять тишина. Но я точно слышала звук закрывающейся двери, мне не могло показаться.

Выключив воду, я отодвинула дверцу кабинки.

– Ты… – из угла тенью выступил Данил.

Я отшатнулась. Абсолютно голая, мокрая, не знающая, куда деться от пронзавшего насквозь взгляда. Данил встал прямо перед душевой, преградив мне путь. Смотрел на меня в упор, и чем дольше длилась эта пауза, тем яснее я видела сгущающуюся в его глазах темноту. Моя кожа пылала, в животе потянуло. Запоздалая попытка прикрыться оказалась такой жалкой, что не вызвала у Данила даже усмешки.

Всё так же молча он шагнул в кабинку. Влажный тёплый воздух мгновенно пропитался запахами сигарет, земли и лимонных леденцов. Полностью одетый, в тяжёлых грязных ботинках, он приблизился ко мне настолько близко, что расстёгнутая молния куртки задела сосок.

– У тебя совсем крыша поехала?! – зарычала я, наконец очнувшись от наваждения.

Вместо ответа он провёл костяшками пальцев по моему животу. Я вздрогнула. Вдохнула, втянула живот. Данил повёл ниже, остановился у лобка. Стоило мне дёрнуться, его ладонь оказалась у меня на шее. Пальцы скользнули в волосы. Крепко сжав их, он рывком запрокинул мою голову. Я ахнула, схватила ртом воздух.

– Ещё раз попросишь о чём-нибудь его, а не меня – прикончу, – прошипел он