Ее глаза были закрыты, и по трансляции её эмоций, которые скатились в какой-то негромкий монотонный каламбур, Арраэх понял, что она спит.

Сам правитель сидел на полу в углу комнаты и размышлял.

Ментальный регулятор, к сожалению, выгорел до основания от всех его манипуляций: видимо, он все-таки был старого образца. Но свое дело этот прибор сделал: Арраэх чувствовал большой подъем и энергию, бурлящую внутри.

Это радовало. Ещё бы передатчик…

Да, он решил пока не убегать от дикарки и подождать, пока старик принесет ему необходимый прибор. Плюс, было бы неплохо перед уходом разузнать, почему обломки его шлюпа находятся именно в этот доме.

Провел рукой по волосам, чувствуя, что короткие пряди начали слегка завиваться. Да, он так давно не стриг волосы коротко, что даже забыл об этой особенности своих волос, ведь при длинной копне тяжесть шевелюры не позволяла ей превращаться в кудри. Его настоящая мать — кузина отца — обожала в детстве его волосы. Печально улыбнулся, вспомнив ее…

Это была так давно, что он уже начал забывать её лицо…

Илва вздрогнула во сне, рывком перевернулась на бок и снова засопела. Но уже через пару мгновений ее сопение превратилась в стоны и едва разборчивую речь.

— Оставь меня… — мычала девушка, и сквозь слова проскальзывали короткие всхлипы. — Уйди…

Арраэх сильно отвлекался на эти досадные звуки и в конце концов не выдержал. Поднялся на ноги, подошел к ней вплотную, наклонился. С изумлением заметил дорожки слез на щеках и яркое выражение страдания на миловидном лице.

Эта женщина способна на слёзы? Вот это сюрприз! А по ней и не скажешь. Кажется, что природа ошиблась и запихнула в женское тело мужскую душу…

Тело Илвы содрогнулось. Она взвыла и вдруг… неосознанно схватила Арраэха за одежду, привлекая к себе. От неожиданности правитель не удержался на ногах и повалился рядом, снова оказываясь слишком близко к воительнице.

Илва уткнулась лицом Арраэху в грудь и судорожно сжала в руках его рубашку.

Нет, она не проснулась. Она продолжала видеть в своем разуме что-то страшное, и Арраэх от смятения слегка приоткрыл свои ментальные щиты…

В него хлынуло невыносимой болью. Такой густой и бескрайней, что невольно защемило сердце. Отчаяние лилось рекою, клубясь вспышками страха. Правителя захлестнули чужие яркие эмоции, и они были настолько ужасными, что он непроизвольно обхватил Илву руками и прижал к себе.

Сердце колотилось, голова кружилась от слишком плотного ментального контакта, но как только дикарка почувствовала чужие успокаивающие прикосновения, градус ее отчаяния начал стремительно снижаться.

— Не бросай меня… — пробормотала она кому-то умоляюще в своем сне, а Арраэх взял и зачем-то прошептал:

— Не брошу…

А потом очнулся.

Он же делает их ментальную привязку еще крепче!!!!

О нет!..

Глава 23. Внутренние противоречия...

Проснулась Илва под утро, исполненная непонятного чувства покоя и радости. Словно произошло что-то хорошее.

Она помнила, что ей снова снились кошмары, воспоминания о своем детстве, которые хотелось навсегда похоронить в памяти. На неё накатывало прежнее отчаяние и боль, и казалось, что не было конца этим мучениям. Но потом… потом впервые в жизни к ней пришел кто-то сияющий, кто вынул ее из этих кошмаров, обнял, согрел и…

Он был прекрасен! Длинные золотые волосы струились до пояса. Яркие синие глаза смотрели на девушку с нежностью, а лицо было невероятно прекрасным. Это был небожитель, но… не Лучезарный, это точно. От Лучезарного всегда исходил только отстранённый холод. Холод божества, не могущего опуститься к страданиям какого-то ничтожного приземленного червя. И это его право — быть высшим! Его законное право…

Любя Лучезарного всей душой и стараясь чего-то добиться в жизни ради него, Илва, тем не менее, всегда знала, что он никогда не будет любить её. Божества слишком велики, чтобы отдавать даже кусочки своих сердец обычным людям…

Но этот небожитель из ее сна… он был другим.

Каким же он был ласковым и нежным!

Сердце Илвы затрепетало и сжалось.

Ничего подобного она еще никогда не испытывала. Этот небожитель… он сострадал ей. И как это было прекрасно! Словно лучик света пробился сквозь непроглядную тьму и вынул ее — рыдающую, беззащитную, ту, какой она была в детстве — и спас из этих кошмаров навсегда…

Несколько мгновений Илва не двигалась, мучительно пытаясь вспомнить лицо своего удивительного божества, но… не смогла.

А потом она вспомнила о своем рабе и резко подскочила.

Арраэх сидел в странной позе на полу, снова углубившись в себя. Его глаза были закрыты, а дыхание было таким размеренным, словно он спал.

Его золотые кудри, казалось, стали еще длиннее, и теперь слегка завивались вокруг лица.

Поразительная красота! От прежних ожогов и ран не осталось и следа. Его кожа словно сияла, а длинные темные ресницы отбрасывали тени на широкие скулы.

Удивительно, но лицо парня было совершенно гладким, словно у него действительно не росла борода на лице. Это особенность народа южан?

Илва залюбовалась им.

Осторожно сползла с кровати и подошла к нему на цыпочках, присела рядом.

Сидел он странно, подогнув ноги под себя. Руки были опущены вдоль тела, голова слегка приподнята. Он казался натянутым, как струна, но одновременно и совершенно отрешенным.

Точно также он выглядел и в купальне вчера. Чем он занят?

Илва улыбнулась, вспомнив его обнаженные плечи, торс и их жаркий поцелуй. Арраэх явно лукавил, утверждая, что он ответил на ее поцелуй по ошибке. Возможно, не сознательно, да, но его тело реагировало очень даже бурно. Это не ошибка. Это попытка сопротивляться самому себе.

Значит… она ему всё-таки нравится! Вот только… почему же он отталкивает её? Разве она недостаточно красива? Обычно мужчин не нужно уговаривать, чтобы провести с ней ночь…

Илва лукаво улыбнулась и подползла к нему вплотную. Ей так хотелось погрузить свои пальцы в его удивительные золотые кудри! Ах, как они переливались во свете свечей! Как настоящее золото…

Девушка наклонилась ближе и легонько коснулась губ Арраэха своими губами. Он вздрогнул, но глаз не открыл. И тогда она осмелела, обвила его шею руками и снова накрыла его губы поцелуем, пытаясь раскрыть их себе навстречу.

Парень снова вздрогнул, словно его молнией пронзило, но вместо бурного ответа стремительно распахнул глаза.

Илва замерла, ожидая реакции, и она тут же последовала. Но, увы, совершенно не та, на которую она рассчитывала: Арраэх её тут же отстранил от себя, хмуря свои темные, идеальной формы брови.

— Не делай так больше…