Хочу, но сказать стыдно. Просто краснею.

— Нет, — отвечаю, а сама киваю.

— Ясно, — хмыкает Руслан, забирая мою тарелку к плите.

Возвращает наполненной до краев и добавляет к ней чашку чая. Поверх кружки кладет печенье.

— Ну, а теперь рассказывай, — садится за стол напротив, — как ты докатилась до такой жизни?

Пожимаю плечами… но от тепла, еды, взрослого человека рядом у меня вдруг случается истерика. Слова сами выливаются изо рта. Мне остаётся только жалобно хватать между ними воздух.

— Так, погоди, не тараторь, — перебивает меня Руслан. — Что там с работой?

— Мне нужно свидетельство о рождении детей, чтобы оформить декрет. Иначе начальник рано или поздно сделает так, что меня уволят!

— Я думал, что вы… — Хмурится сосед. — Видел вас, короче.

— Что мы? — Распахиваю глаза и от осознания смысла намека давлюсь едой. — Да вы что? Мы никогда! Я всегда всю работу делала. А он! Он просто уволил свою секретаршу и начал ко мне подбивать клинья. Я пригласила его домой только один раз, чтобы не выяснять отношения перед мамой!

— А при чем тут мама? — Качает головой сосед. — Все в кучу, блин.

— А при том, — несёт меня, — что она заявилась ко мне, чтобы попросить освободить квартиру для сестры и моего бывшего жениха!

— Ууу! — Начинает ржать капитан. — Да ты бедовая, соседка. Столько вокруг себя паразитов развела!

— Перестаньте… — моментально обижаюсь. — Или я больше ничего не расскажу!

— Расскажешь, — самоуверенно отвечает Руслан. — Мы с тобой теперь в одной лодке…

Уходит в коридор и возвращается с папкой для бумаг. Открывает и достаёт из нее файл с документами.

— Поздравляю вас, девушка…

Улыбается.

Я осторожно беру файл, читаю первые строчки и чувствую, как начинают дрожать руки.

— Господи… — шепчу. — Они настоящие? Не поддельные? Но почему? Чьи это дети? Ты нашел их мать?

Читаю дальше и спотыкаюсь о фамилию-отчество детей.

— Хабировы? Руслановичи?

Перечитываю. Вдруг у меня после дыма сознание помутилось.

— Ты все верно прочитала, — отвечает сосед. — Дети наши.

— Зачем?

— Давай по порядку, — отвечает Руслан. — Их родителей я нашел. Они конченые алкоголики. Отец вынес их на улицу, чтобы не мешали пить.

— Господи… — закрываю рот пальчиками. — Они! Они же нелюди! Их нужно посадить! А ещё лучше самих! На мороз!

— Кровожадная… Тогда придется посадить и врача, которая принимала роды, — отвечает Руслан. — Вот эти документы станут тоже не возможны, — стучит пальцем по свидетельствам. — Поверь! — Эмоционально встает, делает круг по кухне и приземляется на табуретку. — Я голову сломал, разрываясь между желанием наказать всех тварей и помочь детям. Считаю, что второе важнее.

— Важнее, — соглашаюсь. — А детей разве не регистрируют в роддоме?

— Ох, — вздыхает сосед. — Та врач, что сделала нам справки о рождении, принимала роды у матери детей. И обязана была сдать в опеку. Но пожалела женщину.

— Пожалела? Как можно было пожалеть? Я не понимаю! — Мотаю головой. Внутри у меня кипит.

— Все, успокойся, — накрывает вдруг мою руку своей ладонью Руслан. — Мы оставим все, как есть. Будем растить этих детей. Они никогда не узнают, что неродные. Я буду помогать вам финансово.

— Просто помогать? — Уточняю ошарашено. — Безо всякого…?

— Просто, — подтверждает сосед. — Учитывая, что с мужиками тебе не везет.

Фыркаю.

— А мне не везет с женщинами, — продолжает. — Я считаю, что это прекрасное, взаимовыгодное сотрудничество.

— Я думала, что для мужчины в детях нет никакой выгоды, — хмурюсь.

— Ты ошибаешься. — Пожимает плечами сосед. — В двадцать — соглашусь. Да даже в тридцать. Но я уже старенький…

— Ну какой ты старенький… — хихикаю от его ложной скромности.

— В любом случае, — становится снова серьезным сосед. — У детей должна быть страховка в виде второго родителя. Как я понимаю, на свою семью ты возлагаешь мало надежд по поддержке.

Тяжело вздыхаю и развожу руками.

— Ну вот так.

— Моя семья — тоже не самые приятные люди. Но не бедные. И в крайнем случае дети будут иметь наследство.

— Это очень сомнительно, — морщусь, — ждать улучшения жизни после смерти родственника.

— Согласен, — хмыкает Руслан. — Но меня этим говном сложно удивить. Я все-таки мент. И из всего послужного женщин жены себе пока так и выбрал.

Конечно, я вываливаю на соседа ещё сотню вопросом о том, как мы будем жить дальше. По-женски препарирую его с разных сторон, пока капитан не начинает откровенно отключаться за столом. Прямо как я ещё несколько часов назад.

— Руслан, — трогаю его за руку. — Ты слышишь?

— А? Что? Да, прости! — Включается он. — Я просто после суток. Вообще ничерта не соображаю. Давай утром остальное решим. И тебе бы тоже стоило поспать.

Вынуждено признаю, что он прав.

Мне сосед расстилает диван, а сам уходит в спальню. Коляске мы протираем колеса и завозим детей в комнату.

У соседа достаточно уютно. По-мужски, конечно, но все качественнее и самое необходимое. Диван очень удобный. И подушка. Я покачиваю детей, укладываюсь под одеяло и, кажется, только успеваю задремать, как малыши просыпаются.

Я не могу открыть глаза. Одеяло придавило меня будто бетонная плита. И головой я все понимаю, но тело не шевелится.

— Алина, Алина, — трясет меня за плечо Руслан. — Просыпайся.

Сосед? Откуда у меня дома сосед? Я ещё сплю?

— Алина, твою маму! — Повышается мужской голос. — Я принёс смеси у тебя их было три на кухне. Какой кормить детей?

Резко сажусь на кровати.

— Кого кормить?

Медленно возвращаюсь в реальность, глядя на Руслана в одних трусах.

— Какую смесь брать? — Жонглирует он перед моим носом жестяными баночками.

— Синюю, — отвечаю со вздохом и тру лицо ладонями.

За окном ещё темно.

— Я только уснула.

— Уже четыре утра, — отвечает сосед, наливая в бутылочки теплую воду. — Так, пробуй. Детям пойдёт?

Бесцеремонно капает мне на ногу.

— Да! — Восклицаю удивлённо.

Руслан подаёт мне бутылочку и достаёт одного из мальчишек.

— Так, давай, ползи дальше к стенке. А то ещё уронишь.

Я беспросветно тупа после короткого сна. Но даже в таком состоянии до меня доходит и умиляет то, как капитан управляется сначала со мной в ванне, а теперь вот сейчас с малышами.

Сомневаюсь, что тот же Славик мог бы быть отцом лучше. Да даже соседом лучше!

Дети опять выплевывают соски и раздираются криком, едва сделав по глотку.

— Что не так то? — Нервничает Руслан. — Что они хотят?

— У них ротики болят, смотри… — показываю ему, засунув палец в рот ребенку.

— Ух нифига себе! — Присвистывает. — И что это такое?

— Я не знаю, — признаюсь честно. — Ангина, стоматит… или молочница. Надо к врачу. Но вот теперь мы сможем.

— Это на молоко аллергия?

— Нет, — слегка удивленная, что он не знает простых болезней, поясняю. — Это у