– Кто первый? – он обвел глазами присутствующих.

– По кругу пускай, – оскалился Кит. – Хошь, с меня начнем.

Алексей подвинул в его сторону листок. Присутствующие, исключая Терентьеву, которая уже внесла свою лепту, их было одиннадцать человек, по очереди брались за ручку и выводили на листе бумаги слова «восемь миллионов рублей». А Алексей внимательно за ними следил. Никто особо не нервничал. Только Валентина Степановна перед тем как взять ручку, вопросительно посмотрела на Алексея:

– Неужели вы и меня, старую женщину, подозреваете?

– Если я подозреваю одну пожилую женщину, – Алексей кивнул на своего риелтора, – то почему я должен сделать исключение для другой? Пишите.

Верещагина перевела взгляд на сына, тот еле заметно кивнул, и она, поджав губы и демонстративно нацепив очки, принялась старательно, как школьница, выводить буквы.

Алексей уже занервничал. Никто из присутствующих себя не выдал. А он-то надеялся, что все сейчас и закончится. Что задачка, как он наивно подумал, и впрямь в одно действие.

– Кажись, все, – сказал Кит, с которого начали и к которому вернулся исписанный лист. Маврушкин ловким точным щелчком переметнул его к Алексею: – На, мент, смотри.

Алексей принялся тщательным образом сличать почерки. В переговорке повисло многозначительное молчание. Первым не выдержал Верещагин, решив, видимо, включить начальника.

– И? – спросил он.

– Вынужден признать, что ни один из вас не писал на этом конверте, – Алексей откинулся на спинку стула и кивнул на «куклу». Он был озадачен.

– И как сие понимать? – спросил Кит.

– Пока никак. Но я буду думать.

Маврушкин расхохотался:

– Ох, насмешил! Кто писал, тот и вор! А никто не писал! Нечистая сила!

– Сила может и нечистая, но облик у нее вполне человеческий, – серьезно сказал Алексей. – А если это сделал человек, то я его вычислю.

– Не много ли на себя берете, – криво усмехнулся Верещагин. – Лучше скажите, что дальше? День, он ведь не резиновый. У кого-то могут быть дела, – и он демонстративно посмотрел на часы.

– Речь идет о серьезной сумме, – одернул его Алексей. – Если мы не найдем деньги, будет суд. Сделку, скорее всего, расторгнут. Вы в этом заинтересованы? – Он заметил, как дернулась при этих словах Наталья Трухина.

– Я нет, – отрезал Верещагин и посмотрел на мать. Та поджала и без того невидимые губы.

– Есть еще один вариант, – Алексей посмотрел на Терентьеву. – Маргарита, а вызовите-ка сюда вашу помощницу. У которой ребенок заболел.

– Точно! – присвистнул Кит, – одной-то не хватает!

– Вам заняться больше нечем?! – закричала Терентьева так, что все невольно вздрогнули. – У нее ребенок болеет! Неизвестно чем, может и «короной»! И сама она, может, заразилась!

– Да неизвестно, чем ты болеешь! – высоким голосом взвизгнула Верещагина. – Ты тест-то на ковид сдавала?!

– Я в очках и в маске, между прочим! Очки защищают от ковида, это недавно по телевизору сказали! Специально для вас надела!

– Да ты без конца чихаешь!

– Я хоть сейчас уйду! Пожалуйста!

– Но мы должны проверить всех! – повысил голос и Алексей. – Я хочу, чтобы ваша помощница тоже приняла участие в почерковедческой экспертизе!

– Вы маньяк! – и Терентьева со злостью швырнула на стол свой мобильник: – Нате! Сами звоните!

Алексей пожал плечами и взял со стола смартфон:

– Как она у вас тут обозначена?

– Тезка моя, Наташа, – вмешалась Трухина. – Я помню, Рита еще желание загадывала во время первой встречи: мол, между двумя Натахами сижу.

Алексей стал скролить номера в записной книжке.

– Наташа, помощница. Она?

Терентьева молчала, спрятав глаза за дымчатыми стеклами очков. Вид у нее был злой. Алексей набрал номер. Ответили быстро:

– Рита, ты что-то хотела?

– Это не Рита, – сказал он. – Рита рядом сидит. Наташа, вы не могли бы сейчас приехать в банк? Мы сделку закрываем.

– Господи, неужели без меня нельзя обойтись? – раздраженно сказала женщина. – И кто вы такой, собственно, что звоните мне по Ритиному мобильнику?

– Я расследую кражу, – серьезно сказал Алексей.

– Кражу? Какую кражу? – насторожилась телефонная трубка.

– В одном из конвертов, которые мы забрали сегодня из ячеек, оказалась «кукла». Поэтому мы допрашиваем всех, кто принимал участие в сделке.

– Ну а я-то тут при чем?

– У меня к вам есть вопросы.

– А по телефону нельзя?

– Нет. По телефону нельзя. Необходимо ваше присутствие. – Женщина явно артачилась, и Алексей насторожился.

– О, Господи! У меня ребенок болеет неизвестно чем!

– Наденьте маску. Я тоже надену маску и поговорю с вами отдельно ото всех.

– А Риту я могу услышать?

– Это лишнее. Просто приезжайте.

– А если я не приеду?

– Тогда за вами приедет полиция. Украли серьезную сумму. Вы – свидетель. – Он чуть было не сказал «главная подозреваемая».

– Ну, хорошо, – нехотя сказала тезка Трухиной. – Лучше сразу от вас отвязаться. Я приеду.

– Сколько вам добираться?

– Не меньше часа. На моей машине муж уехал. Он же не знал, что мне сегодня приспичит в банк!

– Может, возьмете такси?

– И кто мне это оплатит?

– Я оплачу, – заверил женщину Алексей.

– Мне еще надо ребенка накормить.

– Наташа, я настоятельно прошу вас поторопиться. Чем больше вы артачитесь, тем больше у меня подозрений на ваш счет.

– О, Господи! – повторила женщина. – Ладно, я постараюсь побыстрее! – и дала отбой.

Алексей со вздохом вернул мобильник Терентьевой.

– А нам пока что делать? – хмуро спросил Верещагин.

– Директор обещал нас покормить, – бодро сказал Алексей. – Я сейчас напомню ему о его щедрости. Чайку попьем, бутербродами закусим, соберемся с мыслями… – он встал и потянулся.

«У меня есть час, – подумал он, обводя взглядом сидящих в переговорке людей. – У вора возникла острая необходимость в деньгах, в крупной сумме. Это зацепка. С одной стороны, кому они не нужны, деньги-то? С другой, чтобы решиться на кражу, должно случиться нечто из ряда вон. Потому что это риск. Что там ни говори, вор сильно рисковал. Ведь это банк! Куча свидетелей, повсюду видеокамеры. А если бы сайт Росреестра не подвисал? Но преступник на это пошел. Значит, приперло. Я должен поговорить с каждым. И в первую очередь с Китом. Потому что Маврушкин – тот еще жучила. Патологический лгун».