– Ты же напишешь, да? – спросила я Майлса.

– Письмо? Ли, я не уверен.

– В чем ты здесь не уверен? – спросила я. – Наверняка ты хочешь указать всем этим газетам, что писали про тебя всякую ерунду, их место, разве нет? Например, один журналист написал, что ты скорее похож на стрелявшего, чем на героя. Это так ужасно, и ты мог бы об этом написать.

Майлс отвернулся, и я поняла, что такими комментариями поставила его в неловкое положение. Я представить не могла, насколько обидно прочитать на бумаге, что ты такой человек, от которого не ждут чего-то благородного. Что ты скорее злодей. Вот именно поэтому он должен был это сделать.

Майлс был не просто дебоширом, превратившимся в героя. Его история выходила за рамки драк, в которых он участвовал, или записей об отстранении с уроков. Все репортажи о стрельбе втиснули его в коробку, в легко воспринимаемые строчки две текста. И я хотела, чтобы мир увидел, какой он вне этой коробки. Хотела, чтобы люди узнали впечатлительного, задумчивого и удивительно веселого Майлса, которого я обожала.

– Пожалуйста, Майлс? – попросила я и потянулась к его руке. – Пожалуйста?

Он повернулся ко мне и через некоторое время вздохнул.

– Ли…

– Просто подумай об этом, – попросила я. – Я больше ничего не прошу.

Он кивнул и перевел взгляд на звезды.

Мы остались на крыше до рассвета, а потом я пробралась в дом и легла в кровать. Но даже тогда не смогла заснуть. В этот раз не из-за боли или вины, как раз наоборот. Впервые за долгое время я ощутила надежду.

Если у меня все получится, правда наконец выберется наружу. И этот груз наконец спадет с моих плеч.

На следующий день после того разговора с Майлсом я отправила групповое сообщение, и Эшли с Иден, к моему удивлению, почти тут же ответили. У них возникло несколько вопросов, но обе согласились написать письма для моего проекта. Я не рассказала им, чем поделилась с Денни и Майлсом. Не хотела говорить об этом в сообщении. Просто объяснила, что это наш последний шанс рассказать наши истории, раз мы с мальчиками в этом году оканчиваем школу.

Денни тоже ответил и сказал, что я могу использовать его письмо на стипендию. Майлс, конечно же, вообще не ответил на мое сообщение. Он попросил дать ему время решить, чего хочет, а я не собиралась на него давить. По крайней мере пока.

Теперь осталось найти Келли Гейнор.

Я провела много часов, выискивая ее в Интернете. Казалось, она не существовала ни в соцсетях – по крайней мере под именем Келли Гейнор, – ни в телефонных списках. Я нашла на «Фейсбуке» ее маму, но она проигнорировала мой запрос на добавление в друзья. Но я ее не виню. Я все равно попыталась отправить сообщение, объяснить, что я – одна из выживших и хочу связаться с Келли, но, насколько понимаю, его так и не прочитали.

Когда я искала в Сети имя Келли, в основном выпадали старые посты в «Тамблере» и на форумах, в которых рассказывались подробности совершенного в школе преступления. Чаще всего ее имя, вместе с Эшли и Денни, мелькало в списках тех, кто был ранен, но присутствовали и более неприятные вещи. Включая фанфик, в котором Келли – девушка стрелявшего – помогла ему все это спланировать. Только потом она предает его, позвонив из уборной копам, и стреляет себе в плечо, чтобы выглядеть жертвой.

Естественно, как и во многих фанфиках про стрельбу, убийцу прославляют, рисуют как непонятого и отзывчивого, а нас всех – как его обидчиков.