Он мельком взглянул на Одри. Склоненная головка, взглядустремлен в тарелку. Что-то в этой полной неподвижности позе вдруг поразиломистера Тревиса. Он пригляделся к ней более внимательно. Интересно, подумал он,где витают ее мысли? Красиво уложенные, поднятые наверх волосы позволяли видетьее маленькую и изящную ушную раковину.

Слегка вздрогнув, мистер Тревис вышел из состояниязадумчивости, заметив, что почти все уже перешли в гостиную. Он поспешно поднялсяиз-за стола.

В гостиной Кей Стрендж направилась прямо к граммофону ипоставила запись с танцевальной музыкой.

– Я уверена, мистер Тревис, что вы не любитеджаз, – извиняющимся тоном сказала Мери Олдин.

– Отчего же, порой я с удовольствием слушаю его, –неискренне, но вежливо ответил мистер Тревис.

– Позже, если пожелаете, мы можем сыграть вбридж, – предложила она. – Но сейчас нет смысла начинать роббер. Язнаю, что леди Трессильян скоро пригласит вас к себе, она с нетерпением ждетчаса, когда сможет поболтать с вами.

– Я полагаю, мы с ней взаимно порадуем друг друга. Ачто, леди Трессильян никогда не присоединяется к вам за ужином?

– Нет, иногда мы спускаем ее вниз в инвалидной коляске.У нас даже есть специальный лифт для такого случая. Но сегодня она предпочласвою собственную комнату. Там она может поговорить с избранными людьми,призывая их к себе на аудиенцию, как королева.

– Очень тонко сказано, мисс Олдин. Я всегда замечал этикоролевские черты в облике и манерах леди Трессильян.

Кей медленным ритмичным шагом вышла на середину комнаты.

– Невиль, отставь к стене этот столик, – сказалаона.

Ее голос был властным и уверенным. Глаза сияли, и нараскрывшихся губах блуждала легкая улыбка.

Невиль послушно переставил стол. Затем он повернулся исделал шаг в сторону жены, но Кей, намеренно не обратив на него внимания,протянула руку Теду Латимеру:

– Тед, давай потанцуем.

Рука Теда незамедлительно обвилась вокруг ее талии. Онитанцевали, легко и изящно кружась по комнате, их движения были точны ислаженны. Зрелище было просто замечательное.

– Э-э… вполне профессионально, – пробормоталмистер Тревис.

Мери Олдин слегка скривилась от этих слов, хотя, безусловно,мистер Тревис просто высказал свое восхищение танцем, не имея никакой заднеймысли. Она взглянула на его маленькое мудрое лицо с несколько скошеннымподбородком. Вид у него был явно отсутствующий, – казалось, он следил лишьза полетом собственных мыслей, которые витали где-то далеко.

Невиль нерешительно постоял на месте и направился к Одри,которая стояла у окна:

– Потанцуем, Одри?

Его тон был спокойным, немного суховатым. Казалось, егопобудила сделать это предложение обычная вежливость. Одри задумалась намгновение и затем, кивнув, шагнула навстречу.

Мери Олдин сделала несколько общих замечаний, на которыемистер Тревис не ответил. Он обладал острым слухом и в том, что касаетсявежливости, был просто педантом. И Мери поняла, что поглощенность собственнымимыслями на время сделала его глухим. Она не могла толком понять, то ли онследит за танцорами, то ли смотрит в другой конец комнаты, где в одиночествесидел Томас Ройд.

Слегка тряхнув головой, мистер Тревис сказал:

– Извините меня, моя милая леди, вы что-то сказали?

– Пустяки, просто что стоит необычайно теплый сентябрь.

– Да, вы правы. Народ здесь, как мне сказали в отеле,уже молит о дожде.

– Я надеюсь, вы хорошо устроились?

– О да, хотя должен заметить, что вначале я немногорасстроился, когда выяснилось…

Не договорив фразу, мистер Тревис оглянулся на танцующиепары.

Одри остановилась и сняла руку с плеча Невиля.

– О, извини, пожалуй, сейчас слишком жарко длятанцев, – сказала она с тихим смехом.

Она направилась к открытой балконной двери и вышла изгостиной на воздух.

– Ну иди же скорей за ней, недотепа, –пробормотала Мери. Она не рассчитывала, что кто-то может услышать ее тихийшепот, но мистер Тревис явно понял, что она сказала, поскольку повернулся и судивлением взглянул на нее.

Она залилась краской и смущенно рассмеялась.

– Я нечаянно высказала свои мысли вслух, –огорченно сказала она. – Но право, его медлительность раздражает меня. Онтакой несообразительный.

– Мистер Стрендж?

– О нет, не Невиль, Томас Ройд.

Томас Ройд успел только повернуться в сторону балкона, нобыстрый Невиль, после легкого колебания, первым последовал за Одри.

В глазах мистера Тревиса загорелся огонек интереса; он,очевидно, сосредоточенно размышлял о чем-то, поглядывая на распахнутуюбалконную дверь. Затем его внимание вновь привлекли танцующие.

– Превосходно танцует этот молодой мистер… Латимер,так, вы сказали, его имя?

– Да, Эдвард Латимер.

– Ах да, Эдвард Латимер. Как я подозреваю, он старыйдруг миссис Стрендж?

– Вы правы.

– И чем же занимается в жизни этот исключительно… э-э…живописный молодой джентльмен?

– Честно говоря, я совершенно не представляю себе родаего занятий.

– Разумеется, – сказал мистер Тревис, умудрившисьсделать это безобидное слово на редкость выразительным и ироничным.

– Он остановился в отеле «Истерхед-Бей», –добавила Мери.

– Славно, славно, – сказал мистер Тревис и,немного помолчав, продолжил с какой-то мечтательной задумчивостью: – Довольноинтересная форма головы – редкий угол наклона от макушки к шее, – конечно,волосы не позволяют оценить этого в полной мере, но все-таки череп определеннонеобычный. – Сделав очередную паузу, он добавил еще более мечтательно: –Знаете, последнего мужчину, которого я видел с таким черепом, приговорили кдесяти годам каторжных работ за жестокое нападение на одного пожилого ювелира.

– О боже! – воскликнула Мери. – Я надеюсь, выне имеете в виду…

– Ну что вы, как можно, – мягко сказал мистерТревис. – Вы совершенно неверно меня поняли. У меня и в мыслях не былообидеть вашего гостя. Я просто хотел подчеркнуть, что жестокие и беспощадныепреступники порой бывают исключительно обаятельными и представительнымимолодыми людьми. Странно, но факт. – Он ласково улыбнулся ей.

Мери сказала: