Течение и впрямь оказалось сильным, и, ожесточенно работаявеслами, Бабкин следил, чтобы его не снесло мимо островка, где, по утверждениюВиктории Венесборг, их новой клиентки, находилось тело человека, убитого еебывшим мужем.

Семен Головлев, приятель Кирилла Кручинина, был на два годастарше его. Где они познакомились, Виктория не могла сказать точно, но изобрывочных фраз мужа у нее сложилось впечатление, что они приятельствовали сюности, еще с тех пор, когда Кирилл жил в небольшом приволжском городе.

С девяносто четвертого года Сеня занимался грабежами и былсудим один раз, но получил условный срок. После этого он стал осторожнее,избегал нападать на пьяных мужчин – именно такой с виду совершенно безобидныйподвыпивший мужичок при требовании снять дубленку тут же протрезвел и в двасчета скрутил Сеню.

В тот зимний вечер дочь местного бизнесмена возвращаласьдомой одна. На дне рождения подруги она поссорилась со своим парнем и изпринципа, из глупого юношеского куража, решила пойти пешком. Двадцать лет,норковая шубка, золото, часы, крупная сумма денег в сумочке... Девушкапредставляла собой идеальную добычу для грабителя.

Но все пошло не так, как задумывал Головлев. Вместо тогочтобы безмолвно отдать то, что от нее требовали, добыча по имени Лиза Чиркованачала кричать и сопротивляться. Сеня всегда носил с собой нож, однакоиспользовал его тогда в первый раз. Одного удара хватило, чтобы девушкаскончалась на месте.

Забрав с собой деньги и украшения, Сеня сбежал и залег надно, однако предварительно сбыл награбленное. Одни только бриллиантовые сережкипотянули на круглую сумму, что уж говорить о кольцах, которыми баловал Лизусостоятельный отец.

Через сбыт краденого на Семена-то и вышли. Он не знал, кембыла его жертва. Отец Лизы поднял на ноги всю милицию и прокуратуру, после чегопоимка Головлева была только вопросом времени. Он не отпирался, признал своювину, и в итоге суд вынес приговор – шесть лет лишения свободы. Денег,вырученных им за продажу вещей убитой, так и не нашли, как и пары украшений.Следователь пытался привязать к этому делу и друга Сени, Кручинина, но уКирилла оказалось алиби – в тот вечер он уезжал к родителям.

Это было в тысяча девятьсот девяносто четвертом году.

А в две тысячи первом Головлев был признан пропавшим безвести. Виктория Венесборг утверждала, что он убит ее мужем, но не могла назватьни одной причины, зачем Кириллу Кручинину понадобилось убивать приятеля.

Лодку Бабкина подхватило течением и мигом вынесло настремнину, где поток закрутил ее, намереваясь пронести мимо островка,растекшегося точно посреди реки зеленой каплей с желтыми краями. Ожесточенноработая веслами, Сергей поминал на чем свет стоит и Викторию Венесборг,пришедшую к ним с какой-то мутной историей, и Илюшина, согласившегося нарасследование. Бабкин добавил было про себя «заведомо провальное», но, подумав,признал честно, что Виктория действительно могла оказаться права. «В концеконцов, женская интуиция... Наблюдательность... Черт его знает, может, и всамом деле на островке уже восемь лет гниет труп грабителя-убийцы».

Именно этим объяснялось его нежелание заниматься деломВенесборг. Основным направлением их с Макаром работы был розыск пропавшихлюдей, и хотя периодически по окончании расследования они находили не живогочеловека, а его бренные останки, это все-таки принципиально отличалось отзадачи, сформулированной новой клиенткой: найти тело. Трупы искать Сергей нелюбил, несмотря на то, что за свою жизнь повидал их немало. А может быть,именно потому.

Лодка с шуршанием ударилась о берег, подмытый волнами, ииз-под нее в воде разлетелись мальки. Выпрыгнув, Бабкин вытащил «Мурену» напесок и осмотрелся.

Противоположный берег был чист. Сергей разглядел своюмашину, оставленную в тени старой ивы, и на секунду ему показалось, чтонеподалеку от нее в кустах кто-то есть, но ветер стих – и кусты пересталишевелиться.

На острове вслед за узкой полосой песка, на которомотпечатались лишь следы волн да его собственные, стеной шли ивы – старые,коряжистые, переплетенные друг с другом ветвями, словно сцепившие руки вготовности не пускать чужака в свои владения. А из-за них плотным частоколомвставали сосны, казавшиеся слишком высокими для такого маленького острова.Птицы не пели, и все, что слышал Сергей, – это мерный плеск быстрых речныхволн и негромкое хлюпанье воды под днищем лодки.

«Что ж, пора на разведку».

Он сменил сапоги на удобные кроссовки и пошел вдольвраждебных ив, вглядываясь в переплетение ветвей. Сто метров спустя Сергеястало одолевать нехорошее предчувствие, что придется возвращаться за топорикоми вырубать проход, потому что пробраться сквозь эти заросли не было никакойвозможности, но тут он увидел узкую тропинку, уводившую с берега в глубьострова. То ли постарались рыбаки, приезжавшие сюда, то ли прокладывавший тропувоспользовался естественным расположением деревьев, но только по обеим еесторонам ивы отступали, давая место высоким трубкам борщевика, растопырившегокрупные пятерни белых соцветий.

Через борщевик Сергей пробрался без особых сложностей ивскоре очутился в лесу. Он ощущал себя человеком, преодолевшим кордон, темболее что за его спиной трава тут же сомкнулась, скрывая тропу. Теперь егоокружали редкие золотистые сосны, кора которых переливалась на солнце, какрыбья чешуя.

Тропинка потерялась, растаяла в невысокой траве, и Бабкинпошел сначала вдоль изнанки ивового кордона, а затем резко свернул влево,потому что увидел то, что привлекло его внимание: глубокую яму – видимо,естественный провал, в два человеческих роста, – дно которой вспучилосьчерной землей, видной даже из-под травяного ковра. Сергей двинулся в обход ивскоре заметил еще одну такую же яму, чуть поменьше, через которую перекинуласьупавшая сосна. Рыжие засохшие иголки засыпали склон.

Бабкин обошел лес. Весь он был перекорежен, словно егобомбили много лет назад и раны до сих пор не зажили. Дальняя его оконечностьподнималась вверх под сильным углом, и Сергей вскарабкался на обрыв, чтобы бытьвознагражденным видом синей Куреши, омывавшей заостренный остров с двух сторон.

На шалаш он наткнулся неожиданно, когда почти решил, чтопора возвращаться. Самое удивительное заключалось для Сергея в том, что он ужепроходил мимо этого места, но шалаша не заметил – видимо, отвлекся на вторуюяму, находившуюся неподалеку. Здесь неведомо откуда выныривала тропинка,потерявшаяся на входе в лес, и приводила к раздвоенной сосне с толстым стволом,в развилке которой уместилась подушка из иголок, мелких веточек и птичьихперьев. А сразу за сосной стоял шалаш.

Он оказался в четыре раза больше, чем представлял поописанию Сергей, и от этого еще удивительнее было, что он смог пройти мимо, неразглядев его. Те, кто строил шалаш, вряд ли ставили своей целью замаскироватьэто сооружение, но если бы они и постарались, у них не получилось бы лучше.Узкие длинные колья, воткнутые в землю, обросли светло-зеленым вьюном сцветками-колокольчиками, а заросли дикой малины закрыли шалаш сзади и сбоку,разрастаясь с каждым годом и окружая постройку кольцом.