Он знал, что не должен спешить, и было бы неправильно, если бы стюарды подумали, что в этом есть необходимость. Позже, когда они отплывут, ни у кого не возникнет вопросов о новом месте назначения.

Он поднялся наверх и вошел в салон, где его ожидала Анкана. Взглянув ей в лицо, он понял, что она расстроена.

– Извините, если вам пришлось меня ждать, – сказал он. – И я уверен, что вы проголодались. Но я встретил нескольких старых друзей, мы заговорились о прошлом, и мне было трудно уйти.

Он знал, что она понимает, почему он не заговорил сразу о ее отце. В салоне им прислуживали двое стюардов. Один из них подал маркизу вино, другой принес первое блюдо и поставил его на буфет. Маркиз подошел к своему месту во главе стола.

– Вы еще не рассказали мне, – начал он непринужденным тоном, – какое впечатление произвел на вас дворец. Завтра я покажу вам Изумрудного Будду, одно из чудес света.

Она не отвечала, и он продолжал рассказывать ей то, что она и так уже знала – что Изумрудный Будда был вырезан из одного куска нефрита. Это был объект поклонения для всей страны, и толпы стекались в королевскую молельню, когда она была открыта, чтобы отдать дань уважения Будде и его учению.

– Я полагаю, вам известно, что Изумрудный Будда был обнаружен в 1464 году, – продолжал маркиз, пока стюарды предлагали им блюдо со свежими креветками.

Затем последовала сиамская рыба, какую нельзя было найти где-либо еще в мире. Поданная со сладким и кислым соусами, особенно популярными у китайцев, она была восхитительна.

Затем принесли еще несколько блюд, и только когда стюарды удалились и маркиз с Анканой остались наконец одни, она спросила, с трудом переводя дыхание:

– Вы нашли что-нибудь? Я должна знать!

Маркиз улыбнулся.

– Я знал во время ужина, как вас мучает любопытство, – сказал он, – но было крайне важно, чтобы даже те, кто служит у меня и кому я доверяю, не догадывались о том, что я обнаружил и куда мы направляемся.

В глазах Анканы вспыхнул огонек, и она тихо спросила:

– Что вы… обнаружили?

Маркиз достал из кармана открытку, которую дала ему Биби, и протянул ей.

Она медленно ее прочитала.

Когда девушка подняла на него взгляд, маркиз почувствовал, что она вся дрожит от возбуждения.

– Вы были правы, – сказал он, – и я, конечно, готов принести извинения за то, что усомнился в ваших словах.

– Папа в Патайе, – произнесла она едва слышно.

Звук ее голоса показался маркизу пением птицы высоко в небе.

Он молчал, через несколько мгновений она сказала:

– Мы направляемся… туда?

В этот момент маркиз почувствовал, как заработали машины и начал подниматься якорь.

– Мы отплываем, – сказал он. – Но я хочу, чтобы все выглядело так, как будто мы просто переходим на другое место в поисках спокойной ночной стоянки. До утра никто не узнает, что мы покинули Бангкок.

– Вы думаете, что такие предосторожности важны? – прошептала Анкана.

Он догадался, что это было скорее утверждение, чем вопрос.

– Мне нет необходимости отвечать вам, – сказал он. – Как вы сами сказали, ваш отец в опасности, и если, как я полагаю, он нашел сапфиры, ему понадобится наша помощь.

Он заметил, что Анкана находится в состоянии крайнего напряжения, но продолжил:

– Мы должны казаться обычными путешественниками, случайно оказавшимися в Патайе, потому что там удобная стоянка по дороге на восток. – Он подумал несколько секунд и прибавил: – Я полагаю, самым подходящим местом назначения для нас мог бы быть Гонконг.

Анкана перевела дыхание.

– Я понимаю!

Она еще раз посмотрела на открытку, перед тем как вернуть ее маркизу. В это время вошли стюарды, чтобы убрать со стола, и маркиз положил открытку обратно в карман.

– Давайте выйдем на палубу. Ночью река прекрасна, в воде отражаются огни.

Они стояли у перил, глядя на домики на сваях, мимо которых они проплывали. На воде мелькали огоньки, и под волной, которая поднималась от движения яхты, колыхались странные растения, которые росли в реке Менам.

Анкана стояла рядом с маркизом и наблюдала, как ему казалось, за всем, мимо чего они проплывали.

– Она… очень хороша? – вдруг спросила девушка.

Какое-то время маркиз не мог понять, о ком она говорит. Несмотря на свой значительный опыт в отношениях с женщинами, он не понял, откуда у Анканы такой интерес.

– Я полагаю, вы говорите о Биби, – отвечал он. – Я уверен, что вы также благодарны ей, как и я. На ваш вопрос я могу ответить только утвердительно, хотя «невероятно интересна», на мой взгляд, более подходящее определение.

Отвечая ей, он в сущности говорил сам с собой. Он думал, как странно было найти среди представительниц самой древней профессии, в которой тело преобладало над разумом, женщину с таким блестящим интеллектом.

– Она наполовину француженка, – продолжал он, – и, насколько мне известно, хотя, быть может, это и преувеличение, ее отец был дипломат. – Помолчав немного, он продолжил: – Он оставил ее матери очень мало денег, или совсем не оставил, и Биби пришлось самой пробивать себе дорогу.

– Если она так… умна, – заметила Анкана, – почему она живет в этом… как вы его назвали… «Доме Удовольствий»?

– На самом деле он называется «Дворец Тысячи Наслаждений», – сказал маркиз с легкой усмешкой в голосе. – Это единственное такое заведение в Бангкоке, и такую особу, как Биби, высоко оценили бы в любой стране.

– Потому что она… очень привлекательна? – спросила Анкана.

– Нет, разумеется, нет! – сказал маркиз. – Привлекательных женщин полным-полно, а у Биби острый ум и удивительный талант к шпионажу. – Немного помолчав, он прибавил: – Это сослужило хорошую службу вашему отцу и всему Сиаму.

Анкана молчала, но отодвинулась ближе к перилам.

Она наклонилась, глядя, как показалось маркизу, невидящими глазами на ярко освещенный храм. Минуту спустя они обогнали небольшой буксир, тянувший пять огромных барж, наполненных овощами.

Маркиз был все еще озабочен полученной от Биби информацией. Поэтому он удивился, когда Анкана спросила его каким-то странным голосом, как бы помимо ее воли:

– Почему вы… пробыли там… так долго? Что вы еще… обнаружили? Или вы… задержались… у нее, потому что вам… было там… приятно?

Повернув голову, маркиз удивленно уставился на нее.

Он недоумевал, почему она задала ему такой вопрос, вместо того чтобы говорить о своем отце и о том, как они могли спасти его.

Она продолжала с ожесточением:

– Как вы могли… пасть так низко и провести так много времени с… подобными женщинами? Как вы могли наслаждаться тысячей наслаждений, когда вы должны были думать только о том…как спасти папу? – Глаза ее сверкали. – Я была… права! Вы… отвратительны, и я… ненавижу вас!