– Я могу лишь еще раз выразить вам свою благодарность.

– Если вы желаете поужинать с его величеством сегодня вечером, это можно устроить.

– Я подумаю об этом, – отвечал маркиз. – Как вы понимаете, мы совершили долгое плавание, и мисс Брук и я несколько утомлены непрерывной морской качкой.

Гофмейстер улыбнулся.

– Это я понимаю, милорд, поскольку я плохо переношу морские путешествия и чувствую себя хорошо только в спокойных речных водах.

Они оба засмеялись, а затем один из помощников гофмейстера проводил Анкану и маркиза обратно на яхту. По дороге они не обменялись ни единым словом.

Только когда они вошли в салон, Анкана, как будто дольше не в силах хранить молчание, спросила:

– Что вы собираетесь делать? У вас есть план?

Маркиз сел в кресло.

– А теперь давайте об этом очень хорошенько подумаем.

– Я считаю, что мы должны действовать очень быстро!

– Поспешность в таких делах всегда ведет к ошибкам, – настаивал маркиз. Он с улыбкой прибавил: – Если ваш отец скрывается, бросаться за ним очертя голову не самый лучший выход. Это может навлечь беду не только на него, но и на нас с вами.

После небольшой паузы Анкана сказала:

– Я уверена, что вы правы, а я говорю глупости. Просто я очень беспокоюсь о папе.

– Не расскажете ли вы мне, что, по вашему мнению, случилось с ним? – предложил маркиз.

Он сидел в кресле, а она опустилась на ковер у его ног.

Длинные волосы падали ей на плечи, и в ее простом муслиновом платье она казалась не старше того возраста, который изображала.

Маркиз поймал себя на мысли, что Анкана великолепно владела собой. Он знал, что большинство его знакомых женщин, оказавшись в подобной ситуации, плакали бы, цеплялись за него и умоляли успокоить их.

С другой стороны, они могли бы впасть в истерику и убеждать его, что нельзя идти навстречу опасности и что он должен приказать кому-то еще выполнить за него грязную работу.

Анкана не смотрела на него. Глаза ее были устремлены на солнце за окном салона. Он чувствовал, что она обретала поддержку в этом созерцании.

– Я думаю, – тихо сказала она, – что папа понял… что его преследуют. Поэтому он знал, что должен… полностью исчезнуть, чтобы убедить тех, кто за ним следит, что его… больше нет в живых.

Она помолчала, как будто наблюдая случившееся внутренним взором.

– Он нашел в реке труп – что неудивительно, такое часто случается в этих местах. Ему было легко подбросить одежду, которую нашли бы впоследствии, и для большей убедительности он надел свое кольцо на палец покойника.

– Я согласен – так могло случиться, – сказал маркиз. – Вы думаете, что ваш отец все еще в Чиангмае?

– Если камни действительно украдены из храма, вор вряд ли бы стал задерживаться там, – отвечала Анкана.

– И в этом я с вами согласен, – сказал маркиз. – Лично я думаю, что камни скорее всего на пути из Чиангмая туда, где они были найдены.

Взглянув на него с удивлением, Анкана спросила:

– Почему вы так думаете?

– Монах, которому было видение и который их нашел, забрал их туда, откуда он сам родом. Учитывая, какие сильные чувства испытывают сиамцы по отношению ко всему, что связано с Буддой. – Он покачал головой. – Я не могу поверить, что жители района Чанчантрабрат, где находятся копи, смирились с тем, что у них отняли нечто столь ценное.

Анкана стиснула руки.

– Как здорово вы сообразили! Значит, вы не думаете, что камни украли бирманцы?

Маркиз покачал головой.

– Вероятнее всего, их украли те, кто заведуют работами в копях и дорожат своими находками.

Несколько мгновений он помолчал и затем прибавил:

– Я уверен, они особенно негодуют, что такую необычную находку передали в другую часть королевства. Тем более что эти земли даже не принадлежали Сиаму до конца прошлого века.

– Я уверена, что эта гипотеза верна, – согласилась Анкана. – Но где тогда, по-вашему, мы найдем папу?

– Хотя я и не обладаю вашими способностями ясновидящей, – сказал маркиз слегка насмешливым тоном, – я вижу, что он на Юге, а не на Севере.

– Что же нам делать? – спросила Анкана.

– Во-первых, я намерен посетить кое-кого из давних друзей вашего отца, – ответил маркиз. Он подумал немного, прежде чем продолжить: – Эта дама помогала нам обоим в прошлом и знает обо всем, что происходит в Бангкоке и в других частях страны тоже.

– Тогда она действительно может быть полезна, – согласилась Анкана. – Мы можем навестить ее сейчас?

– Это определенно никак не «мы», – улыбнулся маркиз. – Я должен повидаться с Биби один, а вы останетесь здесь!

– Это в высшей степени несправедливо! Вы знаете, что я должна пойти с вами! – сердито возразила Анкана.

– Вы заставили меня взять вас собой к королю, – сказал маркиз. – Но, боюсь, вы должны поверить мне на слово, что вам решительно невозможно встретиться с Биби.

– Почему? – раздраженно спросила Анкана.

– Потому что ее дом для развлечений в Бангкоке могут посещать только мужчины, – отвечал маркиз. – Я думаю, вы должны знать, что есть такие места, куда женщинам хода нет. – Он улыбнулся. – Особенно тем, кого называют «леди».

Анкана смотрела на него во все глаза, а потом спросила:

– Вы хотите сказать, что есть… неприличные места?

Последнее слово она произнесла после некоторого колебания.

– Как я уже вам говорил, есть места исключительно для мужских развлечений. Единственные женщины там – питомицы Биби, и они, разумеется, не потерпят конкуренции.

Маркиз тщательно выбирал слова, зная, что должен убедить Анкану не следовать за ним.

Биби содержала, что называлось, Дворец Удовольствий. Такие можно найти в Париже и в меньшем количестве во всех европейских столицах.

Анкана отошла к окну и через какое-то время сказала:

– Я слышала о таких местах, но я не могу понять, почему такие люди, как вы или… папа, желают их посещать.

– Как я уже сказал, – отвечал маркиз, – у нас была уникальная возможность получать от Биби информацию, которую мы нигде больше не смогли бы найти. – Он помолчал немного. – Однажды, например, с ее помощью мы выследили человека, замышлявшего убийство короля, прежде чем он успел причинить какой-то вред.

– Вы хотите сказать… он был анархист? – с ужасом спросила Анкана.

– Он был из Европы, где его разыскивала полиция, – сказал маркиз. – Мы нашли его в Бангкоке, где способствовали его аресту и депортации в Германию. Там он был казнен за убийство великого герцога.