— Алекс…

— Ждет ответа, — подхватила Мерил. — И если я сужу верно, ты еще не собралась с духом.

Холли подавила вздох.

— Нет. Вернее, — добавила она, — я и собралась, и не собралась с духом.

— Вся в нерешительности, — сказала Мерил, теперь уже с улыбкой.

— Это все формальности, — пыталась объяснить Холли. — Алекс считает, что мы обручены. Только кольца не хватает.

— И не назначен день свадьбы.

— Да.

Холли могла себе это представить. Тысяча и один гость на свадьбе года. Алекс во всем любил стиль. Ирония судьбы. Если бы отец был жив и все происходило в соответствии с его планами, единственная и нежно любимая дочь одного из богатейших людей мира сияла бы на свадьбе звездой. И хотя колесо фортуны сделало новый оборот, Холли не чувствовала себя уверенной.

— Могу я дать тебе совет — как мать дочери? — спросила Мерил.

— Разумеется. Но только как сестра сестре, — настойчиво поправила мачеху Холли, невольно улыбаясь. — Насколько я помню, ты всего на десять лет старше.

— Некая юная леди отпускала по этому поводу весьма едкие замечания, когда я выходила замуж за ее отца. Могу ли я об этом забыть? — с наигранной колкостью сказала Мерил.

— Ох! — Холли сделала вид, что ей стало стыдно, но она знала, что Мерил просто поддразнивает ее, ведь все обвинения Холли давным-давно прощены, если и не полностью забыты. — Ну так что?

— Все очень просто, Холли, — тихо проговорила Мерил. — Поступай, как поступила я. Не обращай внимания на то, что все подумают, и следуй велению сердца.

Следовать велению сердца. Выйти за Алекса ради Мерил и Джонатана или отказаться от этого ради человека, который возьмет ее, использует и бросит. И хотя она любила Дева и последовала бы за ним на край света, если бы он позвал, Холли понимала, что он уже пережил свою единственную любовь и рано или поздно Холли окажется лишней.

— Он просто рожден для верховой езды. Почему он до сих пор не брал уроков?

Холли смутилась. Дев говорил вежливо, однако тон был многозначительным. Почему у Джонатана нет лошади, собственного пони — вот что стояло за его вопросом. И Холли, глядя, как Джонатан рысит по двору, то приподнимаясь в седле, то снова опускаясь в соответствии с бегом пони, понимала недоумение Дева.

Она впервые осталась понаблюдать за уроком: ей хотелось узнать, насколько продвинулся Джонатан после полудюжины занятий, Она и сама была хорошей наездницей, поэтому не нуждалась в том, чтобы Дев указывал ей на очевидные вещи. Она с болью подумала о том, что Джонатану еще очень многого недоставало. Они, разумеется, не нуждались в хлебе насущном, но приходилось отказывать себе и, главное, Джону в таких вещах, которые Холли в детстве воспринимала как нечто само собой разумеющееся.

— Джон как-то не проявлял к этому особого интереса, — сказала она. — Его внимание привлекало многое другое.

Она подумала, что если Питер получил на день рождения лошадь, то Джонатану придется с этим подождать.

— У него все еще впереди, время не упущено, — заметил Дев и взял Холли за руку. — Пойдем выпьем чего-нибудь.

Он направился к открытой кухонной двери, возле ко торой стояли на земле стол и стулья.

— Тебе кофе? Пива? Сока? Или стакан охлажденного белого вина?

Мысль о вине показалась соблазнительной, но еще только наступил полдень. С тех пор как Дев опять вошел в ее жизнь, Холли стала гораздо чаще употреблять спиртное. Нет, лучше сок. Безопаснее. Хотя она и так в безопасности здесь, во дворе.

Заметив Франсину в окне кухни, Холли помахала рукой в ответ на ее приветливое «Bon jour»[4]. Маленькая и пухленькая, с постоянной улыбкой на лице, экономка не говорила по-английски, однако с первых минут знакомства Холли чувствовала себя с ней совершенно свободно.

«Он держится прямо как хозяин дома», — с некоторым ехидством подумала она о Деве. Это была их первая встреча после сцены на пляже, но если он и вспоминал о ней, то ничем этого не показывал. Впрочем, с какой стати ему показывать? Тогда Дев просто рассвирепел, но он весьма привлекательный мужчина, и в предложениях недостатка не будет. При этой мысли Холли ощутила укол ревности.

Внезапно, несмотря на жаркий день, ей стало холодно, на слегка загорелой коже выступили мурашки. Три недели. Три напряженных, эмоционально насыщенных недели, а поскольку Дев находился здесь еще дольше, ему пора уезжать. Может, он работает во Франции над каким-то материалом? Дев вроде и не спешит, не намекает на отъезд. Нет никаких призраков, что он готовит что-то особо интересное, но ведь это его принцип. Такое впечатление он производил и на Тенерифе.

Визгливый звук нарушил тишину, и из-за угла дома вышел парнишка, катя перед собой тачку. Он остановился и заговорил с Девом. Холли улыбнулась ему, но парень держался робко и опустил голову, избегая ее взгляда.

— Да ведь это же… он…

— Что — он?

— Это мальчишка, который стащил у меня сумку! Что он здесь делает?

— Он у меня работает.

— Не понимаю. Как? Зачем?

— Он нуждался в работе, а Франсина — в помощнике. По утрам Леон работает на меня, а два дня по вечерам помогает в конюшне.

— Удивляюсь, что ты принял на работу вора, — недолго думая выпалила Холли.

— Он не вор, — спокойно возразил Дев, — Да, он выхватил у тебя сумку, потому что ему нечего было есть. Дай ему средства к существованию, и необходимость воровать отпадет.

— Вот уж не предполагала в тебе столь трогательную, веру в человека.

— Неудивительно, ты многого обо мне не знаешь. Но если ты так убеждена, что Леон — вор, почему ты не передала его в полицию и не предъявила обвинение?

В самом деле — почему? Холли задумалась. Неприятно, если бы мальчишку засадили в тюрьму, Ведь ему лет семнадцать — восемнадцать, не больше, он едва вышел из мальчишеского возраста. К тому же не успел причинить ущерб…

Холли пожала плечами:

— Наверное, чтобы дать ему шанс.

— Вот именно. Чтобы дать ему шанс. — Дев улыбнулся, но в глазах не появился свет. — Ирония судьбы, не правда ли? Ты можешь дать шанс незнакомому человеку, а того, кто любит тебя, лишаешь надежды.

— Я люблю Алекса.

— Это ты уже говорила. Хотя не пойму, кого ты стараешься убедить — себя или меня?

— Надо же, самоуверенный Девлин Уинтер в чем-то сомневается! — перешла в наступление Холли.

— Почему бы и нет? Я всего лишь человек, как и ты. У меня свои надежды, страхи, желания…

— А как насчет моих желаний? Например, желания, чтобы меня оставили в покое?