— Много костей? — нахмурился Алекс.

— Я… да, — солгала Холли, мысленно попросив прощения у Колетты. — Я должна быть в особом настроении, чтобы есть рыбу. Видимо, надо было попросить суп.

— Я сейчас скажу Колетте…

— Нет, пожалуйста, не надо. Следовало сообразить раньше.

— Хорошо, если ты уверена…

— Уверена.

Ни в чем она не уверена. Пока Дев рядом.

Трапеза стала испытанием, но, слава Богу, их было только трое за столом. Правда, позднее она должна появиться в более многолюдном обществе, искриться и бурлить, словно пузырьки газа в бокале шампанского, когда Алекс начнет знакомить ее со своими друзьями. Однако пока их трое, и Мерил, чудесная Мерил, умело поддерживает разговор как настоящая хозяйка дома. Как следовало бы ей самой, виновато подумала Холли.

Едва они покончили с едой, Холли ушла наверх пожелать Джонатану спокойной ночи и поцеловать на сон грядущий. Ночь была теплая, и мальчик лежал поверх одеяла с комиксом в руках, который раздобыл для него Дев. Она кисло усмехнулась. Вездесущий Дев. Как ни странно, все дороги ведут к нему — вот что ее смущает.

— Можно мне завтра покататься на лошади? — спросил Джонатан, садясь на постели при виде Холли.

— Только не завтра, детка. По воскресеньям девушки не работают, разве ты не помнишь? Но если ты будешь хорошо себя вести, я позвоню Деву и попрошу его устроить для тебя лишний урок до пятницы, — успокоила она Джонатана, чисто вымытое и сияющее личико которого внезапно омрачилось.

Мальчик забрался к ней на колени, прижался всем телом, и Холли позволила себе пять минут покоя. Обедали они рано, и Джонатан вполне мог бы сидеть вместе с ними за столом. Но сверхпредусмотрительная Мерил постоянно старается создать максимум интима для них с Алексом, боится помешать. Интим. Если Алекс твёрдо выбрал свой путь, то они всю жизнь проведут наедине.

Холли подавила страх. Она сама этого желает, и позволить другому встать между ней и Алексом — безумие. Не просто другому, а Девлину Уинтеру, который уже приложил все усилия, чтобы уничтожить Холли и ее семью, сыграл роль в трагической гибели отца. Вправе ли она рисковать своим будущим счастьем — не говоря уже о Мерил и Джонатане — ради Дева?

Едва Холли вернулась в гостиную, Мерил немедленно исчезла — пошла читать Джонатану сказку на ночь, очень длинную сказку.

Холли напряглась, когда Алекс показал ей на место рядом с собой.

— Соскучилась? — спросил он, прижимая ее голову к своему плечу.

— Ты же знаешь, что соскучилась, — ответила она, радуясь, что он не упомянул о времени, которое она провела у Джонатана. — Ведь прошли недели, ты слишком много работаешь.

— Наверное, — согласился Алекс, покусывая ее ухо. — Но может, я просто хочу, чтобы у нас с тобой было все лучшее в жизни.

— «У нас с тобой». Какая уверенность! Пора решать. Неужели именно сегодня Алекс наконец поставит вопрос ребром?

— Какая ты вкусная! — Он привлек Холли к себе.

Та на мгновение замерла, потом заставила себя расслабиться. Поцелуй не был страстным, но Алекс знал, как целовать женщину и доставить ей удовольствие. Его язык скользнул ей в рот, она прижалась к Алексу, отвечая на его порыв. Но мысленно она целовала Дева и на миг даже поверила этому. Сердце у нее замерло от счастья, поцелуй все длился, язык сливался с языком, губы с губами. Холли словно перешла в другое измерение. Она хотела его, соски напряглись от прикосновений Дева и… нет!

Холли отпрянула. Не Дев. Алекс. Веселый Алекс, окидывающий горящим взором ее пылающие щеки, стройную шею, ложбинку меж бурно вздымающихся грудей.

— О Холли, разлука усиливает чувства, правда, любимая?

Она кивнула, изобразив улыбку, а раздавшийся в эту секунду звонок избавил ее от необходимости отвечать, к тому же появилась Мерил.

— Я приготовлю напитки, пока Колетта впускает гостей, — сказала она и загадочно добавила, обращаясь к Алексу — Все готово.

Колокола тревоги зазвонили у Холли в голове, но возбуждение не позволило ей осознать тайный смысл улыбки, которой обменялись эти двое.

Среди гостей Холли чувствовала себя в безопасности, спокойно потягивая вино. Она была уже знакома с большинством друзей Алекса, напряжение исчезло, в основном благодаря Мерил, которая переходила от группки к группке, убеждаясь, что рюмки полны и все довольны.

Потом Холли увидела мачеху в углу, где ее настиг Том Кленси, однако не приняла ее молчаливую просьбу о помощи: Мерил в состоянии сама позаботиться о себе. Ничего плохого, если ей напомнят, что она молодая и привлекательная женщина, — пусть немного развлечется. Пожертвовав карьерой преуспевающей модели, к услугам которой был весь мир, она вышла замуж за Грегори Скотта, причем по любви (но в то время Холли этому не верила), и, хотя все обернулось ужасно, Мерил никогда не жаловалась и безропотно приняла то, что предложила ей жизнь.

— Только Люси еще не приехала, — заметил Алекс, поглядев на часы и пожимая плечами. — Насколько я ее знаю, она обожает являться с великой пышностью. Завтра утром мы улетаем вместе, так что, полагаю, от последней ночи своих каникул она возьмет все по максимуму. Кстати, о каникулах. Я высвободил две недели в августе только для нас. Куда тебе хотелось бы поехать? — спросил он, отводя Холли в сторону.

— А разве здесь плохо? — Ей было не по себе от того, что Алекс выбрал самый темный уголок террасы.

— Слишком людно.

Прежде чем Холли поняла его намерения, Алекс взял у нее бокал, поставил на стол, заключил ее в объятия, а секундой позже он уже целовал ее, не замечая, что она вся сжалась. Поцелуй все длился, Холли уже задыхалась, чувствуя, как возбужден Алекс, но потом она закрыла глаза и отключила разум.

Холли была пассивна, принимая все так же, как с теми прежними мужчинами. Уступая, она ненавидела каждый миг близости. И это человек, за которого она собирается выйти замуж! Господи, помоги…

— Алекс, привет, дорогой! О, я не собиралась вам мешать! — послышался веселый женский голос.

Холли сразу узнала Люси Трент и виновато отодвинулась от Алекса, но он со смехом опять притянул ее к себе.

Холли взяла себя в руки и подняла голову. Откровенную насмешку в глазах другой женщины она различила даже в полутьме. А рядом с Люси увидела и мужчину, который сопровождал ее, успела заметить его боль, недоверие, ненависть.

— Дев Уинтер? Где-то я уже слышал это имя, — размышлял вслух Алекс, пожимая Деву руку. — Ах да, маленький Джон! Он весь день говорил о вас. Как я понял, вы работаете в конюшне?

— Не совсем так, — ответил Дев, принимая бокал из рук мужа Колетты, превратившегося на вечер в официанта.

— Чем же вы на самом деле занимаетесь? — продолжал расспрашивать Алекс с полным дружелюбием, но Холли ощутила враждебность, возникшую между мужчинами.