– Запомни, девочка: тому, кто хочет отдавать приказы, вначале надо это право заслужить.

В наступившей тишине было слышно лишь пыхтение двух несчастных монкулов, продолжавших отвешивать друг другу вялые удары.

Мадам рей Торн обвела взглядом замерших девушек.

– Уважаемые дамы, я уже ухожу, продолжайте веселиться, – делано веселым тоном заявила она. – Сейчас у вас будет музыка, наслаждайтесь приятным вечером.

С этими словами авионера вышла из зала.

Девушки избегали смотреть на Ванессу и неловко отводили глаза. И вскоре вечеринка как-то сама собой закончилась.

Именно после нее Ванесса стала все реже навещать летную школу…

По мере того как шло время, будущие авионеры и механикеры расходились все дальше по своим дорогам, и редкие визиты белокурой красотки уже не вызывали у девушек былой радости. Даже Вильма в какой-то момент перестала преданно заглядывать Ванессе в глаза, словно желая искупить свою вину за Церемонию камней, которую та провалила. То ли наконец почувствовала вкус жизни вне тени требовательной подруги, то ли просто повзрослела. А может, пришла к заключению, что Ванесса теперь механикера, а, значит, человек второго сорта.

Да и самой Ванессе эти визиты больше не доставляли прежнего удовольствия. У будущих авионер появились свои темы для разговоров, в которых посторонние вроде нее оказывались просто лишними. Она все больше теряла влияние на девушек, а взгляды, которые те теперь бросали на будущую механикеру, для нее, привыкшей во всем быть лучше и выше других, и вовсе были непереносимы.

Прошел месяц, и Ванесса окончательно перестала навещать летную школу.

И этого почти никто не заметил. А те, кто заметил, не опечалились.

К третьему ноября – дню Воздушных Шаров – Сирион прихорашивался, словно завзятый модник к Ассамблее. Целые армии монкулов драили брусчатку на главных улицах города, развешивали разноцветные флаги, натягивали транспаранты на здания имперских учреждений. Жители столицы не отставали; хотя авионы уже давно вытеснили воздушные шары, к первым летательным аппаратам люди питали нежные, теплые чувства, как к давно устаревшим, но представляющим сентиментальную ценность вещам, и с наслаждением погружались в этот праздник: украшали свои дома цветами, венками из ярких осенних листьев, снопами соломы и спелыми оранжевыми тыквами. Дети мастерили разноцветные бумажные аэростаты с крошечными масляными лампами внутри; вечером они зажгут фитили, и маленькие воздушные шары взмоют над улицами города, чествуя начало эры полетов Империи. В воздухе будет разноситься веселая музыка, будет пахнуть горячим какао, жжеными листьями и жареными каштанами, предчувствием инея и легкой ностальгией по давно ушедшим временам.

Однако Ника едва замечала праздничные приготовления. Во-первых, она наконец-то получила письмо от отца. Довольно короткое и сдержанное, оно все равно обрадовало Нику и одновременно растрогало едва не до слез. Она весь день носила письмо с собой и перечитывала снова и снова. От ровных строк веяло домом, уютом и той безусловной любовью, которую тебе могут дать только родители. И на короткие мгновения Нику охватывала жгучая тоска и сильное желание вернуться домой…

Во-вторых, Ника жила предвкушением другого праздника – не дня Воздушных Шаров, а первого практического занятия на авиодроме, которое должно было пройти накануне. И хотя девушек сразу предупредили, что в этот раз летать никто не будет, на занятии им предстоит лишь отрабатывать правила стандартного взлета, но сама возможность наконец-то оказаться рядом с авионом вызывала у Ники неподдельный трепет.

– Интересно, кому достанется Ванесса, – заметила накануне Вильма; чем больше проходило времени, тем более уничижительными становились ее реплики о бывшей подруге.

– А что там будет делать Ванесса? – удивилась одна из учениц.

– Так ведь это совместные занятия, ученицы-механикеры тоже будут отрабатывать правила стандартного взлета, – ответила Вильма и передразнила грубоватый тон мадам рей Брик: – «С аэролитом, но без авиона и без механикеры вы не взлетите!»

«Только бы Ванессу не назначили мне!» – взмолилась про себя Ника; ей не хотелось, чтобы что-то отравило ей такой знаменательный день.

– Кстати, – продолжила Вильма, поправляя безупречно уложенные и сейчас уже совсем светлые, практически как у Ванессы, волосы, – говорят, будто среди учениц-механикер есть один мужчина.

Будущие авионеры взволнованно зашумели. Вильма обвела взглядом однокашниц, наслаждаясь эффектом, который произвели ее слова.

– Да, да, он вот уже месяц как учится на механикера. Говорят, его приняла сама рей Брик и даже ему покровительствует. Представляете, за какие такие заслуги? – с гадкой ухмылкой закончила она и хихикнула.

Ника заочно посочувствовала неизвестному юноше; она на собственной шкуре знала, как это неприятно – быть объектом насмешек и отвратительных сплетен высокомерных избалованных девиц из влиятельных семейств столицы.

* * *

Небольшие учебные бипланы стояли на противоположном краю авиодрома красивым ровным рядом, словно констебли на параде в честь Дня свободы Арамантиды. Ника почувствовала, как от волнения у нее вспотели ладони, и незаметно отерла их о штаны. Хотя, казалось бы, о чем ей волноваться? Это же будет моделирование обычного, рядового вылета.

– Напоминаю последовательность действий, – говорила мадам эр Мада, прохаживаясь вдоль ряда своих учениц; сегодня директриса сопровождала их лично. – Вы сделаете обход и внешний осмотр авиона. В это время механикеры будут докладывать вам о проведенной проверке летной машины и об устранении неисправностей, если таковые имелись, а также о погодных условиях на ближайшие сутки. После этого вы распишетесь в акте приемки, сядете в кабину и дадите сигнал своим механикерам подавать запрос на взлет. Когда механикеры получат официальное разрешение из летного центра, они об этом просигналят, и только тогда можно будет начинать взлет. Впрочем, до этого сегодня не дойдет. Взлетать вы будете на следующем занятии, вместе с инструкторами.

От последних слов у Ники восторженно замерло сердце, но она почти сразу же сникла. Прошел уже месяц, а ее инструктор, загадочная – или загадочный? – Трис рей Дор так до сих пор и не появилась. Неужели все остальные начнут летать, а она так и будет ждать на земле?

Решив не портить себе настроение, Ника переключила внимание на происходящее на противоположной стороне авиодрома. Возле бипланов суетились фигурки учениц-механикер в кожаных куртках и плотных штанах. Отсюда, с другого края поля, они были совершенно неотличимы друг от друга, потому Ника не могла определить, уж не Ванесса ли работает с «ее» авионом. А вот невысокую, но внушительную фигуру мадам рей Брик было ни с кем не спутать; инженер прохаживалась вдоль ряда авионов и приглядывала за своими ученицами.