отрезаю я. — Я же не спрашиваю тебя где ты и с кем ходишь, с кем ведёшь переписки и перед кем отчитываешься. Вот и ты будь любезен не лезть в мои отношения.

— Отношения, значит.

— Вань, не строй из себя ревнивого мужа, — устало говорю. — Тебе не идёт это притворство. Не надо заставлять меня верить, что я тебе небезразлична. Не хочу обманываться. Знаешь, это очень больно, — невольно вспоминаю Вадика, которому доверяла и в которого верила, несмотря на шепотки от Оксанки.

— Говоришь так, будто есть опыт, — градус напряжения немного спадает, Рокотов, кажется, успокаивается, переключившись на другое.

— Есть.

— Давай подвезу, и мы по пути поговорим.

Немного поразмыслив, соглашаюсь. Всю дорогу до дома мы обсуждаем насущные вопросы. Ваня рассказывает, что его отец начал проявлять к нему повышенное внимание, из-за чего он был вынужден пропустить пару собраний. Правда, причину игнора моих звонков и сообщений не раскрывает, переходя на другие темы. Составляем примерный план действий по совмещению двух проектов. В свою очередь, не делюсь с ним именем участника нашей группы, который должен нам помочь. Я его пока так и не привлекла — жду, когда запустим первую рекламу. Да и этому человеку нужно найти время в своём плотном графике, но скоро у него будет «окошко» в нём.

Илья встречает меня новостью об увольнении нерадивой русички, на место которой поставили более толкового учителя. Молодая девушка пришла в их школу на практику от вуза, но уже заработала любовь большинства своих учеников.

Перед выходом из дома успеваем пообщаться с сестричками Евы. Они забавно жалуются на моего брата, а он, стоя на фоне за их спинами, яро всё отрицает.

— Такие забавные, — говорю я. — Так по ним соскучилась.

— Может, съездим на следующих выходных? — предлагает подруга, которая тоже скучает по родне.

— Если не всплывёт никаких мероприятий, в которых мы будем участвовать, то можно.

11 глава

Размах мероприятия впечатляет. До этого я бывала в местах поскромнее, хоть уровень там тоже заставлял немного нервничать. Как оказалось, проживание оплачивается за счёт организаторов, как и питание в отеле.

Свою роль по-прежнему не понимаю — вещать на весь огромный зал, который мы с Николь высмотрели на снимках, будет её Константин Георгиевич. С какой целью почти в середине учебного года вытянули нескольких студентов с последних курсов, также не объясняют. Меня начинает напрягать такая секретность. Если бы не доверяла нашему ректору, то явно никуда не поехала бы и ни под каким предлогом не согласилась бы ни на что.

Николь сама не знает, зачем её отец так поступил. Вот мы с ней, сидя на моей кровати в совместном номере, гадаем, не забывая прихорашиваться. Нельзя ударить в грязь лицом, надо быть готовой ко всему. Конечно, нас заверили, что ничего сложного не потребуется и мы вообще не будем выступать. Но всё же на конференции будет много людей, с которыми нельзя упустить возможность познакомиться.

Второй куратор нашей группы пообещал нам небольшую прогулку по Москве, в конце строгим тоном добавив, что мы приехали по делам, а не развлекаться. Лев Тимофеевич выглядит постоянно мрачным, недовольным. Иной раз смотреть боишься, вдруг не так глянешь. Но на деле же, это доброй души человек, который почему-то отрицает это и ведёт себя так, будто ему всё равно, главное — чтобы работа спорилась. Оправдывая свою доброту, выглядит донельзя милым. Будь он помладше лет так на пятнадцать и не моим временным куратором, потискала бы без зазрения совести. Остаётся только наблюдать да мечтать о несбыточном.

С Рокотовым не пересекаюсь с самого приезда, так как почти не выхожу из номера.

— Ника, важный вопрос. Ответь на него честно, — непривычно серьёзным тоном произносит брат, когда я принимаю входящий видеозвонок от него.

— Внимательно тебя слушаю, — отвечаю, не отрываясь от зеркала, докрашивая левый глаз.

— Что у тебя там за парень появился?

С шипением отдёргиваю кисточку от лица, заехав ею в глаз. С удивлением смотрю слезящимися глазами на прямо-таки мрачного десятилетнего мальчика с растрёпанными тёмными волосами.

— Откуда информация?

— Ты сначала на мой вопрос ответь, — ещё больше удивляет меня младшенький. — Так что там за мажоришка с тобой отирается?

— Допустим, у нас в институте их много, — стираю тушь со щеки специальной салфеткой для снятия макияжа — незаменимая вещь в походных условиях, как сейчас. — Но ты же кого-то конкретного имеешь ввиду?

— Козявки сказали, что ты нос воротишь от какого-то красавчика, — сознаётся Антон, поняв, что я не собираюсь колоться. — А они от Евы. Точнее подслушивали её разговор с мамой, она расспрашивала её о вашей жизни.

— Ладно-ладно, я поняла, — спешу прервать его. — Да, есть тут один настойчивый.

— Ты должна нас познакомить!

— Ещё чего я должна тебе? — смотрю на экран и приподнимаю брови. — Тоша, я старше вообще-то.

— Вообще-то, — передразнивает меня он, кривя лицо и напоминая тем самым о своём возрасте. — Я твой брат и должен тебя защищать от всяких дураков.

— Он не стоит того, чтобы показывать его семье.

— Я всё равно буду ждать, — упрямо заявляет Тоша и отключается, не попрощавшись.

— Забавный у тебя брат, маленький мужичок, — с улыбкой произносит Николь.

Через час мы спускаемся в вестибюль, где встречаемся с остальными. Яна, ещё одна девушка в нашей группе, тоже при параде. Нам отвешивают комплименты, но Лев Тимофеевич в своём репертуаре просит нас настроиться на деловой лад, если не хотим напортачить. Не сговариваясь строим пафосные мины, что от него не укрывается, а мы замечаем весёлую улыбку, которую быстро стирают с лица, чтобы сохранить образ строгой мрачности.

— Нас медленно, но верно окружают, — совсем тихо бурчит Святова.

Стоило нам войти в здание, как рядом с ней материализуется Константин Георгиевич, а со мной — Рокотов. Делают они это одновременно и будто невзначай, даже не придерёшься без боязни навлечь на себя ярлык истеричных дур.

Ко Льву Тимофеевичу подходит пара представительных мужчин, смутно знакомых мне. Чуть покопавшись в памяти, понимаю, что мы с ними встречались на позапрошлой конференции. К удивлению всех остальных, я с ними разговариваюсь, когда они меня узнают. Приятно, что уж говорить.

Из-за этого к нам приковано повышенное внимание. Константин блестяще проводит презентацию доклада, а нас даже не посещает птица, несущая за собой форс-мажоры. Честно признаться, за исключением парочки выступлений время проходит скучно, очень скучно. Мы прослушиваем столько информации, что под конец мозг кипит даже у Рокотова, который, кажется, почти всё время не отлипает от своего телефона. Отвлекается от него только для того, чтобы меня побесить: то