что мой папа военный и мы часто переезжали из-за его профессии, когда его переводили с места на место. Только в последние годы семья никуда не уезжает, а остаётся в небольшом городке примерно в двухстах километрах от Питера.

Наконец меня отправляют на место, недовольно поджав губы. Конечно, завалить-то не очень получилось. А через несколько минут вся группа вываливается в коридор, так как пара закончилась.

Через пару метров от двери замечаю Рокотова с каким-то представительным мужчиной, который не сияет радостью, впрочем, как и сам парень. Стоят хмурые и сверлят друг друга взглядом. Подозреваю, что до появления нашей группы они жарко спорили. Любопытные студенты поглядывают в их сторону, но после недовольного зырка мужчины спешат исчезнуть из поля его зрения. Остаются только самые бесстрашные или глупые, или пофигистичные. Кому как нравится.

— Тебе надо ты и женись, — останавливает меня интересная реплика.

— Иван, включи уже взрослого, — рокочет мужчина. — Какая тебе разница в каком статусе гулять? Я же не говорю блюсти верность жене. Если встретишь ту, на ком действительно захочешь жениться, в чём я очень сильно сомневаюсь, то разведёшься. А не встретишь, так и лишних телодвижений делать не надо будет.

— Ты понимаешь, как это отвратительно звучит?

— Нормально это звучит, — равнодушно говорит тот.

Тут мне в глаза бросается поразительная схожесть мимики у них. Ваня, прислонившись к стене у окна, ведущего на задний двор, стоит с засунутыми руками в карманы брюк и хмурит брови. А они у него густые на зависть многим. Теперь понятно в кого у парня обалденно тёмно-карие, почти чёрные глаза. Но не волосы и фигура. Отец, если это действительно он, коренастый и темноволосый, да и чуть пониже будет.

— Для тебя, но не для меня.

— Хватит строить из себя совестливого, — раздражается Александр Батькович. — Я бы ещё понял, будь у тебя девушка, которая задержалась рядом с тобой больше двух недель.

— Интересовался бы жизнью единственного сына, то знал бы, что такая есть, — откровенно говоря, это прозвучало по-детски обиженно. А его направленный на меня взгляд не оставляет сомнений, кто имеется ввиду, и мне он не очень-то нравится. Всё же не каждый день предстаю перед разгневанным мужчиной, привыкшему к власти и полному подчинению.

Приближаюсь к Рокотову походкой от бедра с гордо поднятой головой и не тушуюсь перед его отцом, по лицу которого сложно понять, какие мысли бродят в его тёмной макушке. Здороваться с ним первой не собираюсь. Без приветствия завожу тему проекта, точнее сообщаю, что сегодня вечером встреча состоится в арт-пространстве, куда точно пустят приглашённого мной человека. Хотя эту информацию я отправила ещё вчера вечером в общий чат.

— Девушка, вас не учили не влезать в разговоры? — после секундного молчания, за которое, видимо, кое-кто переваривал мою дерзость, следует.

— Мужчина, а вас не учили сначала здороваться? — с холодцой в голосе парирую я, на мгновение переведя взгляд на мужчину, гневно раздувающего ноздри.

— Ваня, только не говори мне, что это есть та девушка, — обращается к сыну, но смотрит на меня — кожей ощущаю его взгляд.

— А вот скажу, — на мою талию ложится рука.

Снова смотрю на Александра Батьковича, и мы с ним меряемся взглядом. Может кажется, а может и нет, но на его лица проскальзывает одобрение. Неуловимое такое. Сложно судить, не зная человека и его привычки при ощущении тех или иных эмоций. Когда рос в окружении суровых военных, привыкаешь к таким взглядам и выражениям лиц. А если добавить мой специально выработанный пофигизм, то вообще красота.

— И как долго длятся ваши отношения?

— А их нет, — опережаю Рокотова. Его рука напрягается — явно не ожидал от меня подставы. Думал, что я прикрою его задницу. Правильно думал. Но не таким способом. — Ваш сын ещё не убедил меня, что он — лучший кандидат для отношений. Знаете ли, репутация так просто не забывается.

— Она ещё и нос воротит, — негромко произносит мужчина и, кажется, теперь смотрит на меня по-другому. — И стоит так напрягаться? — поднимает глаза на Ванечку, который почему-то помалкивает. Обычно он более разговорчивый. Это всё присутствие отца? Распечатаю его фото и буду каждый раз, как начнёт надоедать, показывать «королю». Отличная идея!

— Стоит.

Меня удивляет решительный тон парня. Кажется, мальчик заигрался. Поворачиваю голову к нему и внимательно вглядываюсь в серьёзное лицо. Теперь настаёт Ванина очередь меряться с отцом взглядами. Вот это у нас бои разворачиваются за последние несколько минут.

Мне надоедает этот спектакль, поэтому, высвободившись из объятий, ухожу с Евой, которая порядком заскучала.

Интересно, почему я вмешалась?

Наши ребята толпятся у дверей аудитории. Многие облюбовали подоконники. Когда время переходит уже за десять минут от начала пары, нас посещает декан и сообщает, что нашу группу ждут в актовом зале. На вопрос «Почему нас не предупредили заранее?», отвечают, что всю информацию вывесили на сайте вуза. Ну да, у нас же постоянно туда всё важное публикуют, а главное — вовремя.

В зале почти все места заняты, поэтому мы занимаем задние ряды. Какой-то мужчина в деловом костюме разглагольствует о том, какая нам уникальная возможность выпала. Что эта за возможность мы, видимо, пропустили, пока ждали преподавателя. Через пару десятков минут выясняется, что дело всё в практике, которая у нас начнётся в январе, а этот напыщенный мужчина — ответственный за практикантов компании, которая только в этом году начала сотрудничать с нашим институтом. То есть сейчас мы выслушиваем, как нам несказанно повезло, что такие люди заинтересованы в молодых сотрудниках, которые только-только выпускаются из института. Плевать, что мы только на третьем курсе. Хотя тут имеются и выпускники этого года. Вон Рокотов со своими дружками подпирает стену.

Нет, компания известная, её не знает только младенец, но как-то уж больно слащавого сотрудники отправили к нам. Худой блондин с зачёсанными длинными волосами, которые блестят на свету от обильного применения геля. Будем надеяться, что это он, а не голова просто грязная. На запястье громоздкие часы. По их стоимости можно смело сделать вывод, что мужчина выходец из не очень обеспеченной семьи. Как правило, самыми громкими и звучными дорогими брендами закупаются такие люди с желанием показать, что они добились такихвысот. Это неплохо и не всегда так, но их сдаёт. Лично мне, совершенно всё равно сколько стоит вещь, главное, чтобы была качественной и приносила пользу. Просто удовольствие от взгляда на неё или её применения — тоже польза. В современном мире чаще всего сложно найти источники радости.

Наконец-то представитель компании заканчивает свой монолог, после чего следуют вялые