— Ты мне тут экзамен не устраивай, — отмахнулся Конральд, на которого Перт смотрел очень внимательно.

— Не могу предположить, — пожал плечами я.

— На силу, с которой летит снаряд. Легкий снаряд и тяжелый при равной скорости имеют разную пробивную силу. То есть арбалетчики идеальны против бронированного противника. Против легкой пехоты лучше брать лучников.

— А скорость перезарядки? — спросил Отшельник.

— Зависит от навыка и плюс-минус она одинакова.

— У стрелков тогда только навык? — спросил я. — Это самое логичное.

— Да, — улыбнулся Перт. — В этом я разбираюсь и точно могу сказать, что это — самое простое.

— А меткость? — вдруг спросил Конральд.

— В навык? — предложил Отшельник.

— Нет, меткость отдельно. На меткость влияет погода и местность, — ответил Перт. Дождь застилает глаза, ветер дует. Меткость падает.

— Тогда меткость плюс навык? — спросил я. — В идеале — двадцать.

— Да, наверно. Мординские не соврали, любой стрелок лучше, чем пехотинец. Если он меткий, то с расстояния уложит и конного, и бронированного, и легкого, если у него есть соответствующее снаряжение.

— Значит, порешали? — с облегчением вздохнул Конральд.

— Порешали, — обрадовался Перт. — А обучаться мне когда?

— Когда школу построим, — ответил я.

— Хорошо, — смиренно произнес здоровяк.

— Работать это будет так… я лишь спрашиваю, — сразу же уточнил я. — Допустим, у нас есть отряд из двадцати мечников. С короткими мечами. И каждый, имея какой-то навык, оружие и снаряжение, обладает уроном от девяти до десяти. В среднем — девять с половиной. Получается, что весь отряд дает что-то около ста девяноста единиц урона?

— Примерно так получается, — кивнул математик Конральд.

— И выходит он против такого же отряда с таким же уроном. Что будет в итоге?

— Защита тоже одинаковая? — спросил наемник.

— Да. Два идентичных отряда.

— При равных параметрах они отступят из-за усталости, — неопределенно ответил он. — Но в реальном бою нет дуэлей между отрядами. Всегда есть подкрепление, свежие силы против измотанных, поддержка лучников и машин. Метко брошенный булыжник в пятьдесят кило может не только смести четырех-пятерых солдат в отряде, но еще и посеет панику. Пятеро мертвы, соседняя пятерка в ужасе. Половина отряда выбыла. А двукратное превышение численности — это почти что полная победа.

— А есть особенности? Мотивация? Рывок? Удача? Критическое что-то? Легкое ранение оказалось критичным, поражение командира? — начал спрашивать я.

— Всякое бывает. Кто-то ногу ломает в кроличьей норе, — добавил Конральд. — И вся атака летит к чертям. Но с формулами мы порешали?

— Да, — ответил я. — Мне будет, над чем подумать после этого. И вам тоже. Если решите, что придумали что-то более точное — сообщите, пожалуйста.

И понял, по завершении разговора, что вымотался, только лишь обсудив пару вопросов.

Глава 14

Врагом может оказаться кто угодно

Ходить по городу без дела неинтересно ни при каком раскладе. А вот выяснить, что происходит и все ли идет по плану — это уже другой разговор.

В голове у меня до сих пор крутились слова о том, что надо бы сделать что-то большое. Не грандиозное, а большое. Потому что нехорошо получается.

Во-первых, в моей избе тесно. Конечно, кто-то на той же площади всемером спит — и прекрасно себя ощущает. А собираться, говорить и двигаться, когда все дышат и температура становится нестерпимо высокой — нет, это уже совершенно другой разговор.

Во-вторых, это несолидно. Не то чтобы я ощущал себя великим правителем, но мне хотелось бы сделать что-то заметное. Чтобы люди, если они приходили на Совет, могли не просто потолкаться, а прочувствоваться — все делают одно большое дело.

В-третьих, в первой избе Рассвета мне лучше жить самому, а не принимать гостей. Там и так беспорядок, а если еще ежедневно ко мне будут приходить люди — ведь я же буду отвечать на вопросы, давать советы… черт, как же меня Отшельник напряг историей про человека, который не моется!

В-четвертых, рано или поздно будут приходить и люди из других городов. Посольства и всякое такое. А у меня изба.

Нужен Дом Гильдий, решил я. Даже название хорошее. Гильдии — это все люди. Весь Рассвет и весь мир, который я создаю. Следовательно, я сохраню и отношения между Советом и жителями.

Выбрать место, где этот Дом Гильдий будет строиться, решим попозже. И делать надо с заделом на будущее.

Я прикинул, что слишком многое я пытаюсь сделать с заделом на будущее и спросил у себя, верно ли это? Больше спрашивать было не у кого. Взять Отшельника: тот даже дома себе не построил, переселившись в старую лачугу, которая…

— Отшельник! Отшельник! — крикнул я, подбежав к старику, который вел беседу с кем-то из жителей. Похоже, что он на пару с Онией прекрасно ладили с людьми, составляя планы и проекты будущих производств на благо нашего маленького селения.

— Где пожар, что случилось? — вздернул бровь Отшельник.

— Я вспомнил одну важную вещь и… и мне надо срочно выяснить, что лежит у тебя в сундуке.

— У меня в сундуке? — наморщил лоб старик.

— Да-да, у тебя в сундуке. Ну не у меня же! У меня и сундука-то нет!

— Так его и у меня нет, — пожал плечами Отшельник. — Я же пришел к тебе в Рассвет с пустыми руками, — он немного помолчал, а потом добавил: — а если ты про сундук, который лежит у меня в лачуге, так он не мой.

— Постой, — теперь настал мой черед рыться в воспоминаниях, — но ты ведь лазил в сундук, когда я был на улице, я слышал, как скрипели петли.

— Нет, я лазил в погреб.

— Точно? — строго спросил я. — Не то чтобы я обвинял тебя в чем-либо… Нет, Отшельник, послушай, просто у тебя есть сундук.

— Так.

— В нем что-то лежит, но ты даже не знаешь, что?

— У меня не было инструмента для того, чтобы вскрыть его, — точно извинился передо мной Отшельник.

— То есть, в сундуке что-то лежит?

— Он довольно тяжелый, так что, да, там точно что-то лежит. Только не говори, что ты хочешь сейчас отправиться в леса и забрать сундук.

— Ну уж я точно не один отправлюсь, — хитро улыбнулся я. — А хороший сундук нам не помешает. К тому же нам не помешает еще и его содержимое.

— Крыша у меня не текла, так что, — пробормотал Отшельник. — Так что, я думаю, содержимое сундука никуда не делось.

— Хорошо. Когда в лесах прорубят тропу, проедем на телеге с парой ребят и заберем сундук, — ответил я. — Раз ты говоришь, что он тяжелый.

— Лучше бы ты Авроном занялся, — поджал губы старик. — Парень хороший, но куда-то он делся.

— Все-таки делся? — спросил я и посмотрел на собеседника Отшельника, который до сих пор стоял рядом.

— Не видел ни вчера, ни сегодня, — ответил тот.

— Тогда я сам займусь его поисками, раз вы решили слиться, — и я отправился по Рассвету спрашивать у всех подряд.

Аврона знали все. Парень прекрасно работал, помогая новичкам сориентироваться в Рассвете. И тем, кто здесь живет долго, он тоже помогал. Так что я не встретил ни одного человека, который не слышал бы про Аврона. И в то же время — ни одного, кто видел бы его сегодня.

Парень попросту исчез. Но не мог же он взять и втихую сбежать! Все равно он где-то должен был засветиться!

Я прошелся до мординских солдат, которые все еще стояли лагерем и не спешили расселяться по отдельным помещениям, пропуская вперед себя других людей.

— Аврона видели?

— Такого юркого и любопытного? — спросил часовой на входе в лагерь. — Вчера тут бегал, спрашивал, нет ли у нас оружия.

— И не сказал ли случайно, куда он собрался? — спросил я.

— Нет, но мы его предупредили, чтобы он не совался на север. Там слишком опасно.

— Вы получаете оттуда новости? — спросил я.

— Почты нам нет, ни откуда, — пожал плечами часовой. — Так что мы не в курсе новостей. Лучше дойди до Анарея и спроси у него, что там происходит. Говорят, что он пришел в себя.

— В Валем?

— Именно туда, — кивнул часовой. — Будь здрав, Бавлер.

Я неуверенно поблагодарил за пожелание. Или напутствие. И отправился в Валем, с трудом найдя коня — вся живность сейчас занята была.

В прибрежном поселении Аврона тоже никто не видел, зато капитан Анарей занял вместе с бойцами одно из помещений в свежепостроенных домах.

Поскольку часть его людей отправилась в экспедицию вместе с мординскими, охраны у капитана осталось немного.

— Я думал, ты отправишься подальше от форта, — полюбопытствовал я, поприветствовав раненого бойца.

— Нечего далеко убираться отсюда. От фронта. И форта, — ответил капитан Анарей.

Он был бледен, но не лежал бревном, ерзал и шевелился. И его состояние сподвигло меня задать ему