подтверждаемое тем фактом, что до сих пор на алжиромарокканском побережье не было найдено ни одного пунического погребения древнее V или самое большее конца VI века (в Типасе, в 70 км к западу от Алжира).

Первые шаги Карфагена. Карфаген сыграл огромную роль в истории Северной Африки. Но до того, как ему удалось возвыситься над другими финикийскими колониями, до того, как невзгоды и разрушение Тира (332 год) позволили ему занять главенствующее положение, он был всего лишь скромной гаванью среди многих других. Во время раскопок, предпринятых с 1944 по 1947 год в Саламбо, на территории древнего Карфагена было найдено святилище докарфагенского периода. Обнаруженные в нем предметы не оставляют сомнений в том, что с конца II или начала I тысячелетия до н. э. здесь жили восточные мореплаватели. Это были колонисты из Тира и с Кипра, которых легенда, может быть ошибочно, рассматривает как беглецов. В 814 году до н. э. в правление царя Пигмалиона они основали в глубине залива, в который впадают Меджерда и Милиана, на берегу пролива, соединяющего обе части Средиземного моря, город Карт-Хадашт, что означает в переводе «Новый город». Легенда гласит, что колонистами предводительствовала родная сестра Пигмалиона, тирская царевна Элисса (или Дидона). Хотя не исключено, что Элисса — личность историческая, это до сих пор не доказано.

Географическое положение Карфагена благоприятствовало его проникновению в Африку и развитию связей как с Востоком, так и с Западом. Стратегическое положение представляло не меньшие выгоды. По примеру большинства финикийских городов он был построен на выдвинутом к морю полуострове, соединенном с сушей перешейком, вклинившимся между Тунисским озером, бывшим в то время судоходным на всем своем протяжении, и себхой ар-Риана, и мог, подобно Тиру, противостоять длительным осадам.

Поначалу Карфаген ничем не выделялся. Долгое время он приносил дары и десятую долю урожая в храм тирского Геракла (Мелькарта), и некоторые исследователи склонны считать этот жест доказательством его зависимости от Тира, хотя на самом деле он мог быть всего лишь обычным проявлением набожности. На протяжении трех с половиной столетий Карфаген был вынужден почти непрерывно платить ежегодную дань ливийцам.

Но со временем, благодаря престижу и энергии карфагенской знати, в первую очередь предприимчивости могущественного семейства Магонов, Карфаген сумел использовать упадок Тира, чтобы постепенно навязать финикийским городам сначала свое покровительство, а затем и господство. Предметы, обнаруженные в могилах VII века до н. э., свидетельствуют о расширении объема торговли и росте богатства Карфагена. В 654 году до н. э. он чувствовал себя настолько сильным, что поселил колонистов на Питиузских островах (о. Ивиса).

Меньшее количество золотых вещей и предметов искусства в могилах VI века до н. э. отражает, по-видимому, спад карфагенского просперити. Это был период возвышения греков в Западном Средиземноморье и установления господства персов над Тиром, Египтом и Киреной. Карфаген энергично реагировал на опасность. Он поставил на службу своему рождающемуся империализму[22] таких выдающихся полководцев, как Малх, который сражался в Сицилии и Сардинии, «свершил, — по словам Юстина, — великие деяния против африканцев» и закончил свою карьеру, совершив пронунсиаменто (около 550 года до н. э.).

С помощью этрусков Карфаген разбил фокейцев в морском сражении при Алалии (Алерия), на восточном берегу Корсики (около 535 года до н. э.), и вытеснил их с острова. В конце VI века до н. э. при содействии ливийцев Карфаген положил конец дерзкому предприятию Дория, сына спартанского царя, который в течение двух лет правил в Ливии княжеством, расположенным между Большим и Малым Сиртами, а затем бежал в Сицилию, где пал под ударами карфагенян и сегестян.

Попытки экспансии в Сицилии. Гимера. Карфаген был еще недостаточно силен, чтобы воспрепятствовать греческой колонизации в Сицилии. Ему приходилось довольствоваться западной частью острова, где были расположены города Панорм (Палермо), Солунт (Кастелло ди Соланто, к востоку от Палермо) и Мотия (на острове Сан Панталео, около Лилибея). Но он не мог оставаться равнодушным наблюдателем, видя продвижение своих слишком активных соперников. Тиран Белой, пришедший к власти в Сиракузах (485 год до н. э.) и превративший их в самый богатый город эллинского мира, мог рассчитывать на союз с Акрагантом (Агригентом), тиран которого Ферон покорил территории между Ливийским и Тирренским морями. Таким образом сложился эллинский блок, опасный для финикийцев в политическом и особенно в экономическом отношениях.

По-видимому, конфликт назревал в течение нескольких лет, прежде чем привел к крупной военной экспедиции карфагенян в 480 году до н. э. Их армия высадилась в Панорме, дошла до Гимеры и здесь была разбита объединенными силами обоих тиранов. Карфаген выплатил контрибуцию в две тысячи талантов, а затем замкнулся в свою скорлупу так же, как и его союзники — Регион и Селинунт. По преданию, сражение при Гимере, ознаменовавшее крушение честолюбивых замыслов финикийцев, произошло в тот же день, что и битва при Саламине, преградившая путь наступлению персов. На этом основано предположение о союзе между карфагенянами и персами против эллинизма, которое и высказывают многие историки, хотя есть все основания считать это совпадение простой случайностью.

Начало проникновения в Африку. Археологические раскопки могил позволяют сделать вывод о том, что после сицилийской катастрофы Карфаген был вынужден отказаться от захватнической политики на море и отойти на свою территорию. В самом деле, порты Галлии и Испании были закрыты для него Массалией, Корсика оставалась в руках его этрусских союзников, большая часть Сицилии ускользнула от него. Поэтому-то он, очевидно, и направил свои устремления в глубь Африки. Действительно, во второй половине V века до н. э. Карфаген стал захватывать земли ливийцев, где его аристократия создавала сельскохозяйственные имения и вербовала наемников. Но энергичное проникновение карфагенян встретило серьезное сопротивление. Последующее столетие было свидетелем частых восстаний берберов, проявлявших по отношению к карфагенянам тот дух независимости, с которым впоследствии пришлось столкнуться и всем другим завоевателям.

С середины VI века до н. э. экспансию Карфагена направляли в основном Магониды, от подчинения которым аристократия, стремившаяся извлечь выгоды не столько из военных побед, сколько из торговли, сумела избавиться только столетие спустя (около 450 года до н. э.).

Однако в 409 году до н. э. Магонидам вновь дали возможность возобновить политику экспансии в сторону Сицилии, но из-за отсутствия инициативных полководцев, а главное, твердой воли к победе, империализм купеческой части карфагенской знати привел, несмотря на ряд крупных побед, всего лишь к компромиссному миру.

Победа Дионисия Сиракузского. Воспользовавшись распрями между греческими городами, внук карфагенского полководца, разбитого в 480 году до и. э., подчинил себе Селинунт, Гимеру (409 год до н. э.), а впоследствии Акрагант (406 год до н. э.). Сиракузы, возмущенные бездарностью своей аристократии,