Возможно даже, что, используя свое владычество на море, Крит основал на африканском побережье фактории, служившие центрами распространения минойской цивилизации. Доказательством этого может служить изображение, украшающее одну из стен высеченного в скале склепа (ханут, множественное число хаванет) в районе Мекны (между Беджей и Табаркой в северном Тунисе). По мнению М. Солиньяка, сидящее глубоко в воде судно с центральной мачтой и парусом в форме трапеции, составляющее основной сюжет изображенной морской сцены, и вооружение людей доказывают, что еще до прихода финикийцев существовала связь между северо-восточной частью Берберии и Эгейским миром. Может быть, благодаря этим связям возник город Месшела, заложенный, по словам Диодора Сицилийского, греками после их возвращения из Трои, и появились хаванет. Э. Потье, однако, относится к этому предположению весьма сдержанно; Г. Глоц ограничивается констатацией, что стенная живопись хаванет напоминает другие рисунки, найденные в Дельфах, а Ст. Гзелль со своей обычной осторожностью довольствуется утверждением, что эта живопись не принадлежит ни финикийцам, ни римлянам.

Что касается проявления эгейских влияний в современной берберской керамике, то состояние научных знаний в настоящее время не позволяет нам идти дальше предположений.

Влияние финикийцев начало ощущаться с конца XII века до н. э. Особенной силы оно достигло после возвышения Карфагена. На протяжении тысячелетия он играл главенствующую роль в истории Магриба, которая и начинается с истории пунической столицы.

Некоторые письменные источники, впрочем малодостоверные, повествуют о прибытии в Ливию греческих героев Троянской войны. Рассказы об их странствиях, несомненно, заслуживают не больше доверия, чем злоключения героев — Персея, Геракла и аргонавтов. Греческая колонизация никогда непосредственно не затрагивала Берберию. К 631 году до н. э. дорийцы обосновались только на плоскогорье Киренаики. Между ними и ливийцами нередко происходили жестокие столкновения, но все же дорийцы тесно сближались с ними, воспринимали их погребальные обычаи и культы, женились на красивых туземках. Если в конце VI века до н. э. они основали Барку, то все их поползновения к дальнейшему территориальному расширению наталкивались на сопротивление Карфагена. Точно так же пунийцы не пожелали примириться с захватом лакедемонянином Дорием области между двумя Сиртами в конце VI века до н. э. Впоследствии они заставили греков дать обязательство не переступать Филеновы жертвенники в направлении к низине Большого Сирта (Муктар). В IV до н. э. веке они, несомненно, запретили и грекам и римлянам — непосредственную торговлю с Берберией. Только через посредство финикийцев берберы могли познакомиться с греческой архитектурой, промыслами и религией. И лишь после падения Карфагена туземные царства получили возможность беспрепятственной торговли с греками; некоторые из них жили в столицах, распространяя греческую цивилизацию при дворах берберских князей.

III. Берберская цивилизация

Сравнительный метод. При изучении истории берберов, даже на основании тех скудных источников, которые имеются в нашем распоряжении, поражает удивительная устойчивость их обычаев на протяжении веков. Многие современные проявления их социальной жизни, особенно религиозной, уходят своими корнями в очень отдаленное прошлое, может быть, даже в доисторическую эпоху. Поэтому наблюдения, сделанные в наше время, могут быть использованы для восполнения пробелов в источниках или для объяснения методом сравнения фактов вековой давности, которые каждый в отдельности остаются непонятными. Но этот довольно деликатный метод страдает одним неустранимым недостатком — отсутствием хронологии. Требуя величайшей осторожности и, конечно, широкого научного кругозора, он позволяет, как правило, делать лишь приблизительные выводы или гипотезы. Однако за неимением лучшего, и этот метод в руках опытного специалиста может дать поразительные результаты. Э.-Ф. Готье, например, провел такое сравнение между Кахиной и одним из заянских вождей во время недавних марокканских войн[18]. Оба приказали своим сыновьям перейти к неприятелю, первая — к арабам, второй— к французам, что выявляет одну из интересных сторон племенной психологии. Благодаря широкому использованию этого метода Ст. Гзеллем, мы располагаем двухтомным исследованием, посвященным общественному, политическому и экономическому строю берберов, их материальной, интеллектуальной и духовной жизни. Этот труд столь свеж и богат по своему содержанию, что нет задачи более благодарной, чем черпать из него полными пригоршнями.

Охотники и скотоводы. Обычаи берберов мало изменились на протяжении веков. Стать охотниками вначале их побудили нападения хищников, но впоследствии ловля диких зверей стала промыслом, служившим, в частности, для пополнения цирков. Даже когда берберы стали заниматься земледелием, они оставались прежде всего скотоводами — разводили быков, лошадей, овец и коз. Одни жили в постоянных жилищах на определенных местах, другие перегоняли стада с зимних пастбищ на равнинах на летние пастбища в горах Телля, третьи кочевали по степям, пока засуха не заставляла их иногда силой пробиваться к телльским лугам. Только во II веке до н. э. в правление великого берберского государя Масиниссы земледелие, как будет видно, достигло подлинного прогресса.

Пастушеские племена сохраняли общинную собственность на землю. Очевидно, существовал также «аграрный коммунизм», выражавшийся либо в распределении продуктов общего труда, либо во временном разделе земли между семьями. Не известно, при каких условиях сложилась частная собственность, с которой мы сталкиваемся уже в эпоху правления местных царей.

Обычай жить в пещерах не исчез вместе с доисторическим периодом; в некоторых местностях он удержался даже до наших дней. Но пещеры (ифри), связанные с определенным местом жительства, не устраивали скотоводов, кочевавших со своими стадами. Они пользовались передвижными жилищами, своего рода разборными каркасами, покрытыми циновками, похожими на те, что мы и сейчас еще встречаем в некоторых районах Сахары; наравне с другими элементарными жилищами они, несомненно, назывались мапалия. Оседлые жители строили себе либо небольшие продолговатые хижины из веток, либо четырехугольные гурби из камня и сухой земли.

Чтобы укрыть свое имущество от грабителей, берберы строили убежища, своего рода ксуры, или укрепления, охранявшиеся несколькими вооруженными людьми; иногда — борджи, где в местах, защищенных отвесными скатами, вождь устраивал свое жилище, прятал сокровища и строил амбары. Берберы жили селениями, представлявшими собой скопление хижин или гурби, расположенных в удобных местностях, благоустроенных трудом людей. Римляне застали сотни таких селений и крепостей, которые они окрестили castella. Города существовали только начиная с финикийской колонизации. По-латински их называли oppida.

Пища, одежда, оружие. Берберы всегда славились здоровьем и долголетием. Действительно, крепко должны быть сколочены люди, организм которых еще и сейчас оказывает сопротивление чудовищному расточительству человеческой жизни. Всегда отличаясь непритязательностью, они в основном употребляли вегетарианскую пищу. Земледельцы уже тогда ели кускус[19] а скотоводы довольствовались козьим молоком и редко били скот. Дичь, моллюски и мед были излюбленной пищей. Пили только воду.

В древности берберы ходили с непокрытой