Зажмурившись и отшатнувшись от неожиданности, блондинка подарила Астре слишком большую свободу действия. И в следующее мгновение Линни поплатилась за это. Рыжая молния просто снесла ее с ног, а чужеродная сила воды, вломившаяся в тело Дивита, навела полный бардак в разуме. Светловолосая аристократка, влетев в стену, выронила из вмиг ослабевшей руки шпагу. А затем, потеряв координацию, ощутила, как ее ослабевшие ноги подгибаются, а сама она медленно сползает вниз.

Наблюдая затуманенным взглядом за неумолимо надвигающейся противницей, Линни попыталась заставить себя подняться, но конечности отказались слушаться ее. Персус же шла вперед, с явно враждебными намерениями, и блондинку снова обуял страх. На этот раз уже удушающий и парализующий…

— Астра, не надо… — прошептала Дивита, словно зачарованная глядя на хищное острие спады. — Ты победила, успокойся!

Рыжеволосая аристократка будто бы и не слышала ее, приближаясь практически в упор. Затем она подняла клинок, уперла его в живот своей противнице и принялась давить, стараясь прожать укрепленную Искрой кожу.

То, с каким хладнокровием и расчетливостью она это проделывала, заставляло сердце Линнеи судорожно трепетать, пропуская удары. Теперь на смену страху пришел уже настоящий ужас…

— Прекрати-и-и! — В приступе острой паники закричала блондинка, очень желая, чтобы на улице появился хоть кто-нибудь. — Перестань! Прошу, Астра, не делай этого!

Линни пыталась голыми руками хвататься за напитанное энергией Анима Игнис лезвие, но добилась только того, что ее замутило еще сильнее. К горлу подкатил комок тошноты, толкая впереди себя смрадный дух выпитой огненной воды, и Дивита утратила контроль над своей Искрой…

Тяжелый клинок проник в лишившуюся защиты плоть легко, как в упругое желе. Линнея, видя как кровь толчками начинает вырваться из широкого разреза, попыталась закричать, но смогла лишь тихо всхлипнуть и завалилась на бок. Острая боль, пронзившая все тело, сковала ее, и теперь девушка не могла даже пошевелить рукой, чтобы прикрыть ладонью страшную рану.

Раздавшиеся поблизости удаляющиеся шаги подсказали истекающей кровью Дивита, что противница просто ушла, оставив ее умирать на холодном камне. Однако от осознания того, что все уже позади, стало как-то даже немного легче. Может быть, она сумеет доползти туда, где ей окажут помощь…

Вот только воплотиться этому замыслу в жизнь оказалось не суждено. Не сделав ни единого движения, блондинка погрузилась в глубины болезненного бреда, сумбурные видения которого демонстрировали ей картины знакомых улиц и домов. Ей казалось, что она ковыляла, согнувшись в три погибели. Держалась за стену, падала, поднималась и снова брела. Однако когда в следующий раз девушка распахнула глаза, то поняла, что все еще лежит на том же самом месте, где ее и бросила Персус…

Вот только сейчас под ее головой оказался не мокрый камень, а что-то теплое и мягкое. Нечто такое, от чего повеяло уютом и умиротворением. А в следующее мгновение по ее светлым слипшимся от воды волосам ласково пробежалась чья-то горячая ладонь.

— Дан… мар… — с трудом выдохнула аристократка, тщетно пытаясь отогнать подступающий мрак. — Это ты?

— Я, Линни… — донеслось в ответ. И от сердца сразу же отлегло. По крайней мере, он будет с ней, когда она испустит свой последний вздох…

Почему-то сейчас это показалось Дивита особенно важным. Она уже успела смириться с тем, что умирает, и не питала никаких глупых надежд на этот счет. Такую рану никому не под силу исцелить… это известно всякому воину. Поэтому девушка просто наслаждалась стремительно текущими мгновениями уходящей жизни, внутренне радуясь, что не осталась совсем одна.

— Прости меня, Линни, — тихо сказала темнота. — Прости, если сможешь…

— Глупенький, — аристократка улыбнулась из последних сил, — я вовсе не держу… на тебя никакой обиды.

Мрак вздохнул, пытаясь сказать что-то еще, но Линнея болезненно застонала, невольно перебив его.

— Давай… давай просто помолчим, Данмар? — Попросила она. — Я так хочу спать…

— Как скажешь, моя домина, — последовал ответ. — Ты можешь спать на моих руках сколько угодно. А дождь будет петь для тебя колыбельную. Тебе ведь нравится его шепот?

— Да… он успокаивает меня… теперь мне совсем не страшно… А ты мог бы взять меня за руку?

— Конечно…

Линни ощутила, как ее остывающих пальцев коснулось что-то нежное и теплое. Такое родное, что становилось непонятно, как она вообще могла жить без него все эти годы.

— Спасибо, Данмар… этим ве… чером я не сказала тебе… но скажу сейчас…

Блондинка попыталась сделать вдох поглубже, чтобы наконец уже признаться в том, в чем хотела, но грудь поднималась так неохотно, что захватывала совсем мало воздуха. Наверное, смерть подобралась совсем близко… и девушке следовало бы поторопиться.

— Данмар… я тебя… лю…

Договорить Линнея не успела, потому что непроглядный могильный мрак затушил слабенький огонек ее сознания. Она словно рухнула в целое море густых чернил, которое глушило все звуки вокруг, и медленно пошла к недосягаемому для живых людей дну. И даже тихая песня дождя перестала быть слышной. Единственное, что она еще чувствовала, так это тепло чужой ладони на своей руке. И от этого ощущения на ее бледнеющие пухлые губы наползла счастливая беззаботная улыбка. Самая последняя в этой жизни…

На тризну по Линнее я прибыл вместе с Таасимом и целой армией солдат рода Атерна. Их присутствие было нужно чтобы прикрыть меня, если вдруг люди наместника сюда наведаются. Хотя, не думаю, что им хватит на это духу. Высокородные вполне могут оскорбиться на такую грубость с их стороны. Но, помимо этого, такой ход должен показать всему аристократическому обществу, что мои отношения с сильнейшей семьей Махи наладились. И тогда момент, когда я покажусь с гербом вечности на груди, не станет для них большой неожиданностью. Скорее, они понятливо покивают головами, и сделают выводы, будто Атерна решили-таки, что с таким перспективным юношей будет выгоднее дружить, а не враждовать.

Но это все будет потом. Сейчас же я просто хотел проститься с девушкой, которую знал совсем недолго. Видимо, все-таки жизнь в человеческом теле дает о себе знать. Гормоны, эмоции и не по возрасту развитая Искра бушуют в подрастающем Данмаре, и это не может не оставить след на моем разуме. Все-таки, плоть тоже способна влиять на дух, как бы я не старался себя от этого оградить.

Прощание проходило в храме Воргана, расположенном в третьем кольце городских стен. И несмотря на такую удаленность от центра, проводить молодую аристократку в свой последний путь пожаловало поистине огромное количество народу. Вот мелькнула пара смутно знакомых лиц ублюдков, пытавшихся избить меня в Дивинатории. И сегодня они, как ожидалось, старательно прятали глаза, лишь бы не встречаться со мной взглядами. Вот показался в отдалении хмурый Йеро Эстуан, облаченный в послушнические одежды Ордена. Возле колонн о чем-то беседовал со жрецом Великого Стража глава рода Элем. Где-то вдалеке мелькнула короткостриженая макушка Зокрита Иматирос. На короткий миг я заметил и надутого Беота Имаго, с которым сцепился в словесной перепалке на торжестве в честь приема новых Аколитов. А в одном из проходов мы столкнулись с подружкой Астры Махарой Фортем, сделавшей вид, что мы незнакомы. В общем, тут собрались представители практически всех семей Махи. И сейчас вся эта орава выстраивалась в длинные очереди, чтобы выразить свои соболезнования братьям покойной.