Ну вот! Она уже ищет оправдания всем и вся! В самом деле – мямля! Права Инта, как и Мишка, называющий ее устрицей вареной!

Топая по парку домой и растравляя себя обидными мыслями, она постучала в дверь соседской квартиры. Открыла, как всегда, Айя. Лига невольно улыбнулась, глядя на ее круглое румяное лицо. Хорошая девушка. Сколько ей? Инта говорила, Айя недавно окончила школу. Значит, от силы восемнадцать. Ей бы учиться, а она живет со старым дедом и нянчит соседских малолетних бандитов.

– Ой! Это вы, Лига! А мальчики еще спят. Я приведу их, когда проснутся, хорошо?

Лига обрадовалась. Значит, будет время принять душ и хоть чуть-чуть посидеть в тишине.

Она успела даже нажарить блинов. Племянники ворвались в дом с разбойничьими криками и жуткими воплями. Айя, войдя следом, с улыбкой смотрела, как они скачут по комнате. Вот у кого на самом деле ангельское терпение!

– Ну я пойду? – спросила она.

– Выпьете со мной чаю?

Лига предложила просто из вежливости, но Айя с готовностью кивнула. Конечно, что у нее за радости в жизни? Хоть чаю попить в гостях, все развлечение.

Лига поставила перед Витькой и Пашкой тарелку с грудой блинов, вазочку с вареньем и налила им с Айей чаю. Мальчишки пощипались и потолкались немного, но вид пышных дымящихся блинчиков очень быстро сделал свое дело. Они расхватали блины – кто больше – и жадно набросились на еду. Стало тихо. Поистине, голод – лучший воспитатель!

– Вкусный чай, – похвалила соседка, – дед такой уважает. Я, когда в Рундальском замке работала, всегда хороший чай покупала.

– А сейчас почему не работаете? Учиться собираетесь?

Айя пожала плечами:

– Не знаю пока. Дед говорит, подожди, может, мы скоро уедем отсюда.

– Хорошо, что дядя Петерис думает о вашем будущем. В Межотне ни учиться, ни работать толком негде. А вам надо поступать на педагогический. У вас талант просто! Вы так с мальчишками управляетесь. Я бы уже с ума сошла.

– Я давно уехать хотела. Дед не пускал. Здесь, говорит, мой отец погиб. Кто за могилкой ухаживать будет? Хотя могилы и нет вовсе.

– Как так? – удивилась Лига.

– Прадед умер в семьдесят третьем. Пошел рыбу ловить и пропал. Утонул, наверное. Тела так и не нашли. Так мы с дедом ухаживаем за монументом павшим советским воинам. Видели камень недалеко от моста?

– Видела, конечно.

– Во время войны там жуткие бои шли. Прадед с товарищами наводили понтонный мост. Тогда мало кто выжил. Теперь мы сажаем там цветы. Прадед, пока жив был, сам ухаживал, а теперь мы.

Этот небольшой и слегка заросший монумент советским воинам Лига видела много раз. Надпись по-латышски гласила, что здесь четырнадцатого сентября тысяча девятьсот сорок четвертого года батальон девятой бригады под обстрелом противника смонтировал понтонный мост. Бои в этих местах действительно были очень тяжелыми, отступая, фашисты дрались отчаянно, и ребята из девятой бригады в самом деле совершили подвиг. Обнаружив плиту, Лига удивилась тогда, что перед покрытой желтым лишайником камнем росли посаженные кем-то цветы. Большинство памятников советским солдатам в Латвии или демонтированы, или, в лучшем случае, заброшены. А возле этого кто-то бывал, причем регулярно. Теперь понятно: в том батальоне служил отец дяди Петериса. Он не погиб в бою, но всю жизнь ухаживал за памятником павшим товарищам и наказал сыну продолжать после его смерти.

Молодец дядя Петерис. Несмотря на привязанность к родным местам и памяти отца, все же решил, что ради единственной внучки стоит переехать поближе к цивилизации.

– Дед пьет много, но вообще он очень хороший, – сказала вдруг Айя.

Хочет, чтобы его уважали. Повезло Петерису с внучкой.

Лига собралась сказать девушке что-нибудь ободряющее и приятное, но тут зазвонил телефон. Она решила, что это Инта, потому ответила строгим голосом.

– Доброе утро, Лига. Я не вовремя? У вас проблемы? – бодро заговорил Отто Мазинг.

– Нет, все отлично. Доброе утро, Отто.

– Помните, я предлагал прокатиться в Рундальский замок? Сегодня я как раз туда направляюсь, хотел пригласить составить мне компанию.

– Большое спасибо, с удовольствием, но в другой раз. Я только с дежурства.

– Понимаю. А после обеда?

– После двух я помогаю на конференции. Кажется, ожидается большой заезд.

– Но вы же только с дежурства? Этот злодей Сирмайс совсем вас замучает!

– Мартин здесь ни при чем. Народу не хватает.

– Не верю! Он просто хочет с вами почаще видеться.

– Что вы, Мартин ко всем относится лишь как к сослуживцам. Я не исключение.

– Да ладно! Наш красавчик своего не упустит! Впрочем, не смею настаивать. Хочу только повторить матушкино приглашение. Нынче пеняла, что вы обещались в гости, да что-то не торопитесь.

– Извинитесь за меня перед Илзе. Я обязательно приду. Послезавтра у меня выходной. Я постараюсь.

– Будем очень ждать.

Лига попрощалась с доктором и с улыбкой повернулась к столу. Племянники успели умять все блины до единого. Витас запихал последний за обе щеки и энергично двигал челюстями, пытаясь его прожевать. Получалось с трудом. У Паулса были совершенно осовелые глаза, а кусок блина торчал изо рта. Видимо, сил, чтобы проглотить, уже не осталось. Айя мешала ложечкой чай, низко наклонив голову.

– Уф… А блинов нам с вами не досталось, – зачем-то сказала Лига.

– Я пойду.

Айя встала из-за стола.

– Нет, подождите! А…

– Мне нужно…

Соседка выскочила за дверь с такой скоростью, что Лига не успела ничего понять. Так и осталась стоять посреди кухни. Что произошло, пока она разговаривала с Мазингом?

– Ты что стоишь сиднем?

Инта впорхнула в комнату и закружилась перед сестрой.

– Сиднем не стоят, а сидят, – ответила Лига, рассматривая блестящий желтый плащ и красные туфли на высоченном каблуке.

Были еще новая сумка, шарфик, свежая укладка и маникюр.

– Как я выгляжу? – блестя глазами, спросила Инта.

Выглядела она потрясающе.

– Решила дать бой? – догадалась Лига.

– Решительный! Вечером едем с Мартином на концерт какой-то звезды! Не помню какой, но сильно звезданутой! Эглитис такое не пропустит! Уверена, муженек выпадет в осадок! Ты вечером дома? Я приеду, скорей всего, утром!

– Ночую дома, но к восьми мне на смену.

– Попроси Айю прийти пораньше.

Инта пробежала мимо сестры на кухню, но Лига поймала ее за рукав.

– Договорись с Айей сама. Я к ним не пойду.

– Чего вдруг?