кабинет. В смысле — старый, но без камеры наблюдения. Камера теперь пускай за молодым коллегой подглядывает. Хотя этот маневр скорее для «галочки» — Лопырев снова пришлет мастера. Но хотя бы пару дней можно пожить спокойно. Бумаги и вещички Матвей решил перенести позже, а сейчас занялся напрасно спасенным Рихардом. Все-таки интересно, откуда «колесики»? Степу попросил подождать во дворе. А Галкину послал к черту вместе с огурцами.

Спасенный оказался девятикратным обладателем судимостей. По одной статье. Кражи, первая часть. Но девять. Клептоман.

— Работаешь?

— Конечно, — ошарашил ответом вор, выспавшийся в «стакане» УАЗа, — жрать-то надо. На складе медицинском. На Кирпичной.

— Сторожем, наверно?

— Зачем? Грузчиком.

— Стало быть, «колеса» оттуда?

Ничего не смог ответить грузчик на столь коварный вопрос, лишь застонал и схватился за сердце в припадке симуляции.

— Поздравляю с десяткой ходкой! Юбилейная! На зоне смотрящим будешь.

Матвей, не глядя, выудил из коробки пачку таблеток и положил перед юбиляром.

— На. Полегчает. Водички дать?

Тот тут же поправился, понимая, что симуляция не проканает, и запел популярную песню про человечность и любовь.

— Командир… Нельзя мне на зону… Женщина у меня… Давай по-людски решим. Заявы-то все равно не будет.

— А чего ж тогда волнуешься?

— Так вы ж по беспределу упакуете. Как в прошлые разы.

— Все девять раз?

— А то… Перешел я когда-то властям дорогу, вот и мстят.

Либерал огуречный.

— Я шепну кое-что, сразу полканом станешь. А от посадки моей какой толк?

А почему не генералом? Хочу в генералы.

— Ну давай, рассказывай. Только умоляю: строго по существу и без фантазий дешевых.

Матвей незаметно включил запись на смартфоне. На всякий случай. Посадить человечка на крюк — святое дело. Да, герои так не поступают. Но он пока не герой, а только стремящийся, как говорят в высоком обществе.

— Колеса — верно, со склада. Для льготников. Только фуфло там, порожняк. А настоящие на сторону толкнули. На складе на днях ревизия. Шеф договорился с блатными, они налет устроят. Ну и фальшак вывезут.

— Налет реальный?

— Ну как бы… Даже с пушками. Чтоб на камеры попало. Только у них бутафория будет. И стволы, и остальное. Охрана не рыпнется, она в доле.

— Зачем так сложно? Не проще ли пожар?

— Не все сгореть может. Да и был уже пожар. Теперь не поверят.

Матвей слышал эту историю. Про пожар. Кому принадлежит бизнес, он не помнил. Но наверняка оформлен на подставных лиц. Настоящий хозяин в соответствии с народными традициями всегда в тени.

— Понятно… А ты откуда знаешь?

Рихард снисходительно ухмыльнулся.

— С моими-то заслугами не знать. Да и имя обязывает. В честь Зорге батя назвал.

— А тебе-то левак зачем, шпион? — Матвей кивнул на коробку.

Вор развел руками, что означало — а как не взять-то? Дело принципа. Он же вор, а не говно.

— Когда пойдут?

— Так сегодня. Ночью… Видит бог, не гоню… Ну чего, разойдемся краями?

Разошлись условно с отсрочкой приговора. Рихард сидит в «аквариуме» до утра, якобы за мелкое хулиганство. Если инфа подтвердится, его отпускают. Нет — начинают проверку по лекарствам. Просто отпускать такого орла нельзя. Если тема реальная, он предупредит гадов, а потом скажет, что перепутал дату налета. А может, и вообще все сочинил.

Теперь вставал логичный вопрос — ставить ли в известность руководство? С одной стороны, в одиночку не справиться. С другой — придется делить славу. А Матвею сейчас слава очень нужна. Но главное — оборотней и предателей никто не отменял. И инфа просочится на склад. После чего все будут смеяться и показывать пальцем на мента-лошка. Пока Мотя раздумывал, в кабинет заглянул мистер Фейк, заскучавший на лавочке.

— Ну чо? Долго ждать?

А что, если взять его? Двое — не один. Опять-таки понятой и независимый свидетель. Изложил идею. Степа тут же задал справедливый вопрос.

— Там точно бутафория?

— Да. Не волнуйся. И ты сможешь сделать эксклюзив. Прикинь? Лекарственная мафия. Говорят, наркота и оружие там и близко не стояли по доходам.

— То есть убить могут?

— Обязательно. Считай, ты уже на мушке. Но зато эксклюзив. А где эксклюзив, там деньги.

Между деньгами и жизнью Степа выбрал первое, ибо был он человеком неверующим. В общем, ударили по рукам. Днем Матвей проведет рекогносцировку, а ночью они возьмут шкурников с поличным.

Про план поиска Китаева опять рассказать не удалось, потому что, как всегда вовремя, появилась бедная секретарша Эльвира. И не одна. С мужем Стасиком и мужчиной, напоминавшим Троцкого. Только с кавказским оттенком. Как оказалось — адвокатом Адамом Сулеймановым, чья реклама висела на дверях камеры отдела. Представившись, тот сразу приступил к делу.

— Как я понимаю, Матвей Александрович, вам не удалось договориться со следователем?

Мотя согласно кивнул.

— И вряд ли получится, — предположил Адам Сулейманович.

— Не исключено.

— Поэтому у нас к вам предложение. Только ради бога не удивляйтесь. Вы ведь хотите помочь Стасу?

— А то.

— Тогда еще один вопрос. Вы женаты?

— Нет, — удивился Мотя, — с какой целью интересуетесь?

— Сейчас объясню. Нам пришла в голову одна идея. Возможно, при таком раскладе получится прекратить дело. За отсутствием состава. Или хотя бы сильно смягчить обвинение. Представьте, что вы и Эльвира любовники…

Да чего там представлять? Так и есть.

— Да как вы… Как вам такое… Спятили?!

— Я ж говорю, только представьте. Допустим, в тот день вы были у Эльвиры, а тут вернулся Стас. Стал угрожать, ломать дверь. Вы же вызвали наряд под предлогом кражи. То есть косвенно спровоцировали драку. Тем более ваш звонок зафиксирован.

Эльвира виновато опустила головку, а Стас с надеждой и болью смотрел на Мотю. «Соглашайся, друг. Сяду ведь».

— Ну у вас и фантазия, — переварив идею, выдохнул тот, — сразу видно, хороший адвокат.

— Мы даже съездим на квартиру, вы оставите отпечатки, а я заявлю ходатайство на осмотр, — продолжал отрабатывать гонорар защитник несчастных, которым нагадили в душу.

С одной стороны, это выход, но с другой — может узнать Татьяна и записать Матвея в категорию моральных уродов, ходящих по чужим женам. Интересно, адвокат сам версию придумал или Элька подсказала? Скорей всего, она, уж больно лик виноватый. Мотя выбрал первый вариант, а от Татьяны сей постыдный факт утаить. Тайна следствия, в конце концов.

— Хорошо, я попробую.

Стас подскочил и протянул руку.

— Спасибо, Матвей, спасибо. С меня — подгон.

— С ума сошел? Какой подгон?! Мы же свои люди, Стас!

— Прекрасно, — улыбнулся адвокат Адам Сулейманович, — давайте прямо сейчас. Мы подвезем.

Следователь по фамилии Панфилов от души посмеялся над версией, словно не версия это была, а «Камеди клаб» в поздние