Варнаков, не вставая, с полуприседа кинул тело вперед, одновременно выпрямляя руку с ножом.

Мужчина успел нажать на спусковой крючок, целясь на этот раз в Коляна. И снова промазал.

Нож вылетел из ладони Варнакова и, со свистом разрезав воздух, вонзился стрелявшему в грудь. Захрипев, тот стал медленно опускаться на колени, и Колян узнал в нем парня в сером джинсовом костюме – того самого, что сопровождал Сидоренко. Парень ещё попытался вскинуть руку с пистолетом, но слишком вяло, и Варнаков, подбежав, свалил его фирменным ударом ноги в голову. Затем схватил пистолет и, крикнув Стеблову: «В доме еще один!» – кинулся к входной двери. Она была распахнута. Колян пробежал через веранду, миновал коридор и метеором влетел в гостиную.

Он был готов к любым неожиданностям, но их лимит на данный момент, видимо, был исчерпан. В комнате он застал одного Нагаева. Старик, очень высокий и худой, сидел на полу у дальней стены, прикованный наручниками к трубе отопления. Увидев Варнакова, он слабо охнул и мотнул головой в сторону открытого окна.

– Где он?! Там? – крикнул Колян.

– Там, Коля. Сиганул в окно, сволочь.

Варнаков подскочил к окну, но никого не увидел.

В комнату вбежал Стеблов и, быстро сориентировавшись в обстановке, сказал:

– Он сюда не вернется. Ты лучше глянь на улицу, на месте ли машина. Только осторожней, у него тоже может быть оружие.

Синий «ауди» продолжал стоять на обочине. Варнаков, уже не торопясь, вернулся к телу «джинсового» и пощупал пульс. Взглянув на очень бледное, безжизненное лицо, обшарил карманы куртки. В нагрудном нашел удостоверение сотрудника полиции на имя старшего лейтенанта Пузика Сергея Емельяновича. В правом боковом кармане лежали ключи от наручников. Колян засунул руку в левый карман и почувствовал, как учащенно забилось сердце. Осторожно, будто опасаясь сломать нечто хрупкое, вытащил браслет из «черных брызг».

– Кто это? – на крыльце стоял Стеблов. – Документы есть?

– Есть. Как я и опасался – полицейский. Сергей Пузик из отдела Сидоренко.

Михаил присвистнул.

– Машина на месте?

– На месте.

– Значит, ушел огородами. Видимо, не рискнул во двор соваться. Думаешь, он тоже полицейский?

– Уверен, что это был Сидоренко. Видел их вместе у больницы.

– А этот, Пузик, живой?

– Пока дышит. Но пульс еле-еле.

– Фигово, Коля. Чем дальше, тем смешнее.

– Просто угораю со смеху.

– Может, вызовем «скорую»? – Вопрос Стеблова прозвучал неуверенно.

Варнаков промолчал.

– Что-то нет желания, – ответил сам себе Михаил. – Не стоит пороть горячку.

– Понимаю, – сказал Колян. – Но учти: если он умрет, мы перейдем Рубикон.

– А тебе не кажется, что мы его уже перешли? И сами не заметили когда.

– Думаешь, уже не отмазаться? Сидоренко сбежал, и рожа у него, похоже, тоже в пуху. Так что, если следствие будет объективным…

– Сидоренко, судя по всему, сволочь, – процедил Стеблов. – Но вопрос в том, кто за ним стоит. И лично я не уверен, что мы доживем до следствия. Пора потолковать с Нагаевым.

– Вот это правильно. И наручники надо снять.

Варнаков показал ключи.

– Давай займись стариком, – сказал Михаил. – А я гляну на второго клиента. Сдается мне, что ему уже никакая «скорая» не поможет.

– Думаешь?

– Знаешь, я ему в основание черепа вломил. Испугался, что он тебя прикончит, ну и врезал со всей дури. Так что… но осмотреть его надо. Может, найду чего.

– Лады. Тогда заодно в баню загляни. На меня этот амбал из-за бани вылетел. Мало ли что… – Колян протянул Стеблову пистолет с глушителем. – Возьми на всякий случай.

Вернувшись в гостиную, Варнаков помог Нагаеву подняться с пола и подвел к дивану. Старик, покряхтывая, сел.

– Спасибо, Коля. Я уж думал, что мне кранты.

– Сколько их было, Равиль Салихович?

– Видел троих.

– Чего они хотели?

– Я сам толком не понял. – Нагаев со стоном потер бок. – Вот сволочи. Спрашивали о Вафиде.

– О Вафиде? – Колян посмотрел в лицо старика. Но тот сидел с опущенной, полностью седой головой, продолжая поглаживать бок. – Разве она не погибла больше года назад?

– Я тоже долго думал, что погибла. Но…

– Что?

– Это долго рассказывать. Но весной я узнал, что она жива.

– Чего же вы мне не сообщили?

– А ты ею интересовался?

На этот раз уже Нагаев взглянул в лицо Варнакову, и тот отвел глаза.

– Ладно, Равиль Салихович, замнем для ясности. Чего хотели эти люди?

– Они требовали, чтобы я рассказал о том, где она скрывается. Но я ничего не знаю. – Старик всплеснул руками. – Господи, это походило на разговор глухонемых. Они кричали, били…

Он замолчал, увидев входящего в комнату Стеблова.

– Чего и следовало ожидать, – произнес тот в ответ на вопросительный взгляд Варнакова. – Пациент скончался, не приходя в сознание.

– Ясно. Равиль Салихович, – сказал Колян. – У нас мало времени. И нет возможности тратить его на вранье.

– Что? О чем ты, Коля? Я… – Старик поднял голову и запнулся, глядя на левую руку Варнакова. Тот держал в ней браслет из «черных брызг».

Август 2016 г. Четверг. Искитим, дом Нагаева

– Что это? – с недоумением спросил Нагаев, продолжая смотреть на браслет.

– Не узнаете? – с иронией отозвался Варнаков. – Это браслет Вафиды.

– Но у нее не было браслета. У нее…

– Верно, у нее было ожерелье из «брызг», которое я подарил ей перед свадьбой. А себе я тогда сделал браслет. Вот, – Колян показал запястье правой руки, – ношу до сих пор. Я не знаю, куда делось ее ожерелье. Но уверен, что вот этот браслет переделан из ожерелья. Скорее всего, Вафида сама и переделала. Правда, не знаю для чего.

– Почему ты уверен? – спросил Стеблов.

– Потому что здесь такие же держатели для «брызг» – из белого золота. Но главное не в этом. Важнее то, что браслет был снят с руки Вафиды.

– Кем снят?

– Полицейским Пузиком. Тем, который сейчас валяется во дворе. Снят сегодня утром. – Варнаков сделал паузу и многозначительно покосился на Стеблова.

– Я не понимаю, – подрагивающим голосом произнес Нагаев. – Если они сняли браслет с руки Вафиды, значит, она находится у них. Но они говорили, что не могут ее найти.