– То есть Закир знает, где карта?

– Нет, не думаю. Ведь Закира тоже могли пытать. Вафида указала: переговоришь с Закиром и все поймешь. Но из этого не следует, что у Закира есть точная информация.

– Бред какой-то, – пробурчал Михаил.

– Да. Ясности тут немного. – Нагаев виновато развел руками. – Но это в духе Вафиды – она с детства любила тайны, вечно что-то придумывала.

– Вот объясните мне. Вы сказали, что Вафида «сообщила». Вы с ней в последнее время разговаривали?

– Нет. Она прислала мне короткое письмо на электронную почту, попросила, чтобы я сделал новый «ящик» и сообщил ей адрес. При этом она потребовала, чтобы я никогда не связывался с ней с домашнего компьютера.

– И как вы связывались? – Стеблов вел себя как профессиональный следователь. Вопросы сыпались из него, как из рога изобилия.

– Я ходил в Интернет-кафе, там получал ее сообщения и отвечал. Но мы очень мало переписывались.

– Понятно. А с Закиром вы не пробовали переговорить? Я имею в виду, не дожидаться, пока с Вафидой что-то случится, а еще до этого переговорить с Закиром.

– Для чего?

– Для того чтобы узнать, где находится карта.

– Нет, не пробовал. – Нагаев грустно усмехнулся. – Поймите меня, я не хотел ввязываться в эту историю без крайней необходимости. Ну, предположим, догадаюсь я о том, где находится карта. А дальше что? В Убежище я без разрешения Вафиды все равно бы не пошел. Да и плохой из меня сейчас ходок – артроз замучил. И сердце дырявое. Зато я буду знать о карте, следовательно, могу выдать ее местонахождение тем же бандитам. И зачем мне это?

– Интересный вы человек, Равиль Салихович, – с неопределенной интонацией протянул Михаил. – Я бы от любопытства извелся.

– Так вы еще молодой. А я старый. И давно понял, что прав был один древний иудей. Он утверждал, что умножающий знание умножает печаль[16].

– Ну нам-то сейчас без знания никак не обойтись, – изрек Стеблов. – Теперь понятно, зачем мы едем к Закиру.

– Да, чуть не забыл.

Нагаев вытащил из кармана мобильный телефон и собрался набрать номер, но Стеблов мягко взял его за руку:

– Что вы хотите сделать?

– Наверное, надо Закира предупредить.

– Не стоит этого делать. И вообще – лучше вам избавиться от своего телефона.

– Почему?

– Береженого Бог бережет.

– Хотите сказать – прослушка? – Нагаев поежился. – Спецслужбы?

– Не исключено. Но еще хуже, если вас прослушивают бандиты.

– Разве они могут?

– Смотря что за бандиты, – вмешался Варнаков. – Наши искитимские авторитеты такими вещами не увлекаются – сложновато это для них. Да и накладно – профессиональное оборудование очень дорого стоит. Им проще по старинке – паяльником, там, в задницу или «хвоста» приставить. Верх пилотажа, если «жучка» прилепят. Но есть тут в Искитиме один перец, некий Арсений Чибисов – депутат и владелец заводов, дворцов, пароходов. Вот он способен на многое.

– Это Арчибальд, что ли? – спросил Стеблов.

– Он самый.

– Слышал о таком.

– Еще бы, – сказал Колян, скривившись. – Он тут, что называется, медийная персона. Так или иначе, Равиль Салихович, Михаил прав. Даже если ваш телефон и не поставили на прослушку, то его элементарно могут запеленговать.

– А ваши телефоны?

Варнаков и Стеблов переглянулись.

– Резонно, – сказал Колян. – Но вряд ли нас возьмут под колпак так быстро. Сделаем так: ваш телефон выбрасываем, вы звоните Закиру с моей трубы. А потом я ее выброшу. И тебе, Михалыч, лучше избавиться от своего айфона.

– Не будем пороть горячку, – сказал Стеблов. – Свою трубку я пока оставлю. Вдруг потребуется куда-то срочно звякнуть? Не думаю, что меня кто-то быстро заподозрит. Вот ты, Колян, засветился уже изрядно. А меня Сидоренко вряд ли видел.

– Убедил, – с неохотой согласился Варнаков. – Ну что, тронулись?

– Тронулись. – Михаил кивнул. – Только поостеречься не мешает. Вдруг с улицы за домом еще кто-то наблюдает? Я правильно понял, Равиль Салихович, что здесь, вдоль речки, можно дойти до соседнего проулка?

– Правильно, – сказал Нагаев.

– Тогда сделаем так. Я выхожу один, сажусь в машину и доезжаю до речки по переулку. А вы вдвоем добираетесь туда по берегу. Если что…

– Если что, – подхватил Колян, – то в плен не сдаемся и пленных не берем.

Август 2016 г. Четверг. Искитим, здание ФСБ

Темноволосый человек с седыми висками окинул холодным взглядом собравшихся в кабинете людей и буркнул:

– Начинаем. Командуйте, Герман Георгиевич.

Сидящий первым по правую руку мужчина в сером костюме с готовностью кивнул и перевел стрелки:

– Доложит майор Коноплев. Он непосредственно отвечает за оперативное сопровождение операции «Будда».

У майора было слегка помятое лицо и припухшие веки. Он встал и, раскрыв кожаную папку коричневого цвета, заговорил:

– Розыскное дело на Вафиду Нагаеву мы начали второго июня, после того как получили оперативную информацию из Международного Института Внеземных Культур. Как вы, наверное, знаете, Нагаева похитила «объект» и исчезла с ним тридцатого мая, но руководство Института первоначально держало происшествие в секрете. Вернее, даже не столько руководство Института, сколько служба безопасности, подчиняющаяся командованию UFOR. Руководит службой майор Разуваев, специалист, в принципе, толковый, профи, но там они явно прошляпили. Ну и пытались исправить ситуацию по горячим следам. Однако не вышло. Мы…

– Подождите, – прервал человек с седыми висками. – Что значит «прошляпили»? Конкретнее. Это же важные детали.

– Виноват, товарищ генерал. Мы посылали подробный отчет, и я считал…

– Считать вы свою зарплату будете, Коноплев, – недовольно вмешался Герман Георгиевич. – Когда останетесь без премии. Отвечайте по сути.

– Понял, товарищ полковник. Так вот, товарищ генерал, по поводу «прошляпили». В лаборатории Института, изучавшей уникальные особенности «объекта», работал некто Анатолий Егорович Дробыш. Он уроженец Тальменки, где до сих пор живет его отец. Во время одного из приездов в Тальменку Дробыш познакомился с Вафидой. Ну и, видимо, сильно влюбился. Другую причину, объясняющую его дальнейшее поведение, найти трудно.

– Это установленная причина или предполагаемая? – спросил генерал.