особенно впечатляла: «В начале сотворил Бог небо и землю». Это привлекает внимание. Это поразительно. Прямо в точку! Но, наверное, впервые в жизни Кларенс подумал, что сомневается в правдивости этих слов.

Кларенс набрал очередной номер. Это был уже его десятый звонок за последние полтора часа.

— «Бауле и Сирианни». Чем можем помочь?

— Могу я услышать Гранта Баулса? Это Кларенс Абернати, — во время паузы он успел просмотреть еще несколько писем.

— Доброе утро, Кларенс.

— Грант, что там с домом Дэни?

— Сейчас рассматривается вопрос о том, достаточно ли велико имущество, чтобы передать его вам в судебном порядке. Но поскольку Дэни не оставила завещания, скорее всего, дело будет рассматриваться в суде.

— Сколько на это может уйти времени? И сколько это будет стоить?

— Тяжело сказать. Не меньше нескольких месяцев. Что касается оплаты, то мою почасовую ставку вы знаете. Все зависит от количества осложнений.

— Я не верю, что она не оставила завещания.

— Когда вы организовали мне встречу с Дэни несколько лет назад, чтобы уладить вопросы, связанные с ее бывшим мужем, я передал ей документы. Согласно нашим записям, мой секретарь настойчиво звонил ей, но Дэни документы так и не вернула. Тогда я спрашивал ее, что будет с ее детьми, если она умрет, и она ответила, что вы заберете их к себе.

— Она так сказала?

— Сейчас я как раз просматриваю свои записи. Она сказала, что хочет, чтобы их воспитывали именно вы, поскольку дети нуждаются в отце, а вы хорошо справитесь с этой задачей.

«Почему ты об этом никогда не упомянула, сестренка?»

От одной мысли о детях Кларенс почувствовал себя виноватым. Он обещал Дэни, что всегда будет рядом. Конечно же, он заберет их к себе.

— Этот дом необходимо выставить на продажу, Грант. Я хочу использовать эти деньги на содержание детей Дэни.

— Вы не сможете продать дом до тех пор, пока не будет подтверждено право собственности на него. Таков порядок, ничего не поделаешь.

— Так что же нам делать? Если о доме не позаботиться, его разнесут по кусочкам. Вы не знаете этих соседей.

— Я бы порекомендовал кому-нибудь пожить там до тех пор, пока вопрос не будет улажен. Возможно, его можно сдать в аренду.

— Да, и превратить в притон наркоманов или что-либо подобное.

— Вам нужно что-то придумать.

Кларенс повесил трубку, испытывая ненависть к законодательству. Как и политика, оно призвано помогать людям, но на самом деле только усложняет их жизнь.

Зазвонил телефон.

— Здравствуйте, мистер Абернати. Это Шейла, секретарь члена муниципального совета Норкоста. Господин Норкост интересуется, может ли он поговорить с вами.

— У меня мало времени, но, думаю, я смогу уделить пару минут, — Кларенс улыбнулся: «Прозвучало убедительно».

— Кларенс? — спросил Норкост голосом телекомментатора.

— Слушаю, — Кларенс постарался придать своему голосу самый отрешенный оттенок.

— Это Per. Я знаю, что уже сказал об этом на похоронах, но позвольте мне еще раз выразить вам глубочайшие соболезнования. Дэнита была прекрасным человеком. Я очень сожалею о вашей потере.

Никто не называл ее Дэнитой, и никто не мог назвать, кроме того, кто притворялся, что знает ее.

— Да, я тоже. Спасибо за цветы.

«Наверняка куплены за наши налоги».

— Не стоит благодарности. Это — самое малое, что я мог сделать.

— О чем вы хотели поговорить, мистер Норкост?

— Пожалуйста, Кларенс, зовите меня Регом. У меня есть идея относительно того, что мы можем сделать для вашей сестры и города.

«Не слишком ли поздно?»

— Несколько недель назад мы решили начать компанию под названием: «Преступности — бой». Мы думаем, что наилучший способ произвести впечатление на публику — это организовать митинг и пресс-конференцию, на которой выступили бы жертвы насилия. Так люди смогут увидеть, что пострадавшие — реальные люди.

«Конечно же, они реальные. Какими же еще они могут быть?»

— С другими семьями связываются мои помощники, но с вами я хотел побеседовать лично, чтобы выразить вам свою приверженность.

«Да, и чтобы я написал о тебе пару лестных слов в моей заметке, или чтобы люди подумали, что я поддерживаю тебя. Забудь. Этого никогда не будет».

— Ваше имя, Кларенс, знакомо множеству людей. Вас очень уважают. Вы — образец для подражания. Поднявшись на трибуну, вы создадите хорошую рекламу для нашего начинания,

— Не думаю, — сказал Кларенс, — я не люблю публичных выступлений. Кроме того, я не думаю, что журналисту нужно принимать участие в политических событиях.

— О нет, вы не понимаете, Кларенс. Это — не политическая акция, а часть общих усилий улучшить жизнь в округе, остановить насилие, вернуть детей в школы, сказать «нет» наркотикам и «да» благоденствию.

«Нескончаемый кладезь политических банальностей. Ты забыл о цыпленке в каждой кастрюле».

— Нет, спасибо.

— Но Кайро Клэнси, пастор вашей сестры, сказал, что считает вас наилучшей кандидатурой.

— Он так и сказал?

— Да. Он тоже собирается принять участие в акции, открыть программу. Согласие дали уже как минимум десять семей — родственников убитых. Мы делаем это ради наших детей. Можем ли мы рассчитывать на вашу помощь?

— Я подумаю об этом.

— Хорошо. Пожалуйста, позвоните мне завтра. Митинг назначен на этот четверг, на час дня в Вудлон-парке. Может, у вас есть какие-то предложения?

— Ничего не могу сказать по этому поводу.

— Что ж, никаких проблем. Но, надеюсь, вы все-таки подниметесь на трибуну. Я уверен, что ваша сестра была бы счаст-

67

лива, увидев вас там. И это будет большим ободрением для всей общины.

«Для чьей общины? Где твоя община, почетный