Мисс Дэнфорт вознаградила это льстивое замечание еще одной ослепительной улыбкой. Ничуть не смутившись. Но до сих пор не посмотрела Йену в глаза.

Он снова нахмурился, спохватился и постарался принять равнодушный вид.

– Вы намерены посетить суссекское состязание в стрельбе, мисс Дэнфорт? – возжелал узнать Саймон. – И вы, миледи, – торопливо добавил он, запоздало включая в беседу и Женевьеву. Он был знаком с ней всю жизнь, и к тому, чтобы называть ее «миледи», еще требовалось привыкнуть.

Женевьева искоса глянула на Йена.

– Состязание в стрельбе! Как это волнующе! Можно нам будет сходить? – Мисс Дэнофрт умоляюще стиснула руки и повернулась к Женевьеве, а затем снова к мужчинам. – И вы все будете стрелять? Вы все похожи на стрелков! Я совершенно уверена, что все вы управляетесь со своим оружием ловко и умело!

Глаза Йена опять расширились. Он перехватил метнувшийся взгляд Шеймаса Дуггана, неисправимого ловеласа. Тот наверняка услышал в сказанном точно то же, что и он сам.

– Конечно. Мне кажется, Йен в этом году будет одним из судей, – ответила Женевьева. – Ведь так, Йен?

Он коротко буркнул что-то, подтверждая, и вытер рукой вспотевший лоб, к которому прилипли волосы.

– Будет стрельба из лука и из ружья, – продолжала Женевьева. – А на прошлых состязаниях Адам выиграл приз за стрельбу из ружья.

Адам, викарий, скромно пожал плечами.

– Святые небеса! Викарий – стрелок! – Мисс Дэнфорт, казалось, вся прониклась благоговением. – Как это впечатляет. Чтобы правильно целиться из мушкета, требуются выдающееся мастерство и самообладание, правда? – Темные ресницы взметнулись вверх, сквозь них на Адама уставились голубые глаза.

– Полагаю, да, – услышал Йен голос своего обычно ужасно прагматичного и совершенно непритязательного кузена, причем произнес он это после некоторой заминки, явно заполненной ошеломленным восхищением.

Йен метнул в него яростный взгляд. Адам коротко, резко тряхнул головой и обернулся.

– Прошу у всех прощения, но мне необходимо дописать проповедь. Было очень приятно познакомиться, мисс Дэнфорт. Доброго дня, Женевьева.

Похоже, остальные кавалеры даже не заметили ухода викария.

– Вот я занял четвертое место в стрельбе из лука, – поторопился похвалиться лорд Генри. – А в этом году, клянусь, унесу домой первый приз.

Тэнзи повернулась к лорду Генри.

– О, если я кем и восхищаюсь больше, чем мужчиной, который умеет чинить вещи своими руками, так это мужчиной, который уверенно управляется с луком и стрелами. Так элегантно! Так натурально! Сразу вспоминаются греческие боги и все такое, правда, Женевьева?

Женевьева вздрогнула, когда к ней обратились. Похоже, происходящее привело ее в замешательство.

– Подобное не сразу приходит в голову, – дипломатично ответила она. – Но, полагаю, можно взглянуть на это и с такой точки зрения.

– Нет ничего более впечатляющего, чем мужчина, занимающийся ремонтом крыши дома священника, – заметил Йен, просто чтобы позабавиться.

Никто его не услышал.

Все энергично кивали, соглашаясь с мисс Дэнфорт, хотя в любых других обстоятельствах ни один наверняка не согласился бы на сравнение с греческим богом.

– Я обожаю стрелять, – вдруг заявил Саймон. – Ружья, стрелы, все что угодно!

Мисс Дэнфорт тут же обратила на него все свое внимание.

– О, я частенько думаю, что нет ничего более мужественного, чем стрельба по отличной цели. Такое полезное умение. – Она восхищенно вздохнула. – Полагаю, вы в этом очень хороши.

Если про мужчину можно сказать «расцветает», то Саймон – спокойный, уравновешенный Саймон – раздулся от гордости и расцвел.

Лица остальных помрачнели.

Внезапно все заговорили разом, перебивая друг друга, описывая свою удаль в обращении с оружием.

Ее голова поворачивалась туда и сюда, озаряя каждого по очереди блистательными лучами внимания.

Будь Йен чуть глупее, решил бы, что мисс Титания Дэнфорт управляет ими всеми так же умело, как дирижер оркестра.

И наконец их взгляды встретились, и глаза ее были такими же ясными и невинными, как обычно.

Да только… хотя нет, наверняка этот почудившийся ему лукавый блеск – всего лишь игра солнечного света.

– А какая цель у вас, мистер Эверси? – спросила она, как будто поощряя его к ответу.

Он невозмутимо посмотрел Тэнзи в глаза.

И ничего не ответил.

В мгновение ока ее загорелые щеки залила краска.

Она опустила пушистые ресницы и отвела взгляд.

Он вздохнул.

– Ну все, возвращайтесь к работе, джентльмены, – приказал Йен голосом, не допускавшим возражений. – Крыша и забор сами не починятся, и я знаю, что кое-кому из вас потребуются дополнительные очки, чтобы попасть на небеса… Шеймас. Доброго дня, дамы, увидимся вечером.

Всю обратную дорогу Тэнзи шла, погрузившись в глубокое раздумье. Женевьева пару раз попробовала завязать разговор, затем тоже замолчала.

Дома дамы едва успели ступить в холл, как застыли на месте.

– Пожалуйста, скажи, что никто не умер! – выпалила Женевьева, обращаясь к лакею.

Цветы были везде. Или так казалось. Набитые ими до отказа вазы стояли повсюду.

– Рад сообщить, что все живы, ваша светлость, насколько мне известно. Два из этих букетов предназначаются для мисс Оливии, а остальные… три, – тут лакей улыбнулся, – для мисс Дэнфорт. Каминные полки в этом доме не рассчитаны на двух столь популярных леди, но вы его так оживляете! Мы пока не нашли места для всех цветов, и я подумал, что мисс Дэнфорт захочет посмотреть на свои и сама решит, куда их поставить.

Тэнзи с благоговением обошла вазы.

Трое поклонников! После одного-единственного бала! Сердце зашлось сильнее. Смеет ли она надеяться, что один из них от…

Глупая надежда.

Она просмотрела карточки. От двух юных лордов и еще одного кавалера, которого она, к своему легкому смущению, толком не вспомнила. Мальчишки. Все они мальчишки.

Томик «Ричард III» словно засветился у нее в руке. Как уголек.

– Стол накрыт для ленча, если вы, леди, пожелаете пройти, – сказал лакей.

А когда они оказались за столом, Тэнзи обнаружила рядом со своей тарелкой небольшой, завернутый в бумагу и перевязанный шнуром сверток. Она с восторгом взяла его и взвесила на руке.

– Что это может быть?

С трепетом развязала шнурок. Все остальные внимательно наблюдали.

Тэнзи весело рассмеялась и показала собравшимся подарок.

«Учитель танцев» Джона Плейфорда.

Она вслух прочитала приложенную записку: «Прошу вас, не сочтите это критикой вашего умения танцевать. Просто у меня имеется большая библиотека, и я вполне могу обойтись без этой книги».