крылья, две стеклянно-прозрачных волны. «Быстрее!» — рычит отец. И корабль прибавляет ходу. У Серегера, цепляющегося за мачту, из ушей идёт кровь, что-то кричит поддерживающий его Дед, и глаза у него бешеные. Эд, оскалившись, налегает на рулевое весло…

…они бегут по длинному бирковскому причалу… «Бате под руку не лезь! И от меня не отходи!» — говорит Игорёха. На берег из деревни высыпа́ет огромная толпа. Бояться нельзя! «Бояться нельзя! — вторит его мыслям Игорь, — Злись! Иначе тебя размажут!»…

…отец бьёт огромного мужика, который сказал плохое про маму, и его мозги забрызгивают всю толпу, а второму, который тоже смеялся и кричал какую-то гадость, Игорь втыкает нож в глаз, броском через всю площадь…

…Андринг отрубает голову викингу, который глумился, что в Хедебю любят маленьких девочек; голова летит, вытаращив глаза, так медленно, а вокруг разлетаются красные шарики, ударяются о предметы, становятся кляксами…

…со всех сторон кричат, хрипят, звенит оружие… На брата наседает рослый парень с мечом. И в то же время огромный ощерившийся мужик подскакивает со спины и замахивается на Игоря топором. Не дожидаясь, пока он завершит движение, Ванька делает выпад, как отец учил, в четверть фазы, и втыкает меч в правое подреберье. Клинок входит легко, словно в арбуз. Мужик роняет топор и медленно оседает назад. Во рту кисло и тошнит. Хорошо, что сегодня поесть не успели…

…отец спрашивает валяющегося мужика про Хедебю. Тот плюёт отцу на сапоги. Тогда отец наступает бирковцу на кисть и пинает в локоть. Рука выгибается в обратную сторону. Человек кричит и начинает отвечать на вопросы…

…папа идёт сквозь Бирку, как та огромная боевая машина со Старой Земли, ломая дом ярла, сарай с кораблями. Танк, вот как это называется! Андринг и Толитиль кидают огненные сгустки в драккары…

…огненные шары летят в Гавань Линдхольма. За спиной остаются чёрные столбы дыма…

…пристань в Хедебю разрушена, и корабль останавливается вдали от берега. Отец швыряет свой боевой топор на берег, и песчаный пляж отзывается гулким звуком, а потом он прыгает сам, заставляя рыбку высоко подпрыгивать на волнах…

…Рыбацкие лодки тычутся в борт «Лимнибин» и мальчик в серой худой рубахе, глядя на него огромными прозрачными глазами, шепчет: «Пожалуйста, господин, садитесь в лодку, я довезу вас до берега»…

Эти воспоминания нельзя убрать. Нельзя стереть. Мой сын становится воином.

Выходить на свой первый бой в двенадцать лет — кажется, для воронят Белого Ворона это стало уже традицией…

НЕМНОГО НАЗАД

СУРОВЫЕ БУДНИ НАЧАЛЬНИКА ПОЧТИ ЧТО АРТЕКА

Новая Земля, Серебряная Гавань, 07.02 (июня).0031

На четвёртый день после возвращения из Хедебю вопросов, связанных с детьми, стало так много, что я начала зашиваться. А если вдруг начинаешь зашиваться — спроси себя: что не так?

Вот! Опять я забыла главное правило начальника: найди нужного человека, который будет делать нужную работу на пятёрку (может — даже лучше тебя). И дай ему полномочия. А ведь есть у меня такой человек. Даже несколько. Я захлопнула журнал со списком детей.

— Ванюша!

— Да, мам?

— Вызови мне из Серого Камня Истаннэ и Уйгýну. К обеду пусть подойдут, за полчаса. И Кадарчана с Долегоном тоже.

— Хорошо!

Ванюшка стал совершенно незаменим. Понятное дело, что он не будет вечно как пришитый сидеть в Серебряной Гавани, но столько разнонаправленных действий надо было совершить в короткий промежуток времени! Да и смысл отказываться от дара? Тем более, что от постоянной тренировки он только рос.

Итак, незадолго до обеда состоялся наш первый мини-педсовет в Серебряной Гавани. Все четверо вызванных были далеко не дураки и сразу догадались, зачем я их пригласила. Все четверо стояли у истоков нашей школы (в самом широком смысле этого слова) и были совершенно разными, но каждый по-своему гениальными учителями. Эвенк, якутка и пара эльфов с русско-интернациональными корнями.

Чего мы хотим добиться — в принципе, было понятно. Но вот разношёрстный состав учеников…

— Ребята, смотрите: дети совершенно разные. Просто совсем. Наши придут — будут смотреться прям академиками. Поморских тоже не надо недооценивать.

— Ломоносов-то из поморов же был, однако? — уточнил Кадарчан.

— Ага. Честно — не знаю, чему они там дома учились. Думаю, у них неплохие общехозяйственные умения, высокий уровень в том, что касается рыбного промысла и мореходства (а скорее, очень высокий), по военной части — максимум на троечку, читать и писать обучены, в остальном — всё очень индивидуально.

— Это понятно, а вот что с бывшими рабами? — очень серьёзно спросила Истаннэ (или Танэ, как мы её чаще называли).

— Вот это ребята — просто дикий лес. Половина — чисто Маугли. Ладно хоть знают, каким концом ложку в рот толкать.

Танэ недоверчиво посмотрела на меня:

— Что, прямо вот так вот печально?

— Ну, смотрите. Подавляющее большинство этих детей родились и выросли в рабстве, в условиях скандинавской деревни. Наслышаны уже? — все скривились и покивали, — У некоторых там же выросли родители. Рогалики эти о себе-то не слишком заморачиваются, знают как мечом махать да за свои драккары. Рагнейд вон, дочка ярла — читает едва ли не по складам, имя своё умеет писать — достижение! Что уж говорить о рабах, точнее трэллах… В понимании викинга трэлл — не личность. Он как бы не вполне существует как человек. Что-то типа скотины, только говорящей. Подходит для простых работ. Ну, там — для сексуальных развлечений. Чего их учить… Люди говорят, что Хродвальд — ещё очень добрый правитель: трэллы ели каждый день, даже не два, а три раза. По воскресеньям давали рыбу. И разрешали в лесу собирать что найдёшь — ягоды там, черемшу. Травки для чаёв. Никого ради развлечения не забивали насмерть. Больше вам скажу, в Хедебю позволялась невиданная для трэллов вольность — семейные пары.

— Не понял? — нахмурился Долегон.

Я вздохнула. Не первый раз уже объясняю людям ситуацию.

— Мужчину и женщину, которые делят ложе и, возможно, имеют общих детей, великодушно признавали мужем и женой, не разлучали. Детей из «семьи» лет до двенадцати отдельно не продавали. Вот такая замечательная реальность. Боюсь, что придётся и взрослый класс делать, типа вечерней школы, что ли. Взрослые тоже или безграмотные или с глубокой интеллектуальной подавленностью. Честно — дальше детей руки не дошли… Ладно, пойдёмте, посмо́трите на своих учеников.

12. КОНТИНГЕНТ У НАС СЛОЖНЫЙ

УДАРНЫЙ МАГИЧЕСКИЙ ПЕДСОСТАВ

НАЧИНАЕТ УСИЛЕННО ДУМАТЬ

Из столовой мои педагоги вернулись смурные, аки тучи. Первое впечатление довольно тяжёлое, согласна. Как бороться с последствиями рабского детства мы собирались учиться на ходу. До вечера мы заседали с перерывами на кормёжку взрослых и младенцев, исчертили кучу бумаг, малость перетрясли списки отрядов, сразу вписав в них всех ещё не приехавших наших серокаменских и поморских детей. Танэ предложила пронумеровать отряды просто: по возрастам. Старая, рабочая схема, везде, где дети чётко по годам поделены, так делаем. До года — первый. От года до двух лет — второй. И так далее. Если в каком-то отряде получался слишком большой состав, делили его на более мелкие с буквами: третий а, третий бэ. Ну гениально ведь! Зато сразу понятно, какого возраста в отряде дети. В итоге мы дошли до числа шестнадцать. Все более старшие в предыдущих сообществах были причислены к взрослым, и я решила не понижать их в статусе. Действительно, сделаем потом что-то типа вечерней школы.

ПОМОЩЬ ИДЁТ!

Новая Земля, Серебряная Гавань, 08.02 (июня).0031

На следующее же утро Долегон занялся переброской в Серебряную Гавань помощников. С утра и до обеда порталами прибыли все мающиеся летом от безделья учителя-наставники, так что сразу попёрла движуха, а ошалелых детей начали рвать друг у друга активисты образования.

Вторым важным пунктом было то, что мы форсировали переезд в Серебряную Гавань детей старше семи лет из всех семей, которые собирались перебазироваться сюда для жительства — пока хотя бы в качестве летнего лагеря.

И самое ценное: восемнадцать рейнджеров из сводного старшего отряда — все, кто не разъехался из серого Камня на каникулы — прибыли на усиление к преподавателям (в том числе наша Полина и Долегоновская Пилианор, причисленная к старшим за особые достижения))). Больше всех, по-моему, радовались соскучившиеся по друзьям Ванька и Игорёха.

Рагнейд, быстро перекрещённая поморками в Рагнеду, оказалась в состоянии некоторого когнитивного