– А точнее?

– Не в нашу пользу.

– Откуда такая уверенность?

– Понимаете, Алексей, эту записку прислали по почте. Дескать, для того, чтобы помочь следствию и объявиться потом в качестве свидетеля. Если это подделка – то вообще непонятно, зачем человеку делать столько бессмысленных телодвижений. Если он, конечно, не псих.

– Мне версия с психом нравится больше.

Лариса задумчиво покачала головой:

– У меня на этот счет есть большие сомнения. Попробуйте все-таки вспомнить, когда вы это могли написать и при каких обстоятельствах.

«Когда я читаю «Бхагавад-Гиту», я спрашиваю себя, как же Бог создал Вселенную? И все остальные вопросы кажутся излишними», – Лика, дочитав страницу, отложила книгу и закрыла устало глаза. Неделя выдалась бурная, клиенты все как на подбор – психи. То ли звезды так расположились, то ли просто не судьба спокойно после Лондона в работу втянуться.

Она вздохнула и посмотрела на часы.

– И куда это Кира запропастилась? – вглядываясь в конец аллеи, тоскливо протянула она. Две женщины преклонного возраста брели с мелкими, похожими на крыс, собачками на поводках и увлеченно о чем-то болтали.

Лика, прикрыв лицо книжкой, зевнула и откинулась на спинку садовой скамейки. Хорошо бы сейчас немного вздремнуть, но жесткая скамья да праздные гуляки не позволяли об этом даже мечтать.

– Здрасте, – вдруг раздалось прямо над ее головой.

– Рома?! Черт, ты меня испугал.

– Не черт испугал, а студент четвертого курса факультета журналистики Роман Максимович Королев.

Он со всего маху плюхнулся рядом с Ликой на скамью и, положив на колено ногу в роликовом коньке, задрал штанину.

– Разбил коленку, – потирая ушибленное место, сообщил он. – Ходят тут всякие с детьми и собаками, покататься нормально не дают.

– Где ж им еще ходить? А ты б под ноги смотрел, вот и не споткнулся бы.

– Так я и смотрел. А потом мелкой рыжей шавке стукнуло что-то в голову, и она как бросится мне наперерез! Чтоб ей никогда ни с кем не сконнектиться. Еще и брючину порвала, тварь, – он рассмотрел прокомпостированные в ткани дырки и вздохнул, – а я пытался не наехать на нее. Так резко вправо свернул, что налетел на бордюр и свалился в кювет. Вот и делай собакам добро.

– На газон, – уточнила Лика.

– В кювет. От газона не может быть разбитой коленки, максимум – поцарапанное о розы лицо. Проверено. Так что тот кювет только прикидывался газоном.

– Думаешь, если бы придавил псину, то коленка цела бы осталась? От судьбы не уйдешь.

– Давить ее уже поздно, раньше надо было. Вон она, новую жертву ищет.

Он кивнул в направлении аллеи, ведущей к выходу, но Лика вместо собаки сразу увидела Киру. То есть собака там тоже где-то присутствовала, но Лике не было до нее никакого дела.

Кира шла в молочно-серых легких брюках и белой облегающей блузе, сосредоточенная и серьезная.

– Ну ладно, летчик, мне пора. Вон подруга моя уже идет. У меня с ней здесь назначена встреча.

– Вот эта? Красивая.

Лика помахала рукой, чтобы обратить на себя внимание Киры, и удивленно посмотрела на Романа:

– Ты еще здесь?!

– Уже уехал. Мы снова увидимся?

Он прищурил зеленые глаза и смешно сморщил веснушчатый нос, улыбаясь.

– Конечно. Увиделись же сегодня. Так что еще когда-нибудь – обязательно.

– А телефончик можно попросить?

– Может, тебя еще на прощание и поцеловать? – ехидно огрызнулась Лика. – Я же сказала, мне сейчас некогда. Важное дело у меня.

– Никакого дела у вас нет.

– Откуда ты знаешь?

– Я ясновидящий. Кстати, вы мне так и не сказали, как вас зовут.

– Зачем?

– Буду вас поминать в своих утренних молитвах.

Лика наморщила лоб, соображая.

– Чё-то не могу понять, ты мне нечто неприличное сказал или серьезно молиться собрался?

– Молитва – это обращение верующего к богу, – снисходительно пояснил Роман.

– Ах, ты в прямом смысле. Ну, тогда ладно. А то тетенька испугалась, что ты ей про совсем другое говоришь.

– Так скажите, как вас зовут?

– Вот пристал. Анжелика меня зовут. Для друзей – Лика. Все, иди, свободен.

Она протянула ему руку на прощание, а он вдруг старомодно и галантно ее поцеловал. Вот так прям наклонился, как положено по этикету, и приложился губами к тыльной стороне ладони.

– Ого! – оценила пассаж Лика. – Откуда такие учтивые манеры?

– Мой прадед – белый офицер.

– И что, он еще жив?!

– Похоронили двенадцать лет назад. Но я все помню.

– Прости. Ты, наверное, очень любил его.

Лицо парня просветлело, как будто он подумал о солнышке.

– Он был необыкновенным, мой дед. Я рад, что успел познакомиться с ним и целых восемь лет прожить рядом.

– Ладно, Рома. Мне и правда пора.

* * *

– Это кто? – спросила Кира, подходя к Лике и указывая глазами на удаляющегося Романа.

– Да ерунда, случайный знакомый. Когда-то повстречались в метро.

– Где?! – фыркнула Кира. – С каких это пор ты знакомишься в транспорте? Сколько лет тебя знаю, но об этом слышу в первый раз.

Неожиданно для себя Лика рассвирепела:

– А почему бы и нет! Я что, не человек, что ли?

– Ух ты, – опешила Кира. – Ты чего кипятишься-то?

– Да ну тебя, – Лика отвернулась и посмотрела на небо, где над верхушками деревьев медленно плыло облако, похожее на лошадь. – И потом, я тебе недавно рассказывала о Ромке. Ты не помнишь, что ли?

Кира пожала плечами и отрицательно покачала головой.

– Не помню.

– Между прочим, он довольно умный парень, мы с ним на почве «Бхагавад-Гиты» познакомились. Жаль только, он слишком для меня молодой, в подружки не годится.

– На какой почве вы с ним сошлись? – съехидничала Кира. – Ладно, ладно. Не злись, я вспомнила. Я внимания не обратила в прошлый раз, что ты именно в метро с ним встретилась.

– Слушать нужно внимательно, а не делать вид, – огрызнулась Лика. – Пойдем лучше, посидим в тишине. С утра ничего не ела, живот подвело, как у борзой.

– А парнишка-то явно в тебя влюблен, – взяв Лику под руку, заговорщицки произнесла Кира.

– Не болтай ерунды, дорогая. У него просто спортивный интерес.