Вызов центрального:

«Пятый!» – «Есть пятый!» – «Начштаба есть?»– «Есть!»– «Начальнику штаба просьба прибыть в центральный пост!»

Начштаба входит в центральный.

«Смирно!» – «Вольно! Что?»

В центральном командир:

– В рубку акустиков.

Командир и начштаба в рубке акустиков.

– Они нас нагоняют, товарищ капитан первого ранга! (Акустик.)

– Скорость?

– У них двадцать шесть узлов.

– Они нас догонят у самых террвод. Надо уходить. Командир, донесение об обстановке в штаб!

«По местам стоять к всплытию на сеанс связи и определение места!»

Штаб Северного флота. Доклад начальнику штаба:

– К-216 опять уходит от преследования!

– Где они их нагонят?

– Вот здесь! (По карте.)

– У наших вод.

– Авиацию?

– А потом получить от МИДа за нарушение воздушного пространства над мирными американскими судами? Кто у нас в этом районе?

– Только ОВРа. Морской тральщик «Моторист».

– Дайте ему команду.

Морской тральщик «Моторист». Командир на мостике. К нему подходит офицер:

– Товарищ командир, только что из штаба получили. Нам приказано отогнать американцев всеми имеющимися средствами.

– Так и сделаем. Боевая тревога! Сергей Михайлович!

– Я!

– Готовьте ваши пушки!

– Пушки?

– В чем дело, Сергей Михайлович? Сказано: «всеми имеемыми средствами»! У вас в строю, надеюсь, то, что издали напоминает артустановки?

– Так точно! Ремонт, конечно.

– Но что-то у нас стреляет, я спрашиваю?

– Все, товарищ командир!

– Вот и готовьтесь к войне. И нечего тут трястись! Поздно! В детстве надо было сказать маме, что хотите быть художником-визажистом!

Командир снял свой головной убор и, глядя в небо, истово перекрестился. Офицеры смотрели на него со страхом.

– Чего стоим? – обратился он к офицерам, возвращая головной убор на место. – Механикам передать: если у них что-то сейчас встанет, расстреляю на юте! За дело!

– Есть!

– Вот и хорошо! Давно жду от вас этого слова! Вперед! К славе!

«Моторист» на всех порах летит навстречу американцам. Очень быстро он оказывается рядом. Тут же вывешивает флаги: «Произвожу стрельбы» – и начинает опасно маневрировать. Пересекает курс, сближается на расстояние плевка. Наконец он открывает огонь. Предупредительный. С недолетом. На палубе у него явно готовят реактивную бомбометную установку.

Американцы застопорили ход, остановились, легли в дрейф.

«Моторист» нарезает вокруг них круги. Того и гляди не впишется.

На мостике у «Харлан Каунти»:

– Что он делает?

– Он нас останавливает!

– Мы готовы воевать?

– Нет.

– Тогда миримся.

«Моторист» и «Харлан Каунти» идут борт о борт. С американца свесился командир и на чистом русском языке:

– Хелло, командир! Не будем ссориться!

– Не будем!

– Судя по твоему возрасту, ты ровесник своего тральщика?

– Почти!

– И уже капитан-лейтенант!

– Уже!

– Карьерист! А кто там рядом с тобой суетится?

– Мой зам!

– А что он у вас делает?

– То же, что и ваш капеллан!

– Что вы говорите? Предлагаю замену! Твоего бездельника на моего!

– Нет. Мой дорог мне как память.

– Слушай, командир, хочу подарить тебе что-то на эту самую память. Сейчас сделаем.

С «Харлан Каунти» через какое-то время свешивается стрела с грузовой сеткой. В сетке коробка.

Коробка опускается на палубу «Моториста». В коробке обнаруживаются: соки, мороженое, печенье, сухарики, салями, виски. Съестного на неделю примерно.

Надо что-то подарить в ответ.

– Зам! – говорит командир «Моториста».

– Я, товарищ командир!

– У нас в кают-компании пылится полное собрание сочинений Владимира Ильича Ленина.

В ответ в коробку бережно уложили полное собрание сочинений.

– Спасибо, командир! – прокричал командир американца. – Верю, что самое дорогое отдал!

С тем и разошлись.

Позже в штабе флота драли командира «Моториста»:

– Как вы могли? Стрельба? По американцу? О чем вы думали? Под международный конфликт нас подводите? Так, что ли? Что молчите? Навсегда! Слышите? Навсегда вы останетесь капитан-лейтенантом!

Тот выслушал все совершенно равнодушно.

Лодку все-таки нагнал шторм. Качает даже на глубине 50 метров. У всего центрального лица серые, то и дело кто-то выходит. Отблевавшись, возвращается на свое место.

Робертсон не укачивается.

– Робертсон! – говорит Сова. – Не укачиваешься?

– Нет.

– Повезло. А я укачиваюсь. В отсеке – в лежку. А вот наверху, вахтенным офицером на мостике в надводном положении, почему-то не укачивает. А тут, в бидоне, не могу – только что проблевался. Кашкин вон тоже не укачивается. Кашкин! Ну-ка иди сюда.

Кашкин подходит.

– Значит, так! – говорит Сова – Пока всем, кроме вас двоих, плохо, займитесь-ка вы, голуби, устройством отсека. Робертсон! Пока специальность на второй план. Пока ты изучаешь устройство отсека, общекорабельные системы, средства защиты, спасения и прочее. Вперед! А я полежу. Периодически буду выползать и смотреть, что вы делаете. Лодка идет в базу, задачи контрольного выхода нам зачтут и ладно. Часа четыре у вас есть, потом будет всплытие в надводное и родные берега. Не будем терять время. Кашкин! Вознюшенко попроси, чтоб он дал Артемова на полчаса – тот Робертсону расскажет, что успеет. Понял?

– Ясно!

– Давай!

Кашкин и Робертсон у клапанов ЛОХ. Кашкин:

– Система ЛОХ – лодочная объемная химическая. Ты уже видел станции – они в отсеках живучести, а у нас клапана. Каждый клапан помечен. Пометка светится в темноте. Поворот клапана – и пошел фреон в тот отсек, где пожар. Понятно?

– Понятно. Я это все уже знаю.

– Все равно. Сто, тысячу раз должен знать, где у тебя какой клапан. Потому что когда человека трясет, когда он горит заживо, ему очень трудно найти нужный клапан. Можно подать ЛОХ на себя или в соседний отсек. Все по команде центрального поста. Можно дать ЛОХ на себя без команды. Это в случае объемного возгорания и тогда, когда ты успеешь дать. Предварительно все в отсеке должны быть включены в дыхательные аппараты. Фреон – отрава. Травит насмерть. Кроме того, применять ЛОХ не любят. После него все электрощиты в отсеке можно выбрасывать сразу. И не только щиты – все микросхемы выходят из строя. То есть сразу лодка становится в ремонт. Если, конечно, до ремонта она доползет. Понятно?