– Выясни, появлялись ли там Диас со своими дружками, и когда это было, – напутствовал маркиз слугу.

Но не успел посыльный вернуться, как сеньору сообщили о трёх трупах, случайно найденных неподалёку от дороги, ведущей в монастырь. Адмирал насторожился, и вскоре подтвердилось, что эти несчастные и были его пропавшими слугами, а вернувшийся гонец доложил, что Диас с приятелями наведывался в обитель и забрал мальчика.

Сопоставив все факты, дель Альканис догадался о причастности к делу сбежавшего пирата и буквально рассвирепел. Собираясь выказать своё недовольство графине де Дюран, сеньор решительно направился в её комнату, но в последний момент озадачено остановился у дверей. «А как я объясню, зачем послал людей в монастырь? – вдруг подумал адмирал. – Любые доводы могут показаться графине подозрительными, а вдруг она поймёт, что я хотел избавиться от мальчишки?» Поразмыслив, дель Альканис предположил, что, скорее всего, матери ничего и неизвестно о судьбе сына. Но осознавая, что если Эстель узнает о том, что мальчишка для него уже не досягаем, адмирал забеспокоился: чем тогда он будет шантажировать пленницу? Сеньор задумался, постарался успокоиться и, уже хладнокровно всё взвесив, решил сменить тактику. Отворив дверь, маркиз невозмутимо зашёл в комнату и осторожно проговорил:

– Сеньора, мне пришло письмо от настоятеля монастыря. Он пишет, что какой-то человек пытался выкрасть ребёнка, – внимательно наблюдая за реакцией женщины, сообщил дон Хосе. Не ожидая подобного разговора, Эстель побледнела:

– И что с моим сыном? – стараясь не выдавать излишнего волнения, спросила она.

Смятение матери не осталось незамеченным адмиралом, и он сделал вывод: «Похоже, ей действительно неизвестно, где сейчас её Воронёнок. Если бы она знала, что мальчишки уже нет в монастыре, то так не волновалась», – сообразил дон Хосе и перешёл в наступление.

– С мальчиком всё в порядке. Отец Николас сообщил, что похитителя постигла неудача, – не моргнув глазом соврал сеньор. – Более того, человек, которого вы послали выкрасть вашего сына, мёртв, – добавил он и, заметив, как обречённо потускнели глаза Эстель, окончательно убедился: его подозрения насчёт француза были обоснованы: пират удрал с помощью графини, и ребенок, скорее всего, у него. – Я надеюсь, вы больше не станете предпринимать попытки найти мальчика и похитить его? Это может плохо кончиться и для людей, которых вы пошлёте за ним, и для вашего сына. Но теперь я был вынужден отправить мальчишку подальше от Пуэрто-Бельо, – холодно проговорил сеньор, наблюдая, как всё беспомощней склоняется голова бедной матери. – Лучше вам смириться и готовиться к свадьбе, – высокомерно закончил адмирал.

– Имейте терпение, сеньор Альканис… Траур по мужу носят не меньше года, – как за последнюю соломинку ухватилась за установленные правила Эстель.

– Не надейтесь! – усмехнулся адмирал. – Я уже объявил о помолвке.

– Вы не сочли нужным получить моё согласие? – возмутилась женщина.

– Не в вашем положении диктовать условия, – скривил губы маркиз. – Достаточно я терпел ваши отговорки и ждал от вас благоразумия. Свадьба состоится через месяц, в местной церкви! А после венчания я планирую отправиться в Панаму. Меня там ждут дела, – уточнил сеньор и добавил: – Разумеется, вы едете вместе со мной. Кроме того, мой поверенный во Франции незамедлительно начнёт дело о вступление вас в наследство графа де Дюрана. Письмо уже в пути. Я отправил его с моим племянником и думаю, к тому моменту, как вы станете моей женой, Диего доберётся до Испании.

– Да, о состоянии моего мужа вы не забыли, – презрительно усмехнулась графиня и в отчаянье воскликнула: – А мой сын?! А дочь?!

– Насчёт сына, мы, кажется, с вами всё обсудили, и я не намерен повторяться! – отрезал дон Хосе. – А дочь? Насколько я понимаю, девочка осталась с вашим отцом? Хорошее утешение в старости для барона дель Маркоса, – язвительно хмыкнул сеньор.

– Вы чудовище, – прошипела Эстель. – Как можно разлучать мать с её детьми?

– Ничего, у вас будут другие… Когда дети умирают от болезней, матери, оплакав их, рожают новых. А ваши отпрыски живы-здоровы, поэтому не понимаю подобных переживаний, сеньора. Они излишни, – бесстрастно ответил дель Альканис. – От вас я жду наследника. Предыдущие жёны не порадовали меня. Надеюсь, вы окажетесь более достойной супругой и произведёте на свет сильного мальчика. Не хуже, чем пирату, – высокомерно взглянув на графиню, проговорил адмирал и вышел из комнаты.

Оставшись одна, Эстель мучилась виной: она не смогла освободить сына из лап адмирала и оказалась виновницей смерти барона де Дюпре, а от мысли, что вскоре ей предстоит выйти замуж за ненавистного ей мужчину и покинуть Пуэрто-Бельо, сердце несчастной просто неистово завыло. Сможет ли она когда-нибудь увидеть сына или хотя бы узнать о его судьбе? «Где? В каком монастыре заточён мой мальчик? – безысходно терзалась мать. Хотя дочери ничего не угрожало, Эстель понимала: маркиз не позволит ей увидеться с девочкой, и от отчаянья бедняжка взялась изводить себя упрёками: – Зачем я только отправилась в это проклятое путешествие? Мои дети были бы со мной, а, может, и Тэо тогда не угодил бы в ловушку?» – казнила себя графиня и, ощущая себя жалкой и беспомощной, она разрыдалась.

Покинув пленницу, дель Альканис воспрял духом. Тут же отправившись к командиру гарнизона, он потребовал направить в гавань солдат. Могущественный сеньор приказал проверять все без исключения корабли и незамедлительно арестовывать всех мужчин, желающих отплыть с материка в сопровождении мальчишек около шести лет. Капитан гарнизона возмутился:

– Виданое ли дело арестовывать всех господ с детьми? Так недалеко и до скандала!

Тогда адмирал уточнил:

– Мужчина, который меня интересует, говорит с иностранным акцентом, а ребёнок и вовсе не понимает испанский, и, задав пару вопросов, вы легко сможете это распознать.

Подчинившись приказу, офицер незамедлительно отправил людей патрулировать порт.

Прогуливаясь по пристани, де Дюпре рассеяно наблюдал, как идёт загрузка судна, на котором он в скором времени планировал отчалить. Малыш Тэо, играя с местной детворой, резвился неподалёку, и никто в чернявом сорванце не мог заподозрить француза. Но с каждым днём барон ощущал всё большее напряжение. Он понимал: вскоре адмирал может обнаружить пропажу сына капитана Корбо, и тогда покинуть город будет сложнее. Тут внимание осторожного корсара привлекли шагающие вдоль причала солдаты. Гвардейцы подходили к каждому кораблю, вызывали капитанов или их помощников, и офицер обстоятельно о чём-то расспрашивал моряков. Жермон насторожился: не его ли с Тэо ищут? И словно в подтверждение подозрений де Дюпре, гвардейцы, заметив человека с мальчиком, направились к нему.

– Теодор, беги-ка домой, – проговорил он. Ребёнок поморщился, ему совсем не хотелось заканчивать игру. – Это приказ, – строго взглянув парню в глаза, тихо добавил Жермон. Сообразив, что барон чем-то встревожен, Тэо послушался и отправился в таверну, где они проживали все эти дни.

Проводив мальчика глазами, де Дюпре, словно прогуливаясь, направился в сторону солдат, надеясь подслушать, о чём они расспрашивают человека с ребёнком, но когда он подошёл, господина уже отпустили, а гвардейцы поспешили к ближайшему кораблю.