Проводив троицу взглядом, барон мысленно выругался. Де Дюпре, конечно, узнал слуг сеньора Альканиса, ранее сопровождавших сына капитана. «Похоже, мать не зря беспокоилась за мальчишку и была абсолютно права, подозревая адмирала в коварстве» – с досадой подумал бывший корсар, но ему ничего не оставалось, как только наблюдать за молодчиками. Путники подъехали к воротам крепости и постучали. Дверь вскоре отворилась, и всадников впустили внутрь. Оставшись снаружи, Жермон решил дождаться, когда они выйдут назад, и тогда действовать по обстоятельствам.

Оказавшись во дворе монастыря, конная троица осмотрелась.

– Таскаемся с этим мальчишкой туда-сюда, – заворчал плотный увалень со взъерошенной шевелюрой.

– Попридержи язык, Наваро! – зыркнул на него заросший чёрной густой щетиной человек. – Не нам решать за сеньора Альканиса, что делать.

– Конечно, Диас, – усмехнулся третий, самый молодой из приятелей. – Наш господин весь этот спектакль устроил ради его матери. Сеньора по-другому не согласилась бы выйти замуж за маркиза, – сообщил сведущий слуга.

– С чего ты взял, Лоренсо? – удивился Наваро.

– Слышал, – ухмыльнулся парень. – Она жена пирата, которого убил адмирал. Говорят, вдова очень богата. И получается, своим состоянием дон Хосе увлечь сеньору не может, впрочем, как молодостью и красотой, – хихикнул Лоренсо и уточнил: – Наш господин, наверное, вдвое старше прекрасной графини.

– Да, надо признать, ради такой красотки можно расстараться, – подмигнул товарищам Диас, и парни понимающе оскалились.

Молодчики продолжали топтаться во дворе, но тут служитель, впустивший путников в монастырь, увидел проходящего мимо пожилого монаха:

– Отец Николас, к вам люди! – обратился к почтенному человеку послушник. – Они хотят забрать сироту, которого привезли на днях.

Взглянув на гостей, старец направился к ним навстречу:

– Мальчик не успел привыкнуть к месту, а вы хотите его увезти? – заворчал настоятель. – Для чего тогда было вообще привозить его к нам? Зачем мучить ребёнка? Бедный сирота и так страшно переживает разлуку с матерью, – насупился монах.

– Вот матушка и уговорила адмирала вернуть ей сына, – нашёлся, что ответить Диас.

– Это хорошо… – встрепенулся старик. – Пойдёмте, я провожу вас, – проговорил он и последовал к серому строению. – Я рад, что сеньор Альканис решил не разлучать ребёнка с матерью. Малыш сильно по ней скучает и почти ни с кем не разговаривает. Отвечает лишь, когда к нему обращаются по-французски, – вздохнул настоятель. – Наверное, мальчик не понимает испанский, – предположил монах, и люди адмирала довольно переглянулись:

– Просто замечательно, что мальчишка молчит, значит, служители о нём практически ничего не знают, – шепнул Лоренсо.

– Неужели графиня не соизволила выучить сына испанскому? – удивился Наваро.

– Видно, пират запретил, – предположил Диас. – А я ещё удивлялся, чего это негодник всю дорогу словно не слышал мои вопросы? Помните, он разговаривал только с тем французом, который потом сбежал.

Молодчики, соглашаясь, фыркнули и следом за настоятелем зашли в здание.

На самом деле малыш Тэо отлично знал испанский, но страшная казнь его друзей-матросов и отца вызвала в душе мальчика жгучий протест, и он даже с матерью перестал разговаривать на испанском и упорно делал вид, что не понимает, когда к нему обращались на родном языке.

Вскоре гости переступили порог просторной трапезной. Юный виконт сидел за деревянным длинным столом в окружении других ребятишек и почти ничего не ел.

– Теодор, мальчик мой, подойди сюда, – ласково обратился настоятель к парнишке на французском. Малыш поднял глаза и, увидев людей, которые его сюда привезли, надулся и не тронулся с места. – Эти господа вернулись за тобой. Они хотят отвезти тебя обратно к маме, – улыбнувшись, пояснил старик.

Мальчишка с надеждой взглянул на настоятеля и воскликнул:

– Это правда? Они отвезут меня к маме? – недоверчиво взглянул он на слуг дель Альканиса.

– Собирайся скорее, малец, мамочка ждёт тебя, – ответил Наваро. Слуга немного знал французский, его бабка была уроженкой Гаскони.

– Может, останетесь до утра? – предложил настоятель. – Скоро стемнеет, и путь не близкий. Мы готовы предоставить вам кров.

Молодчики неуверенно переглянулись, в их планы не входило задерживаться в обители, таких указаний господин не давал. Но неожиданно на помощь вассалам пришёл сам Тэо.

– Я сейчас! – воскликнул мальчик и, радостно сорвавшись с места, бросился собираться.

– Пожалуй, мы не будем задерживаться. Видите, малышу не терпится встретиться с матерью, – оскалился Диас, и старик не стал настаивать.

Быстро запихав свой нехитрый скарб в дорожную сумку, Тэо выскочил во двор, где его уже ожидали слуги сеньора дель Альканиса. Тепло простившись с настоятелем и монахами, мальчик подошёл к всадникам. Диас посадил ребёнка перед собой, и компания тронулась в путь.

Из своего укрытия де Дюпре увидел, как монастырские ворота вновь отворились, и молодчики вместе с сыном капитана выехали на дорогу. «Да, с тремя справиться будет трудновато, – оценивая противника, подумал он и с досадой усмехнулся. – Тем более, когда из оружия у меня всего лишь нож для фруктов». Немного подумав, Жермон предположил, что путникам придётся заночевать в лесу, а там он придумает, как ему быть. Корсара беспокоило лишь одно: сможет ли он нагнать людей на лошадях, и де Дюпре с напряжением следил за приближением слуг адмирала.

Между тем, обнадёженный скорой встречей с матерью Тэо от души радовался. Глаза мальчишки восторженно сияли, и он трещал, не замолкая, изводя испанцев вопросами. А поскольку Воронёнок упрямо изъяснялся только на французском, то от природы молчаливому Наваро пришлось несладко. Увалень был вынужден говорить за всех и переводить болтовню неугомонного сорванца товарищам. Тэо поинтересовался кличками лошадей и сообщил, что у него во Франции тоже есть лошадь, затем рассказал о своей сестрёнке, а после взялся расспрашивать, как этот противный дядька Альканис согласился его вернуть. Наваро, пыхтя и морща лоб на ломаном французском, как мог, отвечал, пытаясь объяснить решение господина. Наблюдая за уставшим от разговора Наваро и безмозглым доверчивым ребёнком, приятели вынужденного переводчика только насмешливо переглядывались и едко ухмылялись.

Слуги адмирала не торопясь ехали шагом, и де Дюпре несколько успокоился. «Так я вполне смогу их нагнать» – обрадовался он, и когда компания скрылась из вида, выбравшись из кустов, направился следом. Сумерки сгущались, и дороги вскоре стало почти не видно, но, к своей радости, Жермон заметил неподалёку от дороги в лесу костер. Тихо подобравшись ближе, корсар из зарослей следил за путниками.

Приятели, собираясь перекусить, поджаривали дичь, а Тэо сидел неподалёку и задумчиво смотрел на огонь. Малыш, похоже, подустал, его клонило ко сну, и, немного помучавшись, он прилёг возле костра. Взглянув на умиротворённую картину совместного отдыха, де Дюпре даже подумал: «Может, графиня ошибалась, и мальчику вовсе не угрожает опасность? А слуги сеньора на самом деле везут Тэо домой к матери?» Но осторожный пират решил, всё же выполнить пожелание сеньоры и отвезти малыша на Тортугу. Он понимал: именно используя любовь матери к сыну, адмирал и заставляет вдову подчиняться себе. Затаившись в кустах, де Дюпре продолжал наблюдать за испанцами.