медленно стелющимся дымом, принялся устраиваться поудобнее. Ароматическая смесь, в отличие от наркотического гарлуна, не била по мозгам, не вызывала привыкания и не разрушала неподготовленное тело. Она даже магии в себе никакой не несла! И единственным её предназначением было ненавязчивое замещение любых посторонних запахов. Чтобы нос чуял только её и, привыкнув, не отвлекался ни на что другое.

Впрочем для Кайфата все эти действия были настолько привычны, что давно уже стали даже не элементами подготовки к тренировке, а её неотъемлемой частью. Тем, что помогало упорядочить мысли и плавно подвести к граням сат’тор, о которых он не задумывался ни когда изучал данную технику работы с сознанием у своего Учителя, ни когда использовал её самостоятельно.

И вот теперь вдруг такое неожиданное открытие!

К’ирсан ритмично, на счёт, задышал и погрузился в неглубокий транс. Однако вместо того, чтобы изучать состояние своего организма или манипулировать энергией, он перенёс внимание в глубины своего разума и принялся работать с ним напрямую. Не вмешиваясь в процесс мышления, но тщательно разгоняя тот ментальный туман, что мешал нащупать глубоко спрятанный источник силы Кайфат — его волю!

Чтобы понять что это такое и зачем нужно колдуну, К’ирсану понадобилось пятнадцать лет. Вроде бы долго, но если вспомнить, что чародеи Торна со всеми их Стихиями, Великими артефактами и некромантскими практиками, триединством Истинной магии и многими другими вещами напрочь игнорировали волю, то данное достижение уже вовсе не казалось каким-то постыдным.

Вообще с волей как-таковой Кайфат сталкивался почти постоянно. Преодоление человеческих физических пределов, способность подниматься на ноги даже после самых жутких эмоциональных падений, ментальные сражения с сильными противниками — всё это использовало ресурс воли. Однако воспринималось лишь как некое свойство характера, но не как инструмент воздействия на реальность сам по себе. К’ирсану понадобилось сразиться с лжебогами и стать свидетелем того, как «свойство характера» высшего существа разрушает магию, чтобы доселе неизвестный остальным чародеям путь внезапно приобрёл для него осмысленную форму.

Нет, будь К’ирсан как прежде здоров, то влияние воли мага на окружающую реальность наверняка так и осталось бы вне зоны его интересов. В конце концов есть нацеленное на практику искусство рептохов, есть головоломное наследие логов и загадочные астральные пути рептохорсов — простор для творчества огромный. Но раны сильно урезали возможности Кайфата в плане манипулировали высшей волшбой, Двойник из помощника как-то очень быстро переквалифицировался едва ли не в соперника, а классическая магия Стихий продемонстрировала своё бессилие перед колдовством Орриса. Ну а так как вариант поднять руки и сдаться император всерьёз не рассматривал, ему не оставалось ничего другого, кроме как пойти по новому пути к новой же цели — так натренировать свою волю, чтобы её мощь была сравнима с божественной и ни собственный Двойник, ни доселе неизвестные другие лжебоги больше не представляли для К’ирсана угрозы.

И начал он с простого, с обуздания своего собственного тела, тонкого и физического. То есть всего того, к чему легче всего получить доступ, с чем проще работать и что не требует в ходе манипуляций каких-то запредельных усилий. Реализуя принцип — от внутреннего к внешнему…

К’ирсан снова сменил ритм дыхания и, наконец, добравшись до тлеющих искр воли в своём разуме, принялся «раздувать» их до состояния небольшого костра. Вроде бы немного, но ведь раньше, до того как он начал тренировки, речь могла разве что о пламени свечи идти!

Так продолжалось достаточно долго, чтобы усталость навалилась даже на не имеющее материального воплощения тонкое тело. И только тогда, только находясь на пике активности своей воли, К’ирсан позволил себе применить её для запуска обратной трансформации своего внутреннего мира. От того, кем он был в глазах других, к тому, кем он являлся в реальности. От уставшего, страдающего от ран и одиночества калеки к себе прежнему, к тому, кто идёт наперекор Судьбе и бросает вызов богам.

— Ф-фух!! Как же хорошо-то!! — с облегчением простонал К’ирсан, прерывая тренировку и наслаждаясь теми ощущениями, что давало совершённое им преобразование.

По первости, когда он только-только обуздал свою внутреннюю природу, Кайфат находился в таком изменённом состоянии седмицами. Пока в какой-то миг вдруг не осознал, что надетая маска исподволь, шаг за шагом подменяет изначальную личность, и для возврата требуются экстренные меры. Теперь он «откатывал» внутренние настройки ежедневно, не доводя себя до крайности… И это было, поимей вас хфург, прекрасно!

Вообще если подумать, то изначально для превращения из Ярослава Клыкова в К’ирсана Кайфата ему потребовалось пройти через весьма длительный эмоциональный процесс. В него входило пусть временное, но всё же мысленное принятие рабства, побег, прохождение через эльфийскую магическую пытку — удивительно долгий и выматывающий процесс! Теперь же на всё про всё хватало одной лишь сжатой до предела силы воли.

— Ну не чудеса ли⁈ — медленно и с расстановкой произнёс К’ирсан, с удовлетворением вслушиваясь в то, как в его собственной речи появляются прежние «живые» интонации.

У него не имелось особых претензий к личности Ярослава — это был нормальный парень с достойными взглядами на мир. Но он не прошёл бы через то, через что прошёл Кайфат. Поэтому и о случившемся в том давнем преображении он тоже не горевал… Чего нельзя было сказать об уже сознательном перевоплощении в свою остепенившуюся и потерявшую задор «взрослую» версию. Таким К’ирсан быть уж точно не хотел, и потому всякий раз так наслаждался обратным превращением…

Как уже бывало не раз, одно потянуло за собой другое, и вот уже мелькнула постыдная мысль прекратить эксперимент. В конце концов максимум возможного из данной тренировки Кайфат уже выжал, в голове сложилось представление о дальнейшем пути, а мучительные смены личности больше не приносили нужного эффекта — так почему бы не отказаться от ныне бесполезной практики? Однако К’ирсан в который уже раз задушил постыдную слабость в зародыше. Потому как он не просто маг, открывший новую дорожку к власти, и не только ищущий исцеления калека, он ещё и император. И последний своим фокусом со сменой характера неожиданно вскрыл у себя в ближнем круге такую проблему, о которой раньше не мог и помыслить.

Кто-то из верных соратников, кто-то — а может быть вообще все⁈ — с кем будущий Владыка прошёл через огонь и воду, его предал. Кто-то хотел его смерти, работал над её приближением и готов был ради достижения этой цели ждать годами. И, наконец, этот самый кто-то при виде слабого, угнетённого императора в какой-то миг обязан потерять осторожность и начать делать ошибки.

«Во