Прошу прощения?

– Что ты имеешь в виду?

– Он сказал, что это доставило ему удовольствие. – Она особенно выделяет слово «удовольствие».

– Просто он глупо пошутил.

– Но в чем шутка? – не успокаивается Джинни.

Я вздыхаю:

– Нам правда обязательно это обсуждать?

– Мне интересно, – отвечает она, складывая руки на спинке стула и опираясь на них подбородком.

– Он хотел со мной поужинать, но я отказалась. И тогда он притворился, будто это доставило ему удовольствие.

– Такое смешное слово, – говорит Джинни, – удовольствие, удовольствие, удовольствие, вольствие, вольствие. – Ее взгляд опять устремляется в никуда, когда она задумывается. Стоило мне только понадеяться, что сестренка Риса отвлеклась на странности языка, как она тут же возвращается к прежней теме. – А почему ты не хочешь с ним поужинать?

Я сжимаю руки в кулаки, чтобы в голосе не прозвучало раздражение. Почему меня так волнует вопрос Джинни? Ответ прост: Сэм внезапно появился в моей жизни, и для него нет места. Но он проник мне в голову.

– Много причин, – произношу я, хотя нет никакого смысла отвечать Джинни так туманно.

– Тогда скажи уже!

– По-моему, у меня уже достаточно друзей, – объясняю я. – Есть ты и Рис, Малкольм, Малик, вот и хватит.

– Разве можно иметь достаточно друзей? – не сдается Джинни, и с одной стороны, мне хочется закрыть ей рот, чтобы она замолчала, а с другой – появляется желание крепко ее обнять, поскольку девочка рассуждает чуть ли не мудро.

– Ну, я считаю, что дружить с тобой достаточно. Больше мне никто не нужен.

– А я хотела бы иметь больше друзей, – говорит она, из-за чего у меня в душе что-то разбивается. Ей тяжело ладить с детьми, и я знаю, что Джинни мечтает завести друзей своего возраста. – Ты клевая, – быстро добавляет она, – но я думаю, что слишком много друзей не бывает.

– Возможно, ты права, – уступаю я, – но у меня не хватит времени на новых друзей, понимаешь?

– У тебя сейчас есть время, – сразу же прилетает в ответ, – на самом деле ты не работаешь, иначе печатала бы.

Я запускаю в нее подушкой, и она визжит.

– А что насчет тебя? Ты взглядом скоро дырки в воздухе просверлишь, вместо того чтобы делать домашнее задание, – в шутку ругаюсь я.

– Все уже сделано. Осталась только математика. – Джинни не может скрыть торжество в голосе. Да даже и не хочет.

– Хвастунишка, – бросаю я и кидаю еще одну подушку.

– Итак, – продолжает она и начинает загибать пальцы, – у тебя есть время, и друзей у тебя недостаточно. Что еще?

Еще я не хочу, чтобы какой-то мужчина вторгался в нашу жизнь и переворачивал ее с ног на голову. Мужчина, который сначала сделает нам больно, а потом бросит. Мужчина, который отнимет у меня время, которое можно потрать на нечто важное. Но не могу же я об этом сказать девочке. К тому же я прекрасно знаю, каким будет контраргумент: «Откуда ты знаешь, что так произойдет?» И на это у меня ответа не найдется.

– И поужинать тебе тоже надо.

Джинни смотрит на меня таким взглядом, словно на этом вопрос исчерпан.

– Если, по-твоему, он такой классный, почему бы тебе с ним не поесть? – парирую я, однако в тот же миг в этом раскаиваюсь.

– Ладно, – заявляет она, с вызовом глядя на меня.

У меня вырывается очередной вздох. В голове творятся наистраннейшие вещи. Я вижу лицо Сэма, слышу его смех. Сэма, который проводит рукой по волосам, криво ухмыляется… благодаря чему наверняка может заполучить любую женщину. Меня злит, что я так реагирую. И еще сильнее злит, что меня это не злит. Меня приводит в ярость то, что он задает мне вопросы, словно я действительно ему интересна. Я, моя личность. Если и есть что-то, против чего я не способна устоять, то это оно.

Беру последнюю оставшуюся на диване подушку, прижимаю ее к лицу и испускаю сдавленный крик. Джинни смеется.

– Думаешь, нам стоит его пригласить? – спрашиваю я, выглянув из-за подушки.

Теперь мне почти противно, что сегодня я использовала Джинни как отговорку, хотя очевидно, что привычный распорядок больше нужен мне самой. Сэм увидел меня насквозь. Сэм. Сэм, Сэм, Сэм… Я снова кричу в подушку.

– С удовольствием, – объявляет Джинни.

Не могу поверить в то, что здесь происходит. Меня только что перехитрил, а потом обезоружил десятилетний ребенок. С одной стороны, это удручает, ведь мои аргументы, которые я много лет использовала в качестве оправдания, были не настолько хороши. С другой – происходящее жутко меня нервирует. Встаю с дивана, набираю воды в маленькую лейку и начинаю поливать растения: авокадо, банановое дерево с побегами, фикус…

– Ты пытаешься отвлечься, да? – расплываясь в улыбке, спрашивает Джинни, когда я поворачиваюсь к драцене.

– С чего ты взяла?

Она фыркает:

– Ну с того, что сегодня утром ты уже просила меня полить цветы, пока сама готовила завтрак.

– Знаешь, что на самом деле пошло бы на пользу нашим отношениям? – отвечаю я. – Если бы ты сейчас прикрыла рот.

– Рис сказал, чтобы я рассказывала ему, если кто-то станет меня обижать!

Теперь она так хохочет, что держится руками за живот. Я изо всех сил стараюсь сдержать смех. Однако Джинни замечает ухмылку у меня на губах, что еще больше ее раззадоривает. В притворном гневе я выхожу из комнаты и иду в спальню.

А там падаю на кровать и утыкаюсь лицом в одеяло. За последние несколько месяцев из одиночки, добровольно ведущей отшельнический образ жизни, я превратилась в семейного человека. Вместо того чтобы только присутствовать в жизни других, впустила других и в свою жизнь. И до сих пор все шло хорошо. Но я делала это исключительно ради них, не ради себя. Однозначно не ради себя. Я знаю, что не заслужила ничего подобного. И тем не менее в голове возникает робкий вопрос: а если завести еще одного друга?

Перекатившись на спину, я смотрю на страницу из книги, которую смяла в ладони. Затем разворачиваю ее и разглаживаю. Сейчас или никогда.

Набираю в телефоне номер Сэма. Потом: «Не знаешь ли ты, как мне отсюда выйти?»

И меньше чем через полминуты получаю ответ: «Возможно, будет достаточно, если ты сначала просто остановишься, вместо того чтобы убегать?»

Придурок, думаю я, хватит меня анализировать. Ты ведь понятия не имеешь, какая я. Однако я знаю, что он прав, и это раздражает. Он раздражает. Чтобы дать выход эмоциональному хаосу, я как сумасшедшая колочу руками и ногами по матрасу. Понимаю, что ничего такого не заслуживаю, и