– Я хочу, чтобы вы все кое-что зарубилисебе на носу! Защита от духов – самый важный предмет, который проводитсовременная магия! Снятие сглаза рядом с защитой от духов – тьфу, пустяк!Пустая трата времени! – презрительно сказал Поклеп, когда второй классвпервые собрался у него на занятиях.

От завуча, как и прежде, основательно пахлорыбой, а к носу пристала ряска. Видно было, что он опять всю ночь провел вобъятиях русалки, распевая с нею на берегу пруда разудалые песни. Сплетничали,что, пользуясь покровительством Поклепа, коварная русалка притаранила откуда-тос дюжину своих родственниц, и они окончательно задурили голову влюбленномузавучу, с заката и до рассвета водя с ним хороводы.

Правда, характер Поклепа от этого ничуть неулучшился. Его крохотные глазки по-прежнему сверлили провинившихся, точнобуравчики, а сам он, как и раньше, грозил всем полным зомбированием.

– Значит, вы говорите, самый важныйпредмет – защита от духов. А нежитеведение тоже пустяк? – быстро спросилаГробыня, давно мечтавшая стравить Поклепа с Медузией.

– Ну... э-э... нежитеведение... э-э... Яне торопился бы называть его пустяком... Нежить, она и в Африке нежить, хотяесли разобраться... И вообще, все глупые вопросы – после урока! –огрызнулся Поклёп.

Склепова язвительно улыбнулась. Она знала, чтоесли Поклеп кого-то и побаивается в Тибидохсе, то только Медузию, особеннокогда волосы у доцента Горгоновой принимаются шипеть.

Шурасик, по своей привычке записывать запреподавателями все до последнего слова (включая кашель, оговорки ислова-паразиты вроде «так сказать» или «ну это»), немедленно заскрипел пером,занося в тетрадку все подробности. После целого года уединения, когдаСарданапал и Медузия занимались с ним отдельно, Шурасику разрешили, наконец,присоединиться к классу. Правда, теперь он был уже на «темном» отделении – нуда тут уже ничего не попишешь...

– Кгхм! Сосредоточились! Все ли знаютразницу между сглазом и одержимостью духами? – спросил Поклеп.

Шурасик застонал от жгучего желания поделитьсязнаниями и немедленно принялся тянуть руку, но завуч благоразумно сделал вид,что ничего не заметил.

– То-то и оно, что вы не понимаетепростейших вещей! – назидательно продолжал Поклеп. – Тогдазапоминайте! Сглаз заставляет вас в течение определенного времени делатьопределенные вещи и – ничего более. А вот одержимость духами куда серьезнее.Духи, лишенные тел, злобные, настойчивые, неутомимые, стремятся вселиться в васи полностью подчинить своей воле. Да, при этом вы останетесь в живых, но даженежить и та имеет больше свободы в своих поступках, чем тот, кого поработилидухи!

Таня оторвалась от тетради. Плешивая макушказавуча, покрытая редким темным пушком, матово отсвечивала, отражая отблескифакелов на стенах. Магическое кольцо, которое он по привычке вращал набезымянном пальце, постоянно потрескивало, хотя никаких заклинаний Поклеп непроизносил.

Баб-Ягун, сидевший рядом с Таней, с самогоутра был тише воды, ниже травы. У него были все основания опасаться Поклепа –слишком часто он доводил его до белого каления, а потом умело пользовалсязащитой своей бабуси и добродушием Сарданапала.

Еще с вечера Ягун, убежденный, что Поклепнапустит на него целую кучу духов, решил подстраховаться и теперь казался вдвоетолще, чем обычно. Его кожаная куртка оттопыривалась от подвязанных изнутриоберегов и амулетов. Кроме того, Ягун явно прятал во внутреннем кармане что-тодовольно внушительное и громоздкое, из-за чего даже не мог пошевелить рукой.Что именно – Таня не знала.

А в том, что опасения Ягуна не беспочвенны,Таня убедилась довольно скоро: завуч то и дело к нему обращался.

– Заметьте, Ягун, я никого – подчеркиваю«ни-ко-го» – не заставляю посещать свои занятия. Они абсолютно добровольны! Выможете шататься по коридорам, бить баклуши или ковырять в носу. Хоть сейчас всевстаньте и топайте отсюда – я не стану никого удерживать и даже в журнал ничегоне запишу!

Ванька с сомнением хмыкнул и переглянулся сКатей Лотковой. Да и остальным, по правде говоря, это утверждение запучапоказалось подозрительным.

А Поклеп тем временем вкрадчиво продолжал:

– Да, да! Делайте все, что вамзаблагорассудится! Но на ближайшей контрольной, предупреждаю, я напущу на классцелый кувшин изголодавшихся по телам духов, и тогда... тогда кое-кто из васзапросто может лишиться своей личности... Самое меньшее, что ожидает нерадивыхучеников, – это стать зомби. Подчеркиваю: самое меньшее... Вы меняправильно поняли, Ягун? А вы, Гроттер? И нечего ехидно улыбаться, Склепова!Между прочим, к вам это тоже относится!.. Смеяться буду я, когда придет порапроверить ваши знания!

Поклеп самодовольно ухмыльнулся и, доставмаленькую расчесочку, поправил на своей проплешине несколько волосинок. Таняещё по дяде Герману заметила, что чем меньше у мужчины волос, тем чаще онбывает в парикмахерской.

Гуня Гломов, сидевший на самой дальней парте,попытался было передразнить завуча, но едва он скорчил рожу, как Поклеп, необорачиваясь, рявкнул:

– Гломов! Встать! Шагом марш из класса!Гуня встал и, наступая всем на ноги, понуро затопал к выходу. Он знал, чтоспорить бесполезно.

– До встречи на экзамене, мой сладкий! Сомной и... с духами! – напутствовал его Поклеп, заклинанием захлопываяза Гуней дверь.

«До встречи на экзамене...» – высунув отусердия язык, записал в свою тетрадку Шурасик. Разумеется, к теме урока это неотносилось, но Шурасик имел привычку вызубривать в"се до последней буквы.Просто на всякий случай. К тому же Шурасик давно усвоил, что преподы наэкзаменах обожают выслушивать только свои слова.

Тем временем Поклеп, решив, очевидно, что ужедостаточно всех запугал, перешел к диктовке. Диктовал он быстро, порывисто идовольно невнятно. Кроме того, многие заклинания, которые он произносил, упорноне желали записываться на бумаге и немедленно исчезали.

– А это уже ваши проблемы! Надо былотренировать память, а не шататься все лето по пляжу! – с явнымудовольствием заявил Поклеп, отвечая на робкий писк Шурасика, сообщавшего, чтоу него выцвела целая страница.

Примерно через четверть часа Поклеп зорко огляделкласс и прекратил диктовку.

– Я вижу, многие уже не пишут... Что ж,возможно, вы решили, что все уже знаете, Мне – хе-хе! – вполне понятноваше нетерпение поскорее перейти к практике. Лучше один раз увидеть, чем стораз услышать, не правда ли, Ягун? А то вдруг кто-то, по примеру лопухоидов,решит, что никаких духов нет и все, что я вам рассказываю, – обычныеучительские бредни? – вкрадчиво спросил он, поворачиваясь к классу.