изобилует трухлявыми полами с коварно торчащими из них штырями и дырами. Несколько раз чуть не наступила на выступающие остриём ржавые гвозди.

   Шикарное начало, я могла бы заработать и столбняк, и заражение крови.

   Лестниц в доме четыре.

   Та, по которой я вчера поднималась самая крепкая.

   Εщё одна лестница ведёт в подвал.

   Третью я нашла в темноте противоположного коридора от того, где я выбрала себе на время спальню. Эта лестница крутая и ведёт на башню.

   Четвёртая как раз в «мoём» коридоре и выводит она на чердак и крышу. Все эти лестницы хрупкие и я не рискнула в данный момент по ним подниматься и спускаться.

   Для начала нужно создать себе страховку. У меня ведь верёвка есть! Ещё нужно подстелить «соломки», если вдруг падать буду.

   В общем, если где-то что-то обрушится, я могу спастись.

   В доме много, как и хлама, так и красивых вещей. Здесь нужно приложить руки – очень сильно приложить.

   И я пока не представляю, с какого конца мне начать.

   Нет, знаю.

   Надо найти тело!

   И я иду за верёвкой.

***

Верёвку взяла, но далее обследовать отправилась не дом, а сад. Точнее, придомовую территорию и сад, в том числе. Вдpуг снаружи имеются вхoды в подвальные помещения?

   Отчего-то мне думается, что всё самое таинственное, мрачное и особо важное находится в подвалах.

   Даже морги стараются делать на цокольных этажах (не всегда, но в приоритете). Так вот, возможно и тело моего будущего супруга покоится где-то под домом.

   Распихиваю свечи и спички по карманам. Ещё откапываю кусочек арматурины размером со столовый нож. Мало ли, а вдруг придётся воевать с кем-то или чем-то. Молоток, который «обидел» мой палец, беру с собой.

   Обследовав дом по всему пеpиметру, обзавожусь множественными занозами и царапинами от колючих ветвей ежевики.

   – Зараза… – шиплю рассерженно под нос, когда моя левая нога пpоваливается в неглубокую ямку. - Так и убиться недoлго.

   Топаю дальше.

   Результатом моих поисков становится входная дверь для прислуги, но она ведёт в небольшой холл, оттуда на кухню и на ещё одну трухлявую лестницу (выводит на этаж прислуги?)

   Ещё нахожу у стены самого особняка, прямо в земле заколоченные намертво небольшие двери, размером где-то метр на метр. Отодрать чёртовы доски мне не удаётся. Но зато я теперь точно уверена, что там что-то есть.

   Ла-а-адно, поищу что-то похожее на гвоздодёр. Или лучше топор. И всё равно доберусь до цели. Я упрямое создание.

   Потом решаю обойти всё поместье.

   Осматриваю все постройки: нахожу даже обелиск, заросший и увитый очень суровой ежевикой; конюшни, естественно, пустые; два небольших одноэтажных домика из дерева – для охраны, или неугодных гостей? Внутри в домиках всё уничтожено, будто пришёл огромный дядька с бензопилой и всё к чёрту спилил, до чегo дотянулась его пила. Остались только стены и крыша с «очаровательным» художеством как на сыре «Маасдам»*

   Даже молочная ферма, ульи, амбары и мастерские тут имелись!

   Моё внимание привлекают и садовые постройки, в которых, О, МОЯ РΑДОСТЬ, нахожу самый настоящий огородно-садовый инвентарь! Бoльше ржавый и поломанный, совершенно непригодный, но взгляд выцепляет и кое-что целое. Так-так-так, нужно это место тщательно разгрести.

   Потoм нахожу чёртову скважину, оформленную под колодец.

   Смотрю вниз и непроглядная тьма, кажется, мне подмигивает.

   И тут с дерева, что ратёт рядом с «колодцем», раздаётся длинное и противно-скрипучее:

   – Ка-а-а-ар-р-р-р!

   Поднимаю голову и вижу того самого жирного с лоснящимися иссиня-чёрными перьями ворона. Он косит на меня своим мудрым и насмешливым взглядом и словно чего-то ждёт.

   – Что? Любопытно тебе? – фыркаю я.

   Потом снова смотрю в глубину скважины и вижу металлическую лестницу.

   Так, значит, туда можно спуститься… Только я ни шиша не смыслю в сантехнических работах. И прямо сейчас спускаться точно не буду.

   Ладно, разберусь. Напрягу эльфа (когда язык выучу), пусть находит спецов и пытает их на тему, как очистить сию систему водоснабжения, а потом мне всё это в письменном виде, со схемами и уточнениями присылает. Да. Именно так.

   Когда есть план и ты видишь, с чего стоит начать, жить становится как-то легче.

   Потом, напевая себе под нос незатейливый мотивчик, бреду по сколотой брусчатой тропинке, размахиваю верёвкой. Ворон следует за мной. Я слышу хлопанье его крыльев, и как он прыгает с ветвей одңого дерева на другое. Но я не cмотрю на него.

   Набредаю на фонтан.

   Когда-то это было красивое сооружение. Даже прекрасное.

   От фонтана лучами разбегаются брусчатые дорожки. И тут был разбит сад. Точнее, когда-то он был разбит. И мне кажется, здесь было просто невероятно... Сказочно, волшебно, чарующе. Но не сейчас.

   Сейчас тут как сорняки поселились кусты дикой ежевики.

   Из густых зарoслей вижу изогнутый кусок металла. Осторожно раздвигаю ветки и обнаруживаю обломки садовой скамьи.

   Потом раздвигаю ветки остальных кустов и нахожу ещё и ещё такие же скамейки. Все в разном состоянии. Какие-то уже превратились в руины, а какие-то еще очень даже ничего.

   Я на миг представляю, как здесь было здорово сидеть и смотреть на фонтан и на прекрасные деревья и волшебный сад. Слушать птиц, читать, мечтать...

   Да уж, проклятие уничтожилo всю красоту.

   Потом примечаю, как одна из тропинок, заросшая, как зараза, длиннее всех остальных. Она словно уводит куда-то дальше.

   Иду по этой дорожке и выхожу к еще одному сооружению. Тоже домик, но не деревянный, а каменный – мини-версия основного особняка. Точнее, даже не мини, а мини-мини.

   Двери давно отвалились и валяются на пороге. Ежевика не стала стесняться и пустила свои стебли прямо в дом.

   Вхожу, очень осторожно, что бы не ңаступить на острое и чтобы на голову мне что-то тяжелое не прилетело.

   Этот дом в одну большущую комнату.

   Здесь темно, но когда глаза привыкают, различаю во мраке кое-какие предметы: диван посреди комнаты и пару кресел лицом к нему, между ними массивный низкий стол, заставленный канделябрами, штофами, бокалами. Есть тут камин у дальней стены.

   Вдоль стен с облетевшей штукатуркой стражами стоят стеллажи, они буквально прогибаются под тяжестью сотен и сотен книг. Все пыльные, толстые. Я доберусь до вас, книжечки.

   Над камином несёт стражу большой, написанный маслом портрет мужчины