…Значит, герцог хочет получить всё за просто так? Проклятье! Да задери его медведь!

— Ваша светлость, благодарю, это очень заманчивое предложение, — Форстер развел руками, придав своему лицу выражение растерянности, и соврал, не моргнув глазом, — но боюсь, я не могу им воспользоваться прямо сейчас. Не далее, как вчера, я просил руки другой синьорины, и теперь ожидаю ответ от её отца. Сами понимаете, я не могу нарушить слова.

— И что это за семья? — снова прищурился герцог.

— Семья Миранди, ваша светлость.

— Ну, что же, я рад, что ты человек слова, — синьор Таливерда залпом допил свой кофе и встал, — если синьор Миранди тебе откажет — скажи об этом Домазо.

Он звякнул колокольчиком, давая понять, что приём окончен, и слуга тут же распахнул двери, приглашая Форстера на выход.

— Так значит, он тебе отказал? — спросил Винсент, когда они уже сели в коляску.

До этого момента они шли по коридорам и галереям палаццо Таливерда молча, сопровождаемые лишь стуком собственных шагов по мраморному полу.

— Не совсем, — ответил Форстер, бросая шляпу на сиденье. — Но то, что он предлагает, почти равносильно тому, что сделает со мной этот проклятый закон!

— И что же такого он тебе предложил?

— Жениться на Паоле Бруно!

— И всё? Ну, так это и я тебе предлагал. Чего ты упёрся? — пожал плечами синьор Грассо. — Надеюсь, ты согласился?

— Я сказал, что уже сделал предложение другой, — усмехнулся криво Форстер.

— И зачем? — удивился Винсент.

— Затем, чтобы не отказывать герцогу в грубой форме.

— Как он это воспринял?

— Он намекнул, чтобы я ещё подумал над этим. Как я понял, ему нужно либо всё, либо ничего.

— И как же ты решил выкрутиться из этой ситуации, мой друг?

— Ну, знаешь, если уж нужно непременно жениться на бари, то у меня есть кандидатура на этот счёт, и это точно не Паола Бруно.

Винсент усмехнулся и покачал головой.

— Какое внезапное решение! Но ты играешь с герцогом, мой друг. Не вздумай его дурачить, если он узнает, что ты соврал — можешь забыть дорогу в столицу!

— А я и не соврал. Вернее, соврал, но совсем немного — я сказал, что сделал предложение вчера. А сделаю его сегодня. Эй, возница! Сверни на виа Орефиче, — крикнул он кучеру и добавил, повернувшись к Винсенту. — Нужно купить кольцо.

— Я перестаю тебя понимать, Алекс! Если уж ты решил жениться, то брак с родственницей герцога это если не флэш-роял*, то уж, как минимум, каре.* Так в чём дело? — голос Винсента вдруг стал серьёзным.

…*(Термины, используемые в покере. Флэш-роял — самая выигрышная комбинация. Карэ — одна из удачных комбинаций).

— А дело в том, мой друг, что я лучше сам сожгу Волхард, чем отдам его в руки этому жирному борову, провалиться мне на этом месте! — зло ответил Форстер, и было видно, что он расстроен и даже не пытается этого скрыть. — И я не собираюсь провести всю жизнь здесь, в этом каменном мешке, рядом с глупой Паолой! Так что, раз уж мне выпали такие паршивые карты, то придется мне блефовать до последнего.

— Этого я и боялся, — ответил Винс, — что ты не совладаешь со своей гордостью. Ты собрался надуть герцога? Скажи, а что ты будешь делать, когда синьорина Миранди тебе откажет?

— А с чего ты взял, что это будет синьорина Миранди?

— С того, что плохо ты блефуешь, Алекс!

Утро в день карнавала выдалось чудесное. Прохладный ветерок с побережья разогнал вчерашнюю духоту и рассеял над морем дымку, а небо окрасилось в яркую лазурь, свойственную середине осени. Габриэль стояла у распахнутого окна, ожидая когда Фрэн закончит битву с прической, и задумчиво смотрела горизонт…

Наступающий прекрасный день портило только одно обстоятельство — у неё не было никакого особенного маскарадного костюма.

Все девушки заранее готовились к празднику, заказывая у портних традиционные платья или изобретая что-то новое, особенное. Но стоили такие наряды очень дорого и синьорина Миранди позволить себе их, к сожалению, не могла. Поэтому ей оставался лишь один простой путь, которым шли все девушки, стесненные в средствах — примерить образ одного из ангелов. В её случае — ангела весны. Он вполне годился для соблюдения традиций — белое платье, розы в волосах и атласная маска, закрывающая только глаза.

Конечно, на фоне грандиозных платьев алертских модниц, с их огромными кринолинами, крыльями, парчой, шлейфами и золотой пудрой на лицах, она будет выглядеть, наверное, очень бледно — не ангел весны, а скорее, скорбящий ангел, как она мысленно себя назвала, разглядывая наряд в зеркале, но выбора у неё не было. Впрочем, произвести впечатление ей хотелось лишь на капитана Корнелли, а ему она нравилась в любом платье, и это немного успокаивало.

Кузина, наконец, победила непослушные локоны, и можно было идти на чаепитие, но на пороге их ожидал сюрприз. Выходя из комнаты, Габриэль едва не наступила в большую корзину роз, оставленную прямо за дверью. Разумеется, это привело Франческу в неописуемый восторг, потому что корзина была неприлично большой, а розы, неприлично дорогими.

— Ну же, Элла, смотри быстрей карточку! От кого они? — воскликнула Франческа, затаскивая корзину в комнату. — Бооже! Какая прелесть! А запах! Просто волшебный! Ну, кто же там? Кто их прислал?

Габриэль взяла в руки карточку, но на ней была лишь короткая надпись: «Синьорине Габриэль Миранди».

Глаза Франчески округлились, потому что она была уверена — розы предназначались ей. По её мнению она знала о своей кузине всё, и такой внезапный, безымянный и дорогой подарок стал для неё полной неожиданностью.

Слишком шикарный подарок…

Подарок от того, кто явно хотел произвести впечатление — розы буквально кричали об этом всем своим видом.

Корзина утопала в кружевах, её бока скрывала драпировка из белого атласа, розовые ленты обвивали ручку, и свежесть цветов не вызывала сомнения — их срезали на рассвете. А размер корзины был вообще неприличным — её с трудом можно было обхватить обеими руками. И по всему было видно, что это божественное творение прибыло сюда из самой дорогой цветочной лавки Алерты рано утром, и что стоило оно столько…

…что лучше просто не знать.

— Пречистая Дева, Элла! Ты знаешь от кого они? Неужели от капитана Корнелли? — Фрэн сложила ладони в молитвенном жесте. — О бооже! Значит… Он в тебя влюблён!

Габриэль стояла с карточкой посреди комнаты, смотрела на розово-персиково-белое чудо и её снова захлёстывала волна злости.

Нет. Эти розы не от капитана Корнелли.

Но она совершенно точно знает от кого они.