– Любопытно. А энтузиасты за что не любят историков?

– За то, что те не принимают их мнений, выводов. За то, что не признают.

– И все же Борисовский на выставки ходил?

– Да, но большей частью потому, что мы его приглашали. Пожилой человек, пенсионер, который в основном сидит дома, – ему же приятно, когда он понимает, что его помнят, о нем не забывают.

– А о его семье вы тоже ничего не знаете?

– Ну откуда? – улыбнулась Годнарская. – Жена Борисовского, говорят, умерла очень давно. Он так вдовцом и прожил до самой старости. Любил ее, наверное. А про тех, с кем он общался или дружил, вам может сказать Риточка Жукова. Она у нас занимается подготовкой и проведением выставок на подобные тематики. У нас каждый специалист готовит свои выставки: кто художественные, кто фотоработы, кто вот такие, исторические. Сами понимаете, у нас должен быть широкий тематический профиль, мы же сами себе деньги зарабатываем.

– А у вашей помощницы Риты есть в компьютере фотографии с предыдущих выставок?

– Конечно. Мы и сами фотографируем, и наши гости делятся. Специально такой должности у нас в штате нет, но всегда находятся помощники и энтузиасты…

Дверь распахнулась, и на пороге кабинета появилась пухлая деловитая девушка в больших очках. Все в ней было серьезным – от забранных в тугой узел волос до мягкой складки пухлых губ. И руки она держала на уровне груди, как будто была готова жестикулировать, доказывать или просто что-то ими делать. Девушка мимолетно глянула на незнакомого мужчину и снова перевела взгляд на начальницу:

– Слушаю вас, Алла Николаевна.

– Риточка, познакомься, это Лев Иванович, из полиции. Ему нужна наша помощь. Проводи его к себе, покажи, пожалуйста, все фотографии, которые у тебя есть в компьютере с наших выставок.

– Все? – округлила глаза Рита. – Но их же там тысячи!

– Ничего, – ободряюще улыбнулся Гуров, поднимаясь, – мы разберемся. Я вас очень надолго не задержу.

Кабинет помощницы был небольшим, но по-деловому уютным. Стол завален проспектами, какими-то папками, на втором приставном столе сбоку компьютер, монитор облеплен цветными стикерами с записями. Да и на стенах не было свободного места. Там и афиши, и небольшие панно.

Рита внимательно выслушала полковника из МВД, кивнула головой и стала открывать в компьютере папки с фотографиями с различных мероприятий. Она рассказывала, что и когда происходило, кого они приглашали на открытие. Это все было очень интересно, но бесполезно для Гурова. Но он не мешал девушке говорить, пытаясь вникнуть и понять, как организуются выставки в этом салоне, какой круг творческих людей вокруг него существует. Получалось, что тематика, близкая интересам Борисовского, присутствовала на выставочных площадях крайне редко.

Борисовского Рита знала хорошо, именно она его и приглашала, она его познакомила с Годнарской. Правда, точно вспомнить, как сама познакомилась с историком, Рита не смогла. Но, учитывая огромное количество знакомых, число которых росло как снежный ком от выставки к выставке, Гуров этому не удивился.

– Дядька он был желчный, – грустно улыбнулась девушка, когда сыщик стал ее расспрашивать о Борисовском. – Но он и специалист необыкновенный. У него просто энциклопедические познания были в этой области. Я имею в виду награды, символику. У него и своя коллекция была неплохая. Правда, маловата для участия в выставке, но кое-какие интересные раритеты он хранил.

– А что в его коллекции было ценного? – спросил Лев, стараясь не выдать своего волнения. Ведь убийство могло иметь и эту цель.

– А… – Девушка на несколько секунд замерла, глядя на полицейского, потом судорожно сглотнула и спросила с печальными интонациями в голосе: – А Всеволода Игоревича убили из-за этой коллекции?

– Ну что вы, Рита! Начитались детективных романов? Борисовский погиб в результате дорожно-транспортного происшествия. Это был просто несчастный случай. Так что было в коллекции Борисовского?

– В основном военные значки. Кажется, два или три уланских и рейтарских еще с войны 1812 года…

– И вы не уверены? – опешил Гуров. – Так это же… реликвия!

– Не уверена, – как-то уныло ответила девушка. – А все потому, что он не выставляет их. Да и не показывает почти никому. Я просто слышала о его коллекции, он с кем-то о ней говорил. Не помню уж с кем. Есть, кажется, орден Красного Знамени из первой сотни, еще что-то. Я мельком видела два года назад. Он тогда приносил и вынимал из портфеля свою тряпочку, на которой они у него в рядочек были пристегнуты.

– Тряпочку? Не шкатулку?

– Шкатулку? Нет, тряпочка, серая такая, плотная. Что-то вроде куска старого гобелена.

– Хорошо, Рита, давайте с вами пробежимся по фотографиям с двух последних выставок на историческую тематику, на которых присутствовал Борисовский. Вы ведь всегда знали, что он приходил, такого не могло быть, что он на выставку приезжал, а вы об этом не знали?

– Не понимаю… Ну, нет, конечно… Не поехал бы Борисовский без приглашения. Знаете, есть у него такая черта. В молодежной среде это понты называется. Простите.

– Да будет вам, Рита! Что вы извиняетесь, вы же пытаетесь как можно точнее объяснить мне причину. Я понял вас… А вот это Борисовский?

– Да. Это они на прошлой выставке с Аллой Николаевной позируют у афиши на входе.

Они минут тридцать рассматривали фото с последней выставки, потом перешли к предыдущей, тоже на историческую тематику. Около пятисот фотографий, и ни на одной Борисовского не было. Гуров предположил даже, что историк не приезжал на нее, но Рита уверенно заявляла, что сама лично встречала Всеволода Игоревича у входа. Вдруг она остановилась и показала рукой на спину человека на одном из фото.

– Вот он. Где-то еще, по-моему, он попадал в кадр. Мы групповое делали, он там точно есть…

– Подождите! – Гуров не удержался и схватил Риту за локоть так, что девушка вздрогнула. – А этого человека вы знаете, того, с которым Борисовский разговаривает?

– Да, это бывший работник МИДа. Колотов его фамилия. Имени и отчества не помню, я с ним только один раз общалась, когда Борисовский нас знакомил.

– Андрей Сергеевич его зовут, – задумчиво произнес Лев, глядя на снимок, на котором Борисовский дружески обнимал за плечо Колотова, что-то ему со смехом рассказывая. Судя по изображению, они были хорошо знакомы.

Еще час Рита добросовестно листала фото в папках, выискивая на них Борисовского. Попадался старый историк не часто, но каждый раз Лев просил называть имена и фамилии тех, с кем был снят Всеволод Игоревич. Особенных надежд он не питал, но все же кое-какую информацию о жизни и быте Борисовского в последние дни и недели его жизни почерпнуть было можно. Сюрприз ждал его через двадцать минут. Он вдруг увидел на фотографии с выставки полугодичной давности Бурунова. Отставной генерал стоял возле витрины с раритетами, внимательно что-то разглядывая.