– А этого человека вы знаете? – спросил Гуров, показывая на фото Бурунова.

– Этого? Нет, этого не знаю. Наверное, просто посетитель. С улицы зашел.

Крячко остановил машину на Фрунзенской набережной и осмотрелся. Гуров поднялся из-за столика небольшого открытого кафе и помахал рукой.

– Вон он, – кивнул Стас Григорьеву. – Пошли, хоть что-нибудь в рот бросим. С утра ничего не ел, а время уже четыре.

Когда сыщики устроились за столиком, симпатичная официантка приняла заказы и упорхнула за стойку. Крячко подозрительно посматривал на старого друга, но вопросов не задавал. Бесполезно задавать их Гурову, пока тот сам не созреет и не сформулирует в голове ответы на те вопросы, которые ты готов ему задать. Но что-то произошло, какая-то интересная информация, очевидно, появилась.

– Вы ешьте, ешьте, – коротко бросил Лев, записывая что-то в своем блокноте, – я сейчас.

Он кивнул официантке, и она принесла ему чашку кофе. Закончив делать пометки, Лев положил блокнот на стол и, потягивая кофе, начал смотреть куда-то в сторону набережной, о чем-то напряженно думая.

– Может, начнешь? – предложил Крячко, уминая стейк.

– Ну да, – немного рассеянно ответил Гуров. – Я был сегодня в этом художественном салоне. Говорил с управляющей, с ее помощницей, которая непосредственно занимается организацией выставок. И, между прочим, просмотрел не одну сотню фотографий, сделанных в разное время на разных выставках в том салоне. Ребята, Борисовский был знаком с Колотовым. Они хорошо друг друга знали, и в салоне Колотова тоже знали.

– На размышления наводит, но не более того, – отозвался Крячко, вытирая губы. – Слабенькое совпадение. Но тебя, как мне показалось, впечатлило там не это. Или не только это. Ты уж все рассказывай, Лева, не томи.

– А? – Гуров как будто вынырнул из омута своей задумчивости. – Да, совпадение. А еще у Колотова была своя личная коллекция старинных значков, наград и каких-то знаков отличий. И многие из них имели историческую ценность.

– Вот это уже интереснее, – усмехнулся Григорьев. – Теперь хотя бы понятно, из-за чего весь сыр-бор мог быть. Это уже смахивает на серьезный мотив преступления. Перечень предметов, составлявших коллекцию Борисовского, есть? Вот вам и шкатулочка!

– Ничего подобного, – возразил Лев. – Коллекция Борисовского хранилась не в шкатулке. Все предметы крепились к куску плотной ткани, и их там было около десятка. В тот размер шкатулки, следы которой мы видели на пыльной поверхности, они бы не поместились. Получается, что коллекция пропала, если только Борисовский не хранил ее, скажем, в банковской ячейке. Но это я так, фантазирую. Главное, что факт ее существования косвенно подтвержден. И в квартире мы ее не нашли. Нашли тайник в шкафу, но он был пуст.

– Значит, все просто, – заключил Григорьев. – Опрашиваем все его контакты, всех, кто мог знать о существовании коллекции. Его могли убить из-за этих ценностей, не зная, что она не очень велика. Она ведь не может стоить миллионы долларов? Хотя в наше время и за тысячу рублей убивают. Есть версия: генерала Бурунова могли убить из-за его орденов. Надо проверить, сохранились они или нет. Ведь за годы службы он мог получить очень много наград, включая и высшие.

– Не спеши, Максим, – покачал головой Гуров. – Насчет Бурунова ты прав, конечно. Только ты не знаешь, что и Бурунов ходил на эти выставки в салон. Если мы установим, что все трое погибших пенсионеров были знакомы друг с другом, то количество версий увеличивается в геометрической прогрессии.

– Колотов за время работы в МИДе тоже мог иметь награды. Причем и высокие, – добавил Крячко. – Мы же не знаем, чем им там приходится заниматься и как их за это награждают.

– Наш план таков. – Лев снова взял в руки свой блокнот с записями. – Максим, ты подними базу данных на уголовников, кто специализировался на краже раритетов, кто входил в преступные группы с подобными целями. Особенно внимательно изучи в их делах контакты в экспертном сообществе. Уголовники чаще всего не особенно-то грамотные, и их обычно используют люди, обладающие информацией о ценности раритетов и имеющие представление о том, как и где все это можно сбыть.

– Хорошо, Лев Иванович. Сделаю.

– А ты, Стас, возьмись за квартиры наших стариков. Участковых, понятых, все как положено, и перетрясите там все, особенно поищи возможные тайники. Постарайся выяснить, может, у кого-то из наших фигурантов были дачные домики за городом. Тайники могли быть устроены и там. И, возможно, недавно кто-то продавал такой дом.

– Резонно, – согласился Крячко. – По крайней мере, у нас в тылу не останется такого вопроса, как спрятанные ценности. Но останется вопрос, а были ли они вообще?

– А вот этим займусь я, – кивнул Лев. – Постараюсь поговорить со всеми, кто был близок или дружил с нашими стариками. Кто мог знать об их наградах, способе хранения. Соседи говорят, что и Колотов, и Бурунов никуда давно уже не выходили из дома. Получается, что кроме той девушки, в случае с Колотовым, и с тем парнем, в случае с Буруновым, пенсионеры ни с кем не общались. Остается еще неизвестная покашливающая личность, связанная с Борисовским. Но Борисовский был еще активен, он не сидел безвылазно дома.

– Может, в этом и есть ключ к разгадке? – предположил Григорьев.

– Браво, капитан! – похвалил Крячко. – Ну-ка, поточнее изложи свою мысль.

– Излагаю, – хмыкнул оперативник. – К тем старикам, кто не мог ходить в магазины и обслуживать себя, преступники подослали девушку и парня. А того, кто вел еще активный образ жизни, я Борисовского имею в виду, обрабатывал сам главарь банды или инициатор преступного замысла. Он ведь, по описанию, старше парня и девушки. Напрашивается вывод, что он лидер.

Награды Бурунова были на месте. Крячко позвонил и сообщил об этом первым делом. Количество наградных колодок на гражданском пиджаке соответствовало наградам на парадном генеральском кителе в шкафу. На всякий случай Стас сделал список наград и отправил через Орлова запрос в Минобороны, соответствует ли количество наград истинным данным.

Обыск в квартире покойного Колотова тоже ничего нового не дал. Да, награды были и у него, но не так много, и все они, видимо, были на месте. Да и особой ценности они не представляли. Версии о тщательно подготовленных убийствах с целью похищения старинных раритетов и наград рушились одна за другой. Гуров выслушал Крячко без сожаления и отчаяния. Ему даже как-то стало легче на душе. Он понимал, что за этими преступлениями стоит что-то другое. Преступления есть, пусть и не доказанные. Тут чутье Орлова не подвело, он правильно увидел связь в странных смертях заслуженных пенсионеров.

Не награды? Ну и пусть, не это главное. Безусловно, важно понять, что похищают и из-за чего убивают пенсионеров. Поняв эти детали, можно выйти на преступников. Но важно и другое – преступник будет продолжать искать новую жертву в этой же среде. У него есть какая-то идея, и, повинуясь ей, он и совершает эти преступления. Что же его интересует?