Юдхистира поклонился царю и хотел было направиться вместе с братьями к выходу, но Дуръядхана, не готовый признать поражения, нашептал на ухо отцу:

– О, отец, государь мой, мы не можем отпустить его так запросто. Наших двоюродных братьев теперь все будут считать слабыми или даже – не побоюсь этого слова – простаками. И они станут искать мести. Мы вернули им всё, но вряд ли это предотвратит войну.

– Что же нам делать? – спросил царь с тревогой.

– Не беспокойся, отец, – ухмыльнулся Дуръядхана, – я улажу это дело… О, дорогой мой брат! – обратился он к Юдхистире.

Юдхистира с тяжёлым сердцем обернулся, чтобы узнать, что Дуръядхана хочет ему сказать.

– Я приглашаю тебя сразиться со мной ещё раз. Если выиграешь, забирай всё. – Он выдержал драматическую паузу. – Но если проиграешь… Если проиграешь, вы с братьями будете изгнаны. И должны будете провести в изгнании в лесах тринадцать лет. Принимаешь ли ты мой вызов? Осмелишься ли ты принять его?

В зале воцарилась гробовая тишина.

– Ладно, – тихо ответил Юдхистира. – Я принимаю вызов.

Развязка не заставила себя долго ждать. Братья не успели даже собрать вещи, как были выдворены из дворца и отправлены жить в леса.

Но вот тринадцать лет, отведённые для изгнания, приближались к концу, и Дуръядхана занервничал. Конечно же, изгнанные на такой долгий срок братья будут жаждать мести. Ему не оставалось ничего другого, кроме как сразиться с ними и перебить их всех. Дуръядхана объявил о своих намерениях и стал собирать армию.

А Юдхистира с братьями вскоре узнали об этом и решили, что должны поступить точно так же. И вот армии обеих сторон всё росли, и ужасная война казалась неизбежной.

Пятеро братьев не хотели войны, но они не знали, как могут избежать её. Аръюна решил спросить у своего друга Кришны, который слыл мудрым и честным, совета.

А Дуръядхана, с другой стороны, хотел войны, но понимал, что ему нужна будет любая помощь, какая только возможно. Поэтому он тоже решил сходить к Кришне. Он вошёл к нему в дом буквально через пару минут после двоюродного брата.

Кришна тоже не хотел войны, но видел, что всё зашло слишком далеко. Как бы там ни было, битвы уже было не избежать, и он предложил мужчинам выбор.

– Один из вас может взять мою армию, – сказал он. – А вместе с другим буду сражаться я сам. Но…

Он выдержал долгую паузу и наконец продолжил:

– Но я не буду сражаться. Тому, кто выберет меня, я буду только давать советы. Что ты выберешь? – спросил он, обернувшись к Аръюне.

Дуръядхану рассердило, что право выбирать первым было отдано Аръюне, но он быстро успокоился, когда Аръюна произнёс:

– Я выбираю тебя, Кришна.

«Ну и дурак! – подумал он. – Только идиот выберет человека с его советами вместо целой армии. Можно считать, что битва выиграна».

Пятеро братьев с грустью думали о предстоящем сражении.

«Неужели мы никак не можем предотвратить его?» – думали они и умоляли Кришну переубедить двоюродных братьев.

Кришна вздохнул. Он понимал, что шансов на мирный исход почти нет, но согласился, что попробовать стоит.

И он пришёл к Дуръядхане.

– Твои братья не хотят воевать с тобой, – сказал он. – Они прислали меня с перемирием.

Дуръядхана в ответ лишь громко рассмеялся.

– Хорошо, – произнёс Кришна. – Через семь дней будет новолуние. Пусть тогда и состоится битва.

Семь дней спустя две армии выстроились на поле друг напротив друга.

Аръюна грустно прошептал:

– Мы не можем драться с ними. Это неправильно.

Кришна, стоявший рядом с Аръюной, внимательно посмотрел на него, и тут началось нечто удивительное.

Кришна начал расти. Он рос и рос, пока не заполнил собой всё пространство от неба до земли, пока не растянулся настолько далеко, насколько хватало глаз. Это было поистине ужасающее зрелище.

– Я бог Вишну, – прогремел голос. – Я был рождён в теле человека для борьбы со злом. Ваши братья принесли войну. Они стали причиной этого зла, и вы должны сразиться с ними, чтобы справедливость восторжествовала.

Аръюна в ужасе закричал:

– Я понимаю! – Хотя он не был уверен, что понимает на самом деле. Но это было неважно. Он знал, что должен делать.

Фигура тут же стала уменьшаться. Она уменьшалась и уменьшалась до тех пор, пока рядом с Аръюной вновь не оказался его друг Кришна. Потом раздался крик, загудела большая раковина, взревели обе армии и начался бой.

Воины с обеих сторон помчались навстречу друг другу. Бхима скакал впереди с булавой наперевес. Аръюна осыпал неприятеля дождём стрел, а близнецы сражались бок о бок, тут и там сверкали их мечи. Юдхистира командовал войсками, сидя на спине большого слона. Всё мелькало, кипело, бурлило. Поле наполнилось оглушительным шумом, в котором не различить было ни рёва слонов, ни топота копыт, ни скрипа летящих по грязи колёс, ни криков тысячи голосов.

Юдхистира воодушевлял и подбадривал своих воинов идти вперёд, а Дуръядхана, наоборот, кричал своей армии:

– Вы плохо сражаетесь! Выполняйте свою работу лучше, солдаты!

Его злоба и желчность ничуть не воодушевляли солдат. Они распространялись среди войск, как смертоносная зараза. Воины стали спорить друг с другом. А, как известно, если в чём-то нет единства, это разваливается. Именно это и произошло.

Поняв, что битва проиграна, Дуръядхана в ужасе бежал.

Бхиму так разозлила трусость двоюродного брата, что он, яростно крича, со сверхчеловеческой скоростью помчался за ним сквозь разбитые ряды неприятельской армии. Бхима рыскал там и тут. Слоны шарахались от него, кони и люди поскорее уступали дорогу. Наконец он нашёл Дуръядхану: тот спрятался в камышах у озера, трясясь от страха.

– Я не стану сражаться с тобой, Бхима! – выкрикнул он. – Ты… ты ниже меня. Я не стану унижать себя поединком с тобой.

Он говорил ядовито, но весь трясся от ужаса.

Бхима ничего не ответил. Только хмыкнул и опустил свою булаву на голову Дуръядханы.

Битва закончилась. Пятеро братьев были изнурены, но рады победе. Они с триумфом вернулись в своё царство, и с той поры долгие годы Юдхистира (избегая игральных костей) правил мудро, справедливо и хорошо.