упал на живот, прижимаясь всем телом к полу, потом перевернулся на спину, демонстрируя подчинение сильнейшему.

– Кончайте это! – приказала девушка, присаживаясь и начав успокоительно наглаживать щенка. – София, Лихо за два дня задолбал подстебывать Дему этим псом, вот он и реагирует уже нервно.

– Да этот ваш якобы Дема и меня уже дважды чуть не убил, хоть я ему ничего плохого не сделала, наоборот, жизнь спасала. Может, специализированные препараты пропить? Всем вам вместе. Где-нибудь подальше отсюда и от меня. Выход вон там.

– Вот же ты тугая какая! – досадливо выдохнул Макс. – Тебе говорят – мы реально оборотни, а не психи и не секта.

– Проблема всех психов в том, что они таковыми себя не признают. А сектанты искренне верят в то, что их бредни – есть истина.

– Мы – оборотни! – шагнул дылда ко мне и наклонился так, что наши лица оказались совсем близко. – Кончай тормозить уже, достало.

– Лихо! – окликнула Настя, – Сдай назад!

Но реакции от него не последовало, он продолжал сверлить меня неотрывным и злым взглядом, нависая угрожающе, но страшно мне не было, обрыдла уже эта чушь.

– Докажи! – процедила сквозь зубы, не отстраняясь ни на сантиметр. – Давай, тоже превратись на моих глазах в собаку… или в кого ты типа превращаешься.

– Перекидываюсь, а не превращаюсь, – ответил Лихо и неожиданно отвел взгляд сам, отступая от меня. – И сейчас лично я не могу.

– А, ну я так и думала, – уколола, не жалея язвительности. – А как насчет вас, Настя?

– Она тоже не может сейчас, – ответил за девушку Лихо. – Только Дема, он урожденный. А мы только в полнолуние. И если стрессанем, нападет или выведет из себя кто конкретно. Хотя, ещё чуть поговорим с тобой, и я точно перекинусь. Бесишь!

– Ой, да неужели? Так я повторюсь: дверь вон там! Это я разве явилась к вам на порог с дебильными россказнями не пойми зачем.

– Нет, я ей сейчас реально что-нибудь ненужное откушу! – рыкнул дылда и развернулся обратно, но тут блондинка решительно встала между нами, а ее пес последовал за ней в полном синхроне, как если был пришит к ее боку.

– София, вы должны нам поверить. Это очень важно.

– Я абсолютно ничего вам не должна, Настя, – категорично отрезала я, но девушка продолжила смотреть почти умоляюще. – Ну ок, вот я поверила, вы оборотни, превращаетесь в полнолуние в зверей, и что? Каким боком это ко мне? За каким надом вам мое доверие в эти ваши бредовые сказки?

– Да это тебе в первую очередь надо, Айболитша ты упертая! – вякнул через голову Насти дылда. – Полнолуние уже через неделю, а ты ни сном, ни духом.

– И о чем же?

– О том, что ты наших кровей, и раз Дема тебя кусанул, то все, практически сто пудов ты перекинешься!

– Во-первых, никто меня не кусал…

– Брехать только не надо, – бесцеремонно перебил меня Макс. – Я запах твоей крови почуял, когда домой вез. И не парь мне, что она из разбитого носа была, я свежак от засохшей влёт определил.

– Да что за чушь? Все, меня достало это! Вы. Уходите!

Вот, что бывает, если хоть чуть идёшь на поводу у идиотизма. Нельзя было позволять себя втягивать в диалог, вопросы уточняющие задавать, это внушило психам ложную уверенность в том, что у них получается начать меня убеждать.

– Демыч! – глянул на пса Лихо и его голос прозвучал, как команда.

– Нет! – резко выкрикнула и развернулась на месте Настя. – Дема, не надо! Хуже будет!

– Давай! – не обращая внимания на ее возражения, ещё настойчивей потребовал дылда.

Я закатила глаза, собираясь с силами, чтобы выставить уже этих ненормальных не стесняясь уже в выражениях, но странные и, надо заметить, довольно мерзкие звуки заставили меня перевести взгляд на их источник. И окаменеть.

Прямо на моих глазах происходило нечто немыслимое. Тело громадной собаки с влажным хрустом стало менять очертания: суставы лап защелкали, ровная спина выгнулась горбом, удлиненная морда сплющивалась с отвратительным потрескиванием костей, густая шерсть стремительно укорачивалась, буквально втягиваясь под кожу животного. Да и какое животное?! Из нормального четвероногого существа пёс обращался во все более человекоподобное нечто, пока через минуту где-то не стал абсолютно обнаженным, печально знакомым уже мне крепышом, легко поднявшимся с пола. Повел широкими плечами, дернул туда-сюда подбородком, разминая шею и не сводя с меня насмешливого взгляда.

– А можно вот так на чужого мужчину не таращиться?! – с неожиданной агрессией рявкнула Настя, резко становясь перед обратившимся, чтобы хоть частично, в самых стратегически важных местах, прикрыть его собой.

– Поддерживаю. Нехрен, – поддакнул Лихо.

И именно эта их реакция стала для меня перебором. Пёс превратился в человека, ПЕС В ЧЕЛОВЕКА!!! а кого-то волнует, что я смогу рассмотреть его причиндалы? Серьезно?!

Забормотав «твоюмать-твоюмать-твоюматьжеж» я развернулась и пошла на кухню. Открыла холодильник, достала недопитое шампанское, выхлебала с горла сколько смогла, пока не выдохшиеся до конца газы не шибанули в нос и мозг. Мигом полегчало.

– Я боялась, что она в обморок хлопнется, – донёсся до меня шепот Насти.

– А я вам говорил, что она хоть и с придурью, но нервы у нее – железобетон! – тихо ответил ей дылда таким тоном, словно крепость моих нервов повод для его личной гордости.

Я же ещё раз приложились к бутылке, прикончив игристое, и поставила чайник.

Глава 17

– То есть, ты не просто вломился ко мне в клинику, чуть не искалечил, похитил меня, угрожал оружием, но и получается всю оставшуюся жизнь пересра… испоганил? – спросила, бессмысленно звякая ложечкой в своей кружке, размешивая сахар, который в нее не клала.

Пока закипала вода, и я заваривала чай, троица моих странных гостей стояла, сгрудившись в дверях, и молча настороженно наблюдали за мной. Как будто это я здесь была загадочным монстром, от которого можно чего угодно ожидать. И только когда расселись за столом, разлили чай и разложили торт, Настя почти робко спросила как я. Ответа у меня для нее пока не было, поэтому я, для начала, перешла к обвинениям.

– Да с какого перепугу я? – возмутился, хоть и совершенно неубедительно Макс, оторвавшись от активного поглощения здоровенного куска торта, который сам себе скромненько так отжалел. – Сама умудрилась руку в пасть Демычу сунуть.

Ну ясно, классически-мужское стремление отрицать вину. Всегда «ты сама виновата» или «оно само так случайно получилось».

– Если бы ты меня насильно не притащил к вам, то я никак бы с его клыком не повстречалась. Мало же мне было в жизни ПМСа, так теперь ежемесячно со мной станет происходить