весь этот ужас. По утрам я буду просыпаться неизвестно где, вся в чьей-нибудь крови, возможно даже человеческой?

От жутко красочной картинки, родившейся в разуме, мигом замутило.

– Чего?! – повысил градус возмущения Лихо. – Ужастиков пересмотрела?

Настя закашлялась, подавившись тортом, и вытаращилась на меня укоризненно, а так ещё ни слова не произнесший мрачный крепыш снова угрожающе рыкнул, но я забила.

– Он что, вообще не говорящий у вас? – раздражённо зыркнула я на крепыша.

– Спасибо, – опровергая мое предположение, глухо пробасил Демьян. – За помощь. И прошу прощения.

– Как видишь – говорящий, – тут же продолжил Макс. – Но после переворота исключительно кратко и по делу. И никаких людей мы не жрём, разве что за дичью какой-нибудь можем погоняться, если подвернется.

– В городе? Дичь? – скептически скривилась я. – Кошки-собаки бродячие или вообще крысы? Ну утешил, чего уж.

– Да промолчишь ты хоть пять минут?! – ой, вот кто бы от меня молчания требовал! У самого фонтан не заткнешь. – Мы затем и пришли сюда, чтобы никакой хрени с тобой не случилось. В полнолуние мы в лесопарк уходим, тот, что за местными гаражами как раз начинается. И перевернувшегося всегда страхует кто-то в коже. Поэтому никаких пробуждений неизвестно где не случается. Как и не бывает сожраных собак, кошек, крыс. Если только выдру прихватить случится. Но чаще зайцев, их дофига там развелось. Короче, не пессемиздь, ничего страшного с тобой не будет.

– Я двое суток назад собственноручно извлекала из них пули, а ты мне говоришь ничего страшного не будет? – указала я на Настю и Демьяна. – Стало быть, словить свинца на пробежке для вас в порядке вещей? Тогда стоило бы кому-то из вас уже в меде отучиться и пули из своих выковыривать, чтобы ни в чем не повинных людей не привлекать и жизнь им не ломать.

– У нас был… – голос Насти задрожал, а в глазах заблестели слезы. – Был свой доктор… Погиб… Иначе Лихо бы никогда… не обратился к тебе.

Обратился. Надо же какое дипломатичное определение.

– Никто и никогда до этого момента на нас не нападал и не стрелял. Разборки всякие в лихие девяностые не в счет, – пояснил дылда тоже слегка просевшим голосом. – Мы завели привычку страховать друг друга в разных ипостасях чтобы не начудить чего и не навредить никому случайно, а не для защиты. И проблема со стрелками закрыта, если что.

Я вспомнила рассказ Клары Федоровны о сгоревшей машине с парой трупов, внутренне содрогнулась и решила эту тему не развивать.

– Девяностые? – я недоверчиво обвела их всех придирчивым взглядом. – Это же когда было! Вы тогда еще пешком под стол… Так! Лет вам сколько?

– Лично я семьдесят первого года рождения, – ответил Макс и довольно ухмыльнулся, наблюдая за моим офигением. – Настя на год старше. Демыч самый молодой из нас.

– Тысяча девятьсот хоть? – уточнила я, справляясь с изумлением. – Так тебе уже за полтинник?

– Вот именно, а ты мне тут хамишь, деточка. Старших надо уважать, обожать и беспрекословно слушаться, потому что они умнее и опытнее тебя, – оскалился в своей жутковатой улыбочке Лихо и выхватил из моих пальцев ложечку, которой я продолжала машинально брякать в чашке.

– Это не твой случай, – огрызнулась я. – Кто-то становится мудрым старцем, а некоторые просто старыми дураками. Выходит, оборотни бессмертные?

– Размечталась, – фыркнул дылда.

– К сожалению, очень даже смертные, – со вздохом ответила Настя. – Просто продолжительность жизни гораздо больше чем у людей.

– Насколько?

– Сами мы точно не знаем, а спросить не у кого, – пожала хрупкими плечами девушка.

– По… – хотела продолжить допрос я, но Лихо бесцеремонно перебил.

– А еще мы ничем не болеем, вообще, пипец какие, сильные и быстрые, трындец какие, неутомимые в постели, читаем человеческие эмоции по запахам и о супер-слухе не забывай. Так что, ты сейчас у меня на шее должна висеть, лобызая в благодарности.

– Нигде не треснет? – ехидно осведомилась я.

– Если это будут трещать шмотки, которые ты с меня станешь срывать, чтобы отблагодарить по-настоящему, то я не против.

– Лихо, блин! – возмутилась Настя, а бывший большой пес похабно ухмыльнулся, обменявшись с наглецом краткими взглядами.

– Я не из тех девушек, которые ведутся на мужчин сильно постарше, – ответила, еле справившись с импульсом выплеснуть в наглую ухмыляющуюся рожу содержимое своей кружки. – Так, хватит отступлений. Я хочу уже узнать, с какого такого перепугу вы решили, что мне светит стать одной из вас? Неужели малюсенького прокола на руке для подобного достаточно?

– Если ты от рождения наших кровей, то да, – счел нужным снова заговорить Демьян.

– Да как я могу быть, как ты выражаешься, ваших кровей? Что-то я не припоминаю в своей родословной предков оборотней.

– А ты прямо точно-точно знаешь все о своих предках? Зуб дашь, что какая-нибудь бабка-прабабка не согрешила случайно или нарочно с красивым парнем, что в нужным момент мимо пробегал-проезжал? – поинтересовался Лихо.

– Лично тебе я вообще никогда и ничего не дам… – процедила я и продолжила, проигнорировав дылдино «не будь так уверена». – Ну ок, кто-то с кем-то согрешил, дело житейское, но как ты смог это определить?

– Я же кровь твою пробовал, – буркнул Демьян, очевидно посчитав, что это исчерпывающая информация.

– Сколько? Каплю какую-то? Ты что, акула или экспертно-криминологическая ходячая лаборатория? Разве тебе не могло просто почудиться? У меня все перчатки были в твоей и Настиной крови, у тебя было шоковое состояние после ранений, мог ведь и перепутать, – привела я весьма весомые, на мой взгляд, доводы.

– Я ничего не путал, – скупо качнул головой оборотень. – Просто из-за ранения и после переворота как раз долго соображал, что почуял.

– Вы сами говорите, что в вас раньше никто не стрелял. Это была стрессовая и травматичная ситуация. Я считаю, что нужно перепроверить, – не собиралась так легко сдаваться я.

– Легко! Давай руку, Демыч тебя куснет слегка и все дела, – раздраженно скомандовал Лихо.

– Да счаз! – ага, вдруг пронесло, а я сама стану конечности в пасть зверю совать. Чтобы уже наверняка, ну да.

Я сорвалась с места, быстро прошла в кабинет, преследуемая цокотом когтей любопытного щенка, вытащила из ящика одноразовый шприц.

Вернулась на кухню, вскрыла упаковку, убрала с блюдца чашку. Проколола иглой средний палец, выдавила из прокола несколько капель и двинула посудинку к оборотню.

– Проверяй!

Демьян в первую очередь глянул на Макса, ноздри которого дерганно затрепетали, тот едва заметно кивнул и только после этого парень… хм… постбальзаковского возраста взял блюдце и смачно лизнул кровь.

– Ну? – нетерпеливо потребовала я ответа.

– Никакой ошибки нет. В тебе есть кровь оборотней, – огласил он мой приговор. – И ты обратишься с очень высокой степенью вероятности в ближайшее полнолуние.