– С чего бы я должна по тебе соскучиться? – Кристен все-таки сумела оттолкнуть Карри и встала напротив, глядя исподлобья.

– Не хочешь меня снова… – он сделал паузу и приподнял одну бровь, не спуская с нее внимательного взгляда. – …Нарисовать?

– Одетого можно, – Кристен кивнула и улыбнулась. Как бы она не смущалась и не переживала, она чувствовала в нем тепло, и это было приятно.

– А раздетого уже нельзя? – он сделал большие глаза, как будто его это расстраивало.

– У тебя с этим проблемы? Не любишь быть одетым?

– Страшно не люблю, – он снова притянул ее к себе и проговорил в самое ухо горячим шепотом: – Особенно рядом с тобой. Хочу сегодня ночью быть раздетым, и чтобы ты меня рисовала.

Кристен задохнулась от этих слов, чувствуя, как по коже ползут мурашки. Но не успела он ответить, как Карри уже отстранился и сел на свое место по правую руку от отца. Кристен села рядом с Лэсси, и та ласково погладила ее пальцами по внешней стороне ладони:

– Не бойся его, он играет. И не только с тобой, но еще и сам себя испытывает…

– Зачем? – не поняла девушка.

– Проверяет, насколько близко сможет подобраться к тебе и при этом не обжечься.

Кристен нахмурилась:

– Я не собираюсь его обжигать.

– Конечно, нет. Но я уверена, он боится влюбляться. Последний раз это кончилось бедой, – напомнила Лэсси.

– Разве он может в меня влюбиться? – удивилась Кристен.

– Ты ему нравишься, – Лэсси кивнула, а потом спросила осторожно: – А он тебе?

– Я никогда и ни в кого раньше не влюблялась, – Кристен пожала плечами. – Мне сложно судить.

– Никогда? Совсем? – казалось, что Лэсси в ужасе от такого ответа. – Тебе же девятнадцать, я правильно поняла?

– Да.

– Да ты крепкий орешек! В твоем возрасте я уже… ух!

– Что? – Кристен улыбнулась.

– Тусовалась где только можно и с кем только можно.

– Мои родители – кардиологи, – уточнила Кристен. – Они вырастили послушную и скромную девочку.

– Ага, – кивнула Лэсси. – И именно поэтому сейчас, нечаянно вырвавшись на свободу, ты натворишь много глупостей.

– С чего мне творить глупости? – Кристен нахмурилась.

– Ты уже это делаешь, девочка, оглянись. Ты спишь с вице-президентом байкерского клуба, и его враги уже точат на тебя зуб. Карри научит тебя многим плохим вещам, – она улыбнулась. – Ты куришь?

– Нет.

– Научишься.

Кристен промолчала.

– Ты влюбишься в него, – продолжила Лэсси. – И черт знает что еще…

После ужина она отправилась в душ. Быстро стянула с себя всю одежду, оставив ее на тумбочке, и встала под горячие струи воды. Слова Лэсси никак не выходили у нее из головы, стучали в висках, не давали покоя.

Ты влюбишься в него.

И черт знает что еще…

Она не услышала, как отворилась дверь и вошел Карри. Он так же быстро и тихо, как она, стащил с себя футболку, спортивные штаны и плавки, положил свою одежду поверх ее и отодвинул клеенчатую занавеску.

– Кто… Карри?! – Кристен от неожиданности задохнулась и попыталась прикрыть грудь и маленький треугольник волос между ногами, но Карри наступал неумолимо и решительно, и ей пришлось сделать шаг вглубь душевой кабинки. – Что ты делаешь?!

– А на что это похоже?

– Похоже, что ты мешаешь мне мыться.

– Похоже, что я хочу помочь тебе, – он улыбнулся, взял с полочки флакон геля для душа, выдавил себе немного на ладонь, взбивая пену между пальцами, и потянулся к ней. Она не отпрянула, только проследила с удивлением, как он коснулся мыльными ладонями ее плеч, скользнул вниз по ее рукам, а потом обратно, прошелся пальцами по ключицам и задел уже затвердевшие соски. – Как ты быстро заводишься, – ухмыльнулся он, и она в привычной манере попыталась возразить, оттолкнуть его, но он уже притянул ее к себе, сжимая в тисках, не давая вырваться, и потом прижал ее спиной к холодной поверхности кафельной стены.

Его ладонь обхватила ее шею, словно он хотел почувствовать ее бешеный пульс, и она невольно положила свою ладонь поверх его, как будто боясь, что он ее задушит. Но вместо этого он прижался к ней всем телом, утыкаясь возбужденным членом в низ живота, и прильнул губами к ее губам.

– Карри, – только и успела пробормотать она, а он уже скользнул пальцами между ее грудей, по животу и между ногами, нащупывая горячую влажную щель.

– Значит, голосование уже следующим вечером?

Кристен лежала на плече Карри и водила пальцами по его груди. В комнате было жарко и душно, влажная кожа липла к влажной коже, в воздухе стоял отчетливый аромат секса, и она еще не знала, нравится это ей или нет, но рядом с ним было спокойно, все тело окутывало ощущение блаженства, а третий по счету оргазм совершенно выбил ее из сил, и думать она была уже не способна. Она попала в совершенно безумную историю и чувствовала себя героиней литературного романа. И в то же время, все было таким реальным и осязаемым: его светлые спутанные волосы, от которых пахло потом и мужским шампунем, огромный шрам на щеке – она еще не решилась спросить, откуда он появился, – ласковые руки, которые гладили ее, ласкали, доводили до исступления, его теплая улыбка, немного грустные глаза и эти слова, что сказала Лэсси… Ты влюбишься в него… И черт знает что еще… И кажется, она начинала влюбляться.

– Ага, – Карри кивнул. – И после этого начнется настоящая война.

И теперь эта война беспокоила его сильнее обычного. Он знал, что однажды это случится, но до последнего надеялся, что к тому времени вычислит предателя… Но нет. Он не успел. И теперь в опасности была не только его собственная жизнь, но и жизни всех дорогих ему людей. И жизнь этой маленькой невинной девочки, которая так доверчиво прижималась к его груди, в том числе. Но он уже ничего не мог – не мог выпроводить ее, отправить домой, забыть о ее существовании. Она уже была связана с ним. Он за нее отвечал. Он спас ее от одного кошмара – и затянул в другой, куда более серьезный и сложный. Там, в баре, она могла потерять невинность. Теперь она может потерять жизнь. И он понятия не имеет, как ее защитить. Ей нельзя возвращаться домой. Нельзя появляться на улицах в одиночестве. Пока все это не закончится, она – мишень, такая же, какой была в свое время Элисон, такая же, какими всегда были и будут Алисия, Лэсси и Кира. А ведь он даже не любит ее… Но она ему явно не безразлична. Стал бы он возиться с девчонкой, на которую ему насрать? Он не герой. Не джентльмен. Он отлично знает это. Он делал плохие вещи. Участвовал когда-то в таких же оргиях, из какой спас Кристен. Он продает оружие. Он преступник.

– Это ужасно, – Кристен поежилась и крепче прижалась к Карри. Он обнял ее и вздохнул: