Люк женится, чтобы быть отцом своему ребенку. Обеспечить стабильность их сыну или дочке.

Как же Келси могла лишить его этой возможности?

Она была в ловушке. Ей придется выйти за него замуж.

Братья Келси прилетели на следующее утро. Только вечером Келси и Люк смогли остаться наедине. На ней было легкое хлопковое платье, волосы убраны назад с помощью пары заколок; девушка выглядела слабой и беззащитной. Она заметно нервничала.

— Я должна тебе кое-что сказать, Люк. Если ты сомневаешься, если уже не хочешь жениться, еще не поздно все отменить. И плевать, что наговорили тебе мои братья.

— Свадьба состоится.

— Я просто хочу, чтобы ты был уверен в том, что делаешь. Клятвы, которыми мы обменяемся завтра, серьезнее любых обещаний.

— Мы делаем это ради ребенка.

— Но я изменила всю твою жизнь! — закричала Келси. — Думаешь, я этого не вижу?

— Но в ту ночь именно я пришел к тебе в комнату. Если бы я оставил тебя в покое, ничего бы не было.

Келси закусила губу, чтобы та не дрожала.

— Мне невыносимо думать, что ты вынужден жениться на мне против воли.

— Милая чувствительность, Келси. Но поздновато.

— Я никогда не предполагала, что выйду замуж без любви. Ты мог бы давать мне небольшую сумму каждый месяц, Люк. Не обязательно жениться.

— Нет.

— Ты даже не можешь меня выслушать! Ты будешь приходить к ребенку, когда захочешь. Но, прошу тебя, давай не будем вступать в брак, которого мы оба не хотим.

— Не понимаю, почему ты так настаиваешь.

— Ты пожалеешь, что женился. Я тоже. И малыш.

— Просто появись завтра на свадьбе, — отрезал Люк. — И не вздумай сбежать.

— Куда? Может, спрятаться за алтарем в церкви? Или в винограднике? Я буду там. Разве у меня есть выбор?

Но у них не было выбора уже в тот момент, когда их взгляды встретились в ее доме в Хадли. В то самое мгновенье, когда ее глаза уставились на него.

— Карлотта принесла в твою комнату свадебные платья, которые привезли из Рима. Завтра в час, в патио, — Люк посмотрел на часы. — А теперь пора присоединиться к остальным за обедом.

Келси больше хотелось метнуть тарелку в стену, чем есть из нее. Вздернув подбородок, она прошествовала в столовую.

На следующий день Глен, Кирк и Рико вместе с Люком ждали появления Дуэйна и Келси. В ветвях ворковали голуби. Солнце ласково припекало.

У Люка пересохло в горле. Келси обещала выйти за него замуж. Она ведь не нарушит это обещание, правда?

Насколько хорошо он ее знает? Она может собрать чемоданы, сесть в такси и покинуть Тусканию… Люк краем глаза заметил движение. Он повернулся.

Келси в сопровождении старшего из братьев спускалась по мраморным ступеням ему навстречу. Она выбрала простое подвенечное платье. Фата окутывала плечи. Лилии в букете напомнили Люку о Хадли.

Келси не нарушила обещания. Ему не следовало даже сомневаться в ней.

Двигаясь с необыкновенной грацией, девушка заняла свое место рядом с будущим мужем. Священник начал говорить знакомые слова. Келси была так прекрасна, что голос Люка дрогнул, когда он произносил клятвы.

А вдруг в последний момент она скажет «нет»?

Как бы то ни было, Келси не отказалась. Она произнесла свои обеты, избегая смотреть в глаза Люку. Они обменялись кольцами. Священник объявил их мужем и женой, они скрепили клятвы поцелуем и покинули церковь.

Я сделал это, подумал Люк, я женился на женщине, стоящей рядом. На той, которая носит моего ребенка и которая сейчас искренне улыбается мне.

— Ешь больше, — улыбнулась Келси. — Карлотта готовила всю ночь.

— Ты понравилась Карлотте. Она сказала, что я вовремя нашел себе настоящую женщину.

— Но я даже не итальянка.

Келси по очереди обняла братьев и Рико, принимая поздравления. Она позволила себе немного шампанского. Вечером Люк отвез гостей в аэропорт и вернулся с женой на виллу.

Оказавшись с ним наедине, Келси вдруг потеряла дар речи. У нее в голове звучало одно лишь слово: замужем, замужем, замужем.

— Уже поздно, Келси, ты, наверное, устала, — сказал Люк обычным тоном, но решение уже созрело в его мозгу. — Почему бы тебе не пойти в постель, а я присоединюсь к тебе позже?

— Но я не так уж устала. — Девушка опустила ресницы.

— Если ты ешь за двоих, отдыхать тоже должна за двоих.

— Я никогда не причиню вреда ребенку.

— Хорошо, — Люк чмокнул жену в нос. — Сладких снов, увидимся утром.

Мужчина ушел прочь, унося с собой свои мысли. Нечто большее, чем логика, заставило его жениться на Келси, он знал это. Как знал и то, что нарушил все свои главные правила: нет жене, нет детям, нет близости, нет обязательствам. Но Келси переменила его жизнь.

Теперь Люк решил взять все в свои руки, как и намеревался с самого начала. Он не мог ничего поделать со свадьбой или ребенком, но мог контролировать остальное. Если секс с Келси вызывает в нем эмоции, с которыми он не хочет иметь дело, это очень просто уладить.

Он сможет жить без секса.

Ему не нужна Келси. Никто не нужен.

Медовый месяц завершился.

Хотя он и не начинался. Келси не понимала, почему за все время после их свадьбы Люк даже не прикоснулся к ней. Ведь секс был одной из причин, по которой он взял ее в жены. Почему же он избегает ее? И что с этим делать?

Сейчас уже ничего. Келси не могла встать с постели. Всякий раз, когда она принимала вертикальное положение, ее тошнило.

— Люк? — позвала она. — Во сколько ты придешь домой?

— В половине седьмого, максимум, — отозвался он, завязывая галстук. — Сегодня поедим в ресторане. Кстати, я нанял повара; он появится, как только у тебя начнутся занятия. Шесть дней в неделю.

— Ты нанял повара?

— Его зовут Марсель. У него много рекомендаций. У тебя не останется времени, чтобы готовить, когда ты приступишь к учебе. Он будет делать покупки, приносить тебе завтрак, ну и так далее. Позже мы устроим вечеринку по поводу бракосочетания. У меня есть администратор, который все организует. Сейчас мне пора идти, Келси. Встреча назначена на половину десятого. — Люк поцеловал ее в щеку. — Увидимся вечером.

С этими словами он вышел. Келси поднялась с кровати и пулей бросилась в ванную.

Почему Люк нанял Марселя, даже не посоветовавшись с ней? Или это глупые мысли? Не она ли мечтала, чтобы кто-нибудь приносил ей завтрак в постель, долгих десять лет?

И о вечеринке Люк сказал так, будто все уже давно решено. Ни «Что ты думаешь, Келси?», ни «Хочешь ли ты устроить праздник, дорогая»?