коридоре послышалась тяжёлая поступь, которая стихла около  «двери». Раздался короткий  кашель . «Однако манеры их со вчерашнего дня изменились к лучшему», – отметил Гарри. В следующую секунду ковёр колыхнулся и  отлетел в сторону.  В  комнатку, с подносом в руках, вошёл вчерашний гигант. По—видимому, в обязанности бородача входило не только вождение машин…  Ни слова не говоря, впрочем, странно было бы, если произошло иначе, он поставил поднос на столик.  И не обращая  внимания на Лоусэна, будто того здесь вовсе не было, вышел.

Гарри принюхался, затем, с опаской, отхлебнул  тёмный напиток, что принёс неразговорчивый гигант. Кофе оказался  горячим и, вопреки ожиданиям, вполне сносным на вкус. К чему—то похожему на сэндвичи, с зелёной и маловразумительной начинкой, он так и не притронулся.

Не успел он допить бодрящий напиток, как занавес вновь отлетела  в сторону,  на этот раз без всякого предупреждения, что было вполне естественно. В комнату вошёл вчерашний тип в тёмных очках.

– Надень это и иди за мной, – «хозяин» бросил на кровать какую—то одежду бледно—зелёного цвета.

 Это оказался комбинезон вроде тех, что носят уборщики во второсортных отелях. Нельзя  сказать, что Гарри горел желанием натягивать  спецовку.  Но, похоже, у него не оставалось выбора, тем более, казалось, что комбинезон ещё не был в употреблении. Достав из сумки  полотенце и бритвенные принадлежности,  Гарри взглянул на «хозяина».

– Вы разрешите?

– Валяй. У тебя пять минут, – последовало великодушное разрешение.

Прихватив  комбинезон, разведчик скрылся в крохотной кабинке. Наскоро побрившись и натянув на себя спецовку, которая, как ни странно, оказалась впору, как будто специально с него брали мерку, и, сделав ещё кое-что,  вернулся в комнату.

Тип в очках шёл впереди – Гарри за ним. Они прошли немного по главной галерее и остановились перед дверью, вернее воротами,  напоминавшими те, через какие «проникли» сюда вчера, с той лишь  разницей, что были немного меньше. Очутившись перед этим стальным «анклавом», Лоусэн убедился в справедливости замечания Московских, когда тот говорил о трудности проникновения в сектор «С».

«Ну что ж, не удалось ему, судя по всему, удастся мне», – подумал Гарри, стоя за спиной «хозяина».

С лёгким жужжанием дверь заскользила в сторону.  И опять он не заметил, чтобы со стороны провожатого производились какие-то действия. Открывающий механизм, по всей видимости, находился с внутренней стороны и, наверняка, была  установлена видеокамера. Гарри вдруг стало неуютно, когда представил, что где-то следят за каждым его движением.

В первую очередь разведчика поразило различие между тем, что  увидел за открывшейся дверью и тем, к чему уже привык. Пол, стены и потолок коридора были облицованы в белый блестящий пластик. Сдвоенные люминесцентные лампы давали, если не ослепительный свет, то, не шедший ни в какое сравнение с освещением в основной штольне. В первую секунду Гарри даже ослеп, как будто из тёмной ночи мгновенно перенёсся в  солнечный день. Пожалел, что не захватил солнцезащитные очки. Сопровождающий был именно в таких. Правда, без очков  Лоусэн его никогда и не видел.

Как он и ожидал, за дверью стоял охранник, но  без автомата или карабина, а всего лишь с кобурой на поясе. При их появлении страж  щёлкнул каблуками и вытянулся в струнку. С некоторой долей прискорбия Гарри должен был отметить, что приветствуют, увы, не его.  За спиной вновь послышалось жужжание. Непроизвольно оглянувшись, увидел, как стальная плита возвращается на место. Итак, он в пресловутом секторе «С». Страха не испытывал  –  скорее  любопытство.

Идущий впереди неожиданно остановился, так что Гарри едва не наскочил на него. Перед ними вырос ещё один страж – точная копия первого. Дальше, по коридору  заметил ещё одного.  Процедура приветствия повторилась. После чего охранник отступил в сторону, и перед ними открылась малоприметная дверь, облицованная тем же белым пластиком.  Дверь оказалась незапертой.  Под напором руки «хозяина» она легко поддалась. Жестом, пригласив Гарри войти внутрь, он бросил кому-то (кого ЦэРэУшник ещё не успел увидеть):

– Покажи ему, – и, не заходя в помещение, задвинул дверь.

Гарри  осмотрелся. На первый взгляд лаборатория ничем не отличалась от тех, какие уже видел. За длинными столами, уставленными стеклянными колбами разной конфигурации и формы, пробирками в держателях, спиртовками, микроскопами,  сидело несколько человек (позже определил, что их всего пять, хотя сначала почему—то показалось, что больше). При его появлении все подняли головы, но тут же вновь занялись своими делами. Из-за стола встал лишь один человек небольшого роста, точно в таком же комбинезоне, что был на Гарри. Видимо тот, к кому обращался тип в очках и при виде которого у него от удивления округлились глаза.

– Садитесь, доктор Пирс, – указал тот на стул. – Отныне это ваше рабочее место. Пока ознакомитесь вот с этим, – лаборант, как его окрестил Лоусэн, придвинул толстую канцелярскую книгу. – Здесь наши последние разработки, выводы и что ещё предстоит сделать. Надеюсь, разберётесь.

Лаборант напомнил ему синьора Родригеса. Схожесть была настолько очевидна – то же орлиный  нос, густые брови, тонкая полоска усиков и даже вкрадчивый голос..,  что Гарри готов был  поклясться, что это он и есть. Ещё немного и Лоусэн поверил бы в мгновенные перемещения. «А не брат—близнец ли он?» – подумал разведчик. Вслух же сказал:

– Благодарю, – и открыл книгу.

Близнец «скотовладельца» постоял ещё немного возле него, но видя, что вопросов не последует, тихо отошёл и сел на своё место.

И опять Гарри  не  сразу  заметил двустворчатую раздвижную  дверь в противоположной от входа стороне лаборатории.  Несмотря на то, что  она была закрыта, и из-за неё не доносилось ни единого звука, интуиция подсказывала, что там кто—то находился. Как выяснилось позже, он оказался прав.

Лоусэн с трудом продирался сквозь строй сложных формул и записей, сделанных то на арабском, то на английском языках. Хорошо, что в колледже химия не входила в категорию нелюбимых предметов. Да и предоперационная подготовка сыграла немаловажную роль…  Чем дальше читал – тем больше Гарри ужасался. Эти люди при помощи своего препарата пытались создать сверхчеловека, вернее монстра, лишённого всех чувств, подвластного чужой воле.  И это казалось ещё более преступным и чудовищным, чем даже разработка оружия массового поражения!

«Неужели они здесь добровольно? – подумал Гарри, взглянув на людей, склонившихся над столами. – Скорее всего, как и меня, их заманили обманом… Пожалуй, кроме маленького «лаборанта»».

Ближе к обеду та дверь, которую он не сразу заметил, резко отъехала в сторону.  В проеме стоял высокий человек в белом халате. Вытянутый череп был совершенно голым  и блестел, словно смазанный жиром. На длинном носу сидели огромные чёрные роговые очки с  толстыми стёклами, отчего глаза