Силье фальшиво запела снаружи, требуя к себе внимания. Мея увидела сквозь занавеску, как мать соблазнительно наклонилась к траве, где пряталась бутылка с вином. Наполнив бокал до краев, она манерно положила кисточку на плечо и залпом выпила алкоголь. У Торбьёрна заблестели глаза. Мея подумала о фотографиях, которые он прятал в сарае. Уж не сам ли он делал их?

– По-твоему, эта девица сбежала? Или кто-то увез ее? – спросила она.

– Меня особо не удивит, если ее папаша замешан. Всем известно, что Лелле Густафссон вспыльчив. Его выперли из нашей охотничьей команды, поскольку он постоянно устраивал скандалы. Допустим, разозлился на девочку. Потерял самообладание. Потом попытался спрятать концы в воду, когда пришел в себя. Такая у меня версия, да.

Он снял майку и вытер подмышки грязно-желтой тканью.

– Сейчас, я считаю, нам надо выйти на солнце, к твоей матушке, – сказал он. – Бесполезно сидеть здесь и переливать из пустого в порожнее.

* * *

Микаэль Варг сидел, обливаясь потом, на кухне у Лелле. Его травмированная нога покоилась на стуле, бледно-серое лицо дергалось, когда подступала боль. Лелле не мог понять, находился ли парень под воздействием алкоголя или наркотиков, но язык у него заплетался, а зрачки были сужены, как у хищного зверя.

– Зачем ты вломился в мой дом?

– Я не вламывался. Дверь была открытой.

– Что ты делал в комнате Лины?

Варг какое-то время грыз ноготь, взгляд блуждал по сторонам.

– Я не знаю.

– Не знаешь?

Лелле стукнул рукой по поверхности стола так, что фарфоровая посуда за дверцами старого шкафа задрожала.

– Тебе лучше не молчать, поскольку я не выпущу тебя, покуда не разберусь с этим.

Варг скривился:

– У меня жутко болит нога.

– А мне насрать. Если хочешь уйти отсюда живым, давай рассказывай. Что ты делал в комнате Лины?

– Я… Я хотел оказаться рядом с ней.

– Ты хотел оказаться рядом с ней и для этого вломился в мой дом?

Слезы текли по грязным щекам парня. Он даже не пытался вытереть их.

– На самом деле не только тебе ее не хватает. Я каждую минуту думаю о Лине. Я знал, что ты пойдешь на это чертово факельное шествие, и решил: у меня есть шанс снова оказаться рядом с ней. Мне просто хотелось увидеть ее комнату. Ее вещи. Вдохнуть запах ее одежды.

Лелле предостерегающе поднял руку:

– О’кей. Давай проверим, правильно ли я все понял: ради твоей исчезнувшей девушки устраивают факельное шествие, а ты выбираешь не участвовать в нем?

– Не так просто решиться, когда вся деревня косо на тебя смотрит.

– Не пытайся меня разжалобить, зря стараешься.

Футболка Варга была мокрой, в зеленых пятнах от травы. Нос покраснел. Парень изменился с тех пор, как бывал у них с Линой. Три года назад он не выглядел таким худым, и его смех наполнял весь дом. Анетт всегда нравилось, как он смеется.

Лелле наклонился через стол так близко, что почувствовал запах страха, исходивший от Варга:

– Покажи карманы.

Зрачки Варга расширились.

– Зачем? Я ничего не взял.

– Встань и опустоши карманы, пока я не выдернул тебе вторую ногу!

Судя по подергиваниям век, парень колебался. Он подчинился, только когда Лелле потянулся к нему. Дрожащими руками достал айфон с треснувшим дисплеем, складной нож, черный кожаный бумажник и выложил на поцарапанную поверхность стола.

Лелле взял портмоне и заглянул в него. Там лежали пятьдесят крон, пластиковая карта и две потертые фотографии Лины. На одной было только ее лицо. Она подмигивала в объектив и еле заметно улыбалась. На второй его дочь лежала на кровати в трусах и смотрела в сторону. Распущенные волосы едва прикрывали обнаженную грудь. От возмущения у Лелле перехватило дыхание, и он с такой силой залепил пощечину Варгу, что тот упал назад вместе со стулом.

– Что это еще за чертовы фотографии?!

– Они мои. Я их снял.

– Ты их снял. Ничего себе. А мне вот сейчас крайне интересно, знала ли Лина, что ты снимал ее голой? Да или нет? Говори!

Лелле навис над парнем, Варг сжался и закрылся руками:

– Само собой, знала! Мы были вместе, фотографировали друг друга. В этом нет ничего странного.

От злости у Лелле закружилась голова, стены комнаты заходили ходуном. Он схватил снимки и разорвал на мелкие клочки трясущимися пальцами. Обрывки дождем посыпались на стол. Потом он повернулся к Варгу, поставил на ноги и толкнул к двери:

– Убирайся отсюда, пока я не прибил тебя!

* * *

Две ночи Карл-Юхан не давал о себе знать. Как только Силье и Торбьёрн заснули, Мея расположилась на террасе. Она пила вино, оставшееся от Силье, но не для того, чтобы опьянеть, а чтобы отвлечься от мучительных мыслей, не позволить возобладать одиночеству. Сделав несколько глотков, закурила сигарету, и ей показалось, что псина укоризненно посмотрела на нее.

– Какое это имеет значение, – пробормотала она. – Он все равно не придет.

Но в эту ночь он пришел. И именно собака услышала его первой. Вскочила и побежала к лесу, натягивая цепь и дружелюбно семафоря облезлым хвостом. Увидев тень на опушке, Мея почувствовала зуд в животе. Торопливо загасила сигарету и вылила вино на землю.

Карл-Юхан улыбнулся своей фирменной улыбкой, заставлявшей все ее тело дрожать:

– Ты меня, что ли, ждешь?

– Нет. Я просто не могла заснуть.

Он обнял ее, и даже если почувствовал запах табака, не сказал об этом.

– Пойдем к озеру?

Мея кивнула.

Они оставили собаку на цепи и побежали к лесу. Толстые корни ставили им подножки, ветви деревьев хватали за одежду, но Мее не было страшно. Карл-Юхан взял ее за руку, и она улыбалась ему в спину, стараясь выдержать темп. Эйфория росла по мере того, как они углублялись в лес.

На озере они сели на большой валун, находившийся в воде. Было прохладно и, как всегда, светло. Карл-Юхан обнял ее, от него исходил слабый запах хлева.

– Я уже думала, ты меня забыл, – сказала она.

– Забыл тебя? – Он рассмеялся. – Да никогда в жизни!

– Если честно, я ждала и ждала, что ты появишься.

– У нас скопилось ужасно много дел в усадьбе. Никак не мог вырваться.

Мея посмотрела на его руки, они были грубые, в мозолях. Руки мужчины.

– Ты не сказал мне свой номер… Мы могли бы созвониться.

– У меня нет мобильника.

– Почему? – удивилась она.

– Мой папа не особо в восторге от всей этой техники.