– Да ты что?

– Делай, что тебе говорят.

Собеседник подошел к окну и, произнеся:

– Душновато стало, – начал пытаться раздвинуть рамы, но председатель комиссии решительно эти попытки пресек:

– Закройте окно!.. Подсчет должен производиться в абсолютно закрытом помещении.

Открывавший окно вернул рамы в исходное положение и опять встал на свое место:

– Бред какой-то.

– Наоборот, все логично. Прыгать придется сквозь стекла. Но мы на первом этаже, так что не так все плохо. Стрелять они будут по тем, у кого нет галстуков председателя. Значит, и по нам с тобой.

– Кто они? Да ты что?

– Пока не знаю.

– Если ты такой умник, почему не надел такой же галстук?

Во входную дверь раздались три стука. «Умник» тут же ласточкой выбросился в окно, сделал на земле кувырок и встал на ноги. Из помещения раздались автоматные очереди. Из другого окна неуклюже выпрыгнул собеседник и, прихрамывая, но не оглядываясь по сторонам, начал бежать к недалеко стоящим автолетам. «Умник» что есть силы закричал:

– Стой! Про свой автолет забудь! Возьмем председательский.

Оба помчались к автолету, стоящему поодаль. Когда уже начали разгоняться («умник» за рулем, собеседник рядом), по автолету посыпались автоматные очереди из разбитого окна. Два человека в масках, с автоматами выскочили из здания к другим автолетам и, сев в один из них, попытались перерезать дорогу убегающим, подставив борт своей машины навстречу их движению. Убегающие не только не притормозили, но, наоборот, увеличили скорость и перед самым столкновением взмыли в воздух.

– Похоже, оторвались, – заметил «умник».

– И что дальше?

– Не знаю! Что ты от меня ждешь распоряжений? Давай тоже думай! – немного помолчав, продолжил: – Летим к городскому штабу Шевронского. А ты пока свяжись с ними.

Собеседник стал набирать номер, но «умник» перебил:

– Стой! Не суетись. «Зубатые» сразу начнут глушить эфир. Надо составить короткую фразу.

– «На нас напали».

«Умник» закатил глаза:

– На кого – на нас? Кто напал?

– Слушай, ты, интеллектуал, если тебе не нравятся мои идеи, тогда не раздражай меня своими вопросами.

– Успей сказать фразу: «Подлог на участке сто девятнадцать» и все. Понял?

– Понял.

– Нет.

– Да понял я!

– Нет. Скажешь короче: «Подлог на сто девятнадцатом». Будешь повторять эту фразу до тех пор, пока окончательно не заглушат эфир.

– А ты уверен, что в нашем штабе нет их людей?

– Уверен… Впрочем… Но ничего больше мы сделать не можем.

– Смотри, за нами погоня.

Действительно, внизу стали видны два догоняющих автолета.

– Быстро связывайся, – крикнул «умник».

Собеседник стал суетливо устанавливать связь:

– Это городской штаб Шевронского?

– Да не болтай ты! – сорвался «умник», увидев ракету, отделившуюся от одного из догоняющих автолетов.

Собеседник успел произнести:

– Подлог на… – и мощный взрыв разнес автолет убегающих на мелкие осколки. Внутри стрелявшего автолета сидящий за рулем не сдержал восхищения своим напарником:

– Мо-ло-дец!

– За то меня и держат, что делаю все на раз.

13

– А сейчас для произнесения инаугурационной речи с трибуны высшего руководства Земли к микрофонам спускается Единый Президент Георгий Георгиевич Зубатый, одержавший убедительнейшую победу на состоявшихся недавно выборах.

Весь мир по телевизионным экранам смотрел, как неторопливой диктаторской поступью человеческая фигура в одежде, напоминающей военную форму, и обуви, очень смахивающей на сапоги, стала спускаться по ступенькам черной лестницы под торжественные, но какие-то зловещие звуки новой, специально написанной для этого случая музыки.

Почти над всей территорией планеты стояла необычайно солнечная, игривая погода, удивительным образом маскирующая весь ужас происходящего…

Икар

Мистическая трагедия

Он был темноволосым, кудрявым, кареглазым, спортивно сложенным, уверенным в себе молодым человеком, родившимся в 1960 году в одном из сибирских городов Советского Союза. Он знал: мир создан, чтобы быть покоренным им. Взирая иногда на окружающий пейзаж с какой-нибудь возвышенности – холма, крыши здания или просто насыпи, он думал: «Это мое!» Причем содержание пейзажа не имело никакого значения – будь то зеленый лес, снежные сугробы или многоэтажные коробки микрорайона. Задирая по вечерам голову вверх и окидывая взором звездные просторы Вселенной, чувствовал: «Я – центр мироздания». От роду ему было лет 20. На самом же деле за плечами юноши были сотни воплощений, о которых сейчас, в настоящую минуту, он, конечно, же, ничего не помнил. Когда-то, много тысячелетий назад, его звали Икар. Тот самый, что, не послушав мудрого Деда́ла, устремился своими слабыми крыльями к бесконечности неба и погиб, согласно легенде, растопив восковые крепления крыл в зное солнечных лучей. Все последующие реинкарнации были призваны предоставить возможность этой душе осознать всю глубину своей ошибки и постичь истинную вершину мудрости предостережений Дедала. Чему-то он уже, конечно, научился, но в целом до уровня Дедала было еще далеко! В современном воплощении его звали Эдик, Эдуард Михайлович Шустов – студент 5 курса химического факультета местного университета. Сегодня на большой перемене между лекциями он подавил в себе порыв познакомиться с очень красивой синеокой блондинкой, проходящей по освещаемой игривым весенним солнцем университетской аллее просто мимо, но так призывно глядящей ему прямо в глаза, что не попытаться выяснить её имя казалось даже нелепо. Эдик был не из робкого десятка, но опыт предыдущих воплощений сказал ему: «СТОП! Это может тебя спалить» – и Шустов, опустив глаза, прошел мимо. Он опять испытывал внутри себя борьбу двух начал. Интеллект подсказывал, что сила его мужской красоты дана для того, чтобы использовать ее в плотских наслаждениях, интуиция же, впитавшая в себя опыт всех предыдущих воплощений, предостерегала: неосмотрительное увлечение радостью бытия – к гибели верная дорога. Пылать пожару любовной страсти в этой жизни Эдуард себе не позволит. Его спутницей станет понимающая, любящая девушка, способная поддерживать тепло в домашнем очаге, но не более того. Иногда Эдику жалко было подружек, которые на танцах или в повседневном общении всем своим поведением говорили: «Выбери меня. Меня. Я тебе все сделаю». Но все та же интуиция подсказывала: не руководствуйся жалостью, не обернется она добром. Так и слыл Эдуард Шустов закоренелым зубрилой отличником, совершенно не интересующимся девчонками и готовящим себя к каким-то заоблачным научным высотам. К каким конкретно – он и сам пока представлял смутно, хотя потенциал интеллекта чувствовал в себе достаточно уверенно. Лучше всех учился, на олимпиадах по специальности неизменно одерживал победы. Крылья за спиной были, но как далеко с ними можно было залететь? Это предстояло еще долго и кропотливо выяснять. А пока весь свой потенциал Эдик просто растрачивал на учебу. Строго говоря, даже выбор химического факультета был также подсказан опытом предыдущих воплощений, которые оставили в подсознании ощущение бессмысленности крайности точных